[206](1840–1921)
Из сборника «Carmina Votiva и другие стихотворения по случаю» (1901)
1-я Баллада антикваров
Дни вянут, как травинки в зной,
Года – безмолвный перекат,
Всё преходяще под луной! —
Так листья по ветру летят.
И всякий раз светил парад
На старом небе будет нов,
Посеян хлеб Времён и сжат —
Мы ищем зёрнышки Веков!
Амбар наш – прошлый мир земной,
От бури прячем всё на склад,
Скупцами копим за стеной
Дары Судьбы, как ценный клад:
Старинных летописей ряд,
Клочки стариннейших стихов,
Старинных шуток блеск и яд —
Мы ищем зёрнышки Веков!
Вот миф, покрытый стариной,
Старинный цвет, пленявший сад,
Старинный текст очередной,
Старинный лук, обломки лат,
Старинный остов колоннад,
Старинный след былых слоев:
Всё, что блуждает без преград —
Мы ищем зёрнышки Веков!
Друзья, кто незнаком иль брат!
Под звон рождественский Христов
Спасайте то, что ждёт распад —
Мы ищем зёрнышки Веков!
2-я Баллада антикваров
«Друзья, кто незнаком», – мы вас
Теперь узнали, как друзей,
Что в добрый и недобрый час,
Где Время шло с косой своей,
Снопы вязали средь полей.
И вам, испытанным! – и вам,
Кто нас не знает из гостей, —
Привет вам, истинным Друзьям!
Велик в амбарах наш запас:
Мешки округлы у дверей,
Гумно – с зерном как напоказ,
И мельница гудит сильней,
Без вас всё было бы скудней, —
Чуток колосьев там и сям;
За труд, уменье у межей,
Привет вам, истинным Друзьям!
Но, чу! Вот Жнец идёт до нас!
Так наберём зерна скорей,
Где рос подснежник всякий раз,
И цвёл нарцисс в сиянье дней,
В июне розу мял борей;
Пока навстречу холодам
Под тисом мы не крикнем, эй!
Привет вам, истинным Друзьям!
На Святки кто пришёл, налей
В рог пуншу с пеной по краям,
Шлют холм, долина, и ручей
Привет вам, истинным Друзьям!
Баллада о зануде
Он к нам сумел явиться.
От безнадёги рад
Я звёздам помолиться, —
Он шёл как на парад.
Здесь есть укромный сад,
Чтоб спрятаться тайком?
О, боги, тяжкий час!
Он весь горит огнём, —
Храни от Барда нас!
Он яростно стремится.
Не ведая преград,
Как Джаггернаут[207] мчится
И давит всех подряд.
Он словно водопад,
Он вертится клубком,
Стоит как напоказ
И мелет языком! —
Храни от Барда нас!
В стихах: Судьба – убийца,
И Горестей каскад,
Всегда Луна-царица,
Девиц несчастный взгляд,
(Однообразный ряд),
Надежд и Клятв фантом,
Печалей громкий глас;
Кто купит этот том, —
Храни от Барда нас!
Принц Феб, мы все умрём,
В добре, во зле подчас,
Скорбя или смеясь;
Но почему при нём? —
Храни от Барда нас!
Вилланель
Когда был молод мир,
И городов не знали,
Была любовь – кумир.
И чьи глаза – сапфир,
Зла никогда не ждали,
Когда был молод мир.
Любовный эликсир,
Они не применяли.
Была любовь – кумир.
Им был не нужен пир!
Лишь только жизнь вначале,
Когда был молод мир.
Они, где чист Зефир,
Пастушек целовали:
Была любовь – кумир.
Никто под звуки лир
В Любви не знал печали:
Когда был молод мир —
Была любовь – кумир.
К Ричарду Уотсону Гилдеру[208]
Друг – не стареет! Я одну
Тебе отправил песню снова,
Обычной формы образцовой,
Ты у неё бывал в плену.
О ней не скажешь ты сурово,
Мне старый друг ты, как взгляну!
Друг – не стареет.
Я старым книгам и вину,
Которым ход Времён суровый
Вручил изящества покровы,
Всегда был рад, но (entre nous)[209]
Друг – не стареет.
Из сборника «Собрание стихотворений» т. 1 (1895)
Веер маркизы Помпадур
Бел, расписан, утончён,
(Кисть Ванлоо[210] я узнаю),
Любит в буйстве света он,
В сине-розовом рою;
Шёлка слышишь ты струю!
Сверху – тает глаз прищур,
Как роса, что ждёт зарю —
Это веер Помпадур!
Глянь, придворных легион:
Мчат, как бабочки к огню,
В Oeil de Boeuf[211] со всех сторон,
Фрагонара помнишь ню,
Talon-rouge, falbala, queue[212],
Герцог, кардинал – фигур
Много просят за родню, —
Это веер Помпадур!
Суть получше, чем бонтон
В той игрушке, voyez-vous[213]!
Государство, власть и трон,
Дел министров сто на дню;
Может, те, кто вёл резню
Тех, кто создал их сумбур;
Знак, намёк на западню, —
Это веер Помпадур!
Тайну он унёс свою,
Планов, козней, креатур.
А маркиза где? В раю?
Это веер Помпадур!
Из сборника «Собрание стихотворений» т. 1 (1895)
Парадокс Времени
«Идут года»? – Сомненье!
Спит Время, – мы в движенье.
И что за искушенье
Часы остановить,
Чтоб Юность сохранить?
«Идут года»? – Сомненье!
То зрения обман.
Спешим, как ураган,
Мы по лугам в смятенье,
Но, кажется, бежит
Земли привычный вид.
Спит Время, – мы в движенье.
Был прежде завитой
Твой локон золотой,
И мой. Щипцам – презренье.
Но вот пришла пора
Сплошного серебра.
«Идут года»? – Сомненье!
Когда-то в том лесу
Твой «снег» и «роз» красу
Моё хвалило пенье.
Тех трелей больше нет.
А роз где чудных след?
Спит Время, – мы в движенье.
В скрещении дорог
Назад идущий Рок
Унял надежд волненье.
О, где былая страсть?
Того огня напасть?
«Идут года»? – Сомненье!
Далёк Восторг хмельной,
Былое – за спиной,
Где вечера свеченье.
Спеша в последний путь,
Помолимся чуть-чуть.
Спит Время, – мы в движенье.
Из сборника «Собрание стихотворений» т. 1 (1895)
Четыре времени года
Когда в долинах
Весенний звон,
Нарцисс раскрылся
И анемон, —
Пой звёзды, утро,
И небеса,
И незабудки —
Её глаза.
Когда же летом
Густа сирень,
И птичий гомон
В саду весь день, —
Пой мёда сладость
В тени куста,
И розы алость —
Её уста.
Когда кружится
Осенний лист,
И сноп в телеге
Стоит душист, —
Пой праздник жатвы,
Парней и дев;
И в хороводе —
Её напев.
Когда зимою
Свистит пурга,
Приятно греться
У очага, —
Пой грусть и встречу
Друзей в тиши;
И после радость
Её души.
Из сборника «Собрание стихотворений» