— С ума сойти! — в притворном ужасе воскликнул хоз. — Нам не дотянуться до мальчика Павла! Вот, до чего докатились хозы.
Максимович потупил взгляд.
— Вы знаете о Павле? — Галю эта новость совершенно не обрадовала. За Пашку она сейчас была готова отдать жизнь. Всякое бывало, но только теперь поняла — любит. — Эй, я к вам обращаюсь!
— Ко мне? — Войцеховский расстроился, во всяком случае, напоказ. — Ко мне обращаются… Надо же! Судя по всему, я знаю о твоем Павле и даже его видел. Он передавал тебе привет. Что скажешь?
— Где Пашка?! — закричала Галя, потрясая кулачками. — Что вы с ним сделали?!
— Уймись, — попросил Максимович, который все еще хранил между ладоней горящую свечу. — Он тебя разводит. Нет у них Пашки. Был бы — по-другому бы разговаривали бы. Хозы — они такие…
— Какие? — спросил Войцеховский. — Неприятные? Злые? Мстительные? Ребята, мы все вместе взятое. Где перстень с Истинной Руной?
— Я тебе не скажу, — просто ответил Максимович. — Мне на тебя наплевать, кто бы ты ни был. Друзей не продаю.
— И ее? — Войцеховский оказался рядом с Галей, в его руке появился нож. — Ты такой жестокий? Это последний Галин план, больше она нигде жить не будет. Убью… Но сначала изрежу.
Максимович демонстративно задрал голову, рассматривая верхушки деревьев.
— Ты не понял?
— Это не моя девушка. Она вообще мне надоела, прикончи ее скорее — и не будет проблемы.
— Но Павлу она нужна!
— Вот и прикончи — пусть Павел с тобой разбирается. Мне наплевать.
Войцеховский поиграл ножом и сложил его.
— Хорошо. Девушка тебе не нужна. Допустим, я в это поверил. Пять ноль в твою пользу. Не люблю крови, не стану проверять. Но Галю, если ты помнишь, мы искали.
Девушка вырвалась из рук хоза. Впрочем, он и не удерживал ее всерьез.
— Помнишь?
— Помню, помню… — лениво протянул Максимович. — Но все изменилось. Слыхал, что с планами творится? Думаю, это важнее. Ты знаешь, что у Белки Чуя перстня с Истинной Руной нет. А чего тогда привязался?
— Зубы заговариваешь! — догадался Войцеховский. — Что ж, я тоже подожду. Чего ждешь, бродник? Подмоги?
— Это тебя не касается. Говорят вот, что Архив развалился… — Максимович зевнул. — Что Спираль раскрутилась и тысячи заключенных наружу выскочили… Такие новости. До Галки ли тебе, а, хоз?
— До Галки, — спокойно подтвердил Войцеховский. — У меня к Павлу другого пути нет. Рад, что ты все понял. У него Истинная Руна, мне она нужна. Я не могу ее получить — не в моей власти… Но поговорить с ним обязан. Если девушка тебе не интересна, отрежу уши тебе. Максимович, я верно помню твою кличку?
— Мы встречались… — пробурчал бродник.
Тото задерживался. Может быть, никак не мог собраться, чтобы прыгнуть. А может быть, попал не туда — планы-то перепутались! Если свеча не помогла ему сориентироваться, ждать гостя уже не стоило.
— Давай поговорим! — попросил Максимович. — Павел — товар. Допустим, я знаю, как его можно отыскать, как с ним пообщаться. Что ты можешь предложить?
— Твою голову! — тут же назвал цену хоз.
— А если я попробую твою голову отвертеть? Я тяжелее! — напомнил бродник. — Кроме того, магия тебе не поможет: я обрызган специальным составом. Так что, все придется руками. Или у тебя есть помощники, хоз?
Войцеховский оглянулся. Нет, никто к нему не спешил. Он сам рассредоточил людей по лесу. Конечно, в кармане на всякий случай лежал телефон, подавляющему большинству жителей первого плана незнакомый, но звонить сейчас казалось унизительным.
— У меня есть помощники. А с другой стороны, зачем они? Я и сам могу морду разбить жирному увальню вроде тебя.
— Да? — Максимович поднялся, снял куртку и отдал ее ошеломленной Гале. — Подержи, подруга. Надо немного кулаками помахать. А то, видишь ли, мужчина не понимает…
Конечно, он тянул время. Но, с другой стороны, и на тумаки от Войцеховского вполне рассчитывал. Тумаки — тоже способ занять выгодную позицию в споре, главное не терять хладнокровия. И все же Максимовичу не пришлось получить по лицу: за спиной хоза материализовался Тото.
Полный, высокий мужчина огляделся и положил руку Войцеховскому на плечо.
— Шуметь не надо! — Как только хоз оглянулся, Тото сразу же убрал руку и улыбнулся. — Не надо ничего. Я не опасен. Просто — ты же не Максимович, верно? А я как раз к нему.
— Это бродник! — предупредил Максимович. — Он сразу прыгнет, если что! Не стоит сейчас шалить!
— А я и не собирался, — улыбнулся хоз. — Мне все интереснее. Бродник… Кто ты?
— Да! — обрадовался Максимович, забирая у Гали назад свою куртку. — Вот пусть он тебе расскажет, откуда пришел и что там — там! — случилось! Ха-ха! Павла тебе? О шкуре лучше позаботься, хоз! Привет, Тото!
— Архив рухнул и ты сбежал из Спирали, — догадался Войцеховский. — Бродник по имени Тото… Я о тебе слышал, по долгу службы, так сказать. Тотошка! Привет.
Тото, озираясь, прошелся по лесу. Свеча, горевшая в руках Максимовича, вывела его точно. Но куда — он не знал. Не знал даже, на каком плане оказался.
— Ребята, у вас тут хорошо! Гораздо лучше, чем на одна тысяча пятьдесят шестом плане. Я бы даже сказал: значительно лучше. А где Белка?
— Я тоже хотел бы это знать! — встрял Войцеховский.
— Белка там, где нужно, — Максимович подмигнул Тото. — Мы на первом плане. Мы возле Москвы. Перед тобой — хоз из питерской группировки, Войцеховский. Имя-отчество, простите, забыл. Он очень хочет получить перстень с Истинной Руной, а Белка Чуй отдал его человеку по имени Павел. Вот такая диспозиция.
— Понятно, — кивнул Тото. — Очень все понятно. Истинная Руна… Я даже знаю, зачем она нужна Хозам. И на месте Белки… Ну или Павла… Ни за что бы не отдал!
Войцеховский потер руки. Начиналось самое интересное.
— Слушайте, парни. Слушайте, и не говорите, что вы не слышали. Это важно.
Ийермуск и Григорий пересекли дорогу и оказались в парке. Здесь тоже имелся выход из метро, но поскольку никуда кроме парка он не вел, в вечернее время аборигены им почти не пользовались.
— Смекай! — приказал семипалечник. — Здесь нелюдно. Это нам пригодится для скрытного проникновения.
— Да было уже! — напомнил Гриша. — Трое ваших головорезов прямо тут и вылезли. Напали на меня и затащили в квартиру, я же рассказывал!
— Серьезно? — удивился Ийермуск. — Ничего не помню.
— Ну как же… Три биорга. У них Вторжение не получилось. Они оказались одни и выживали тут согласно приказу Императора. Прямо в моей квартире и выживали. Мы тогда все здорово выпили, и не помню, куда они делись… Но они были!
— Здорово выпили! — передразнил сириусянин. — Конечно! Да если бы я нашел этих мерзавцев, забывших долг, то немедленно приказал бы им друг друга расстрелять! Потому что оторвавшиеся от основных сил воины обязаны погибнуть в окружении. Желательно, в неравном бою. Ладно, что у нас дальше? Ах, да! Рекруты. Пора вербовать новую Армию Вторжения.
— Как? — не понял Гриша. — Ночь на дворе. Может, до завтра в квартиру вернемся? А уж когда выспимся, то…
— Император не ждет! — отрезал семипалечник. — Там слишком опасно. Хозы — те еще твари… И никогда не понимали блага правления Сириуса. Никогда. Врожденная тупость хомо сапиенс… Так, иди вербуй крепких, надежных рекрутов.
— Куда идти?
— Ты абориген или я? Ты должен знать, мясо! Впрочем… — Ийермуску и самому не хотелось оставаться в парке в одиночестве. Очень уж зловеще выглядел он в октябре. — Впрочем, я не собираюсь быть злым начальником. Так и быть, охраняй меня.
— А оружие? — напомнил Гриша. — Без оружия из меня охранник так себе.
— Оружие принято добывать в бою. Но для тебя сделаю исключение. Допустим, вот такое… — Сириусянин поднял обломок асфальта. — Вполне достаточно, чтобы кого-нибудь убить. А то и двух. Прояви себя мужчиной и вообще… — Он сладко зевнул. — Император, как говорится, бдит. А Командующий спит. В общем…
Он не договорил — за их спинами, в парке, что-то громко треснуло.
— Это Император у вас так громко… Бдит? — Спросил Гриша.
— Не кощунствуй. — Ийермуску что-то сильно не понравилось. Чутье работало на полную катушку. — Может, нам убраться подальше?
— Куда?.. — спросил усталый программист. — Ну куда тут уходить? Парк — он и есть парк. Убили кого-то или изнасиловали. Бывает.
— С таким вот звуком изнасиловали? — испугался Ийермуск. — Ну и гадкая же у вас раса… Нет, парень, даже я в такие гадкие расы не верю!
— Ну значит, кого-то взорвали! Это же не повод нам туда лезть?
— А кто сказал, что я собираюсь куда-то лезть? — Семипалечник даже похлопал человека по плечу. — Идиот! Нет, не для того меня Император назначил когда-то Командующим Вторжением, чтобы я куда-то «лез»! Наоборот. Наша задача: залечь и наблюдать.
Ложиться Грише тоже не хотелось. Сыро, довольно прохладно. Да и когда в Московских парках было чисто?
— Ты меня слышал, придурок? — с земли спросил сириусянин. — Хочешь сдохнуть — сдохни, но ты же меня конкретно палишь! Своего, мать твою, командира!
— Ладно, ладно… — среагировал Гриша скорее на тон, чем на слова, и улегся. — А кого боимся? Тут часто грохочет.
— Мы никого не боимся. Мы солдаты Сириуса. Слава Императору, нам бояться запрещено. Но это был странный взрыв… Ползи на разведку.
Гриша собрался было возмутиться, но подумал: а какой в этом смысл? Во-первых, переубедить Ийермуска в чем-либо невозможно. Во-вторых, ничего особенного наверняка не произошло. В-третьих, лучше побольше двигаться в такую погоду. Он пошел на звук, время от времени поглядывая на окна своей квартиры. Эх, не побывай Гриша на Сириусе… Ни за что не поверил бы, что там, в тепле и уюте, ему может грозить какая-то опасность. Теперь приходилось верить.
— Стой, кто идет?!
Голос резкий, то ли рычащий, то ли лающий. С перепугу Гриша присел.
— Стой, стрелять буду!
— Не стреляй! — попросил программист-надомник, который в темноте пока никого не разглядел. — Я свой.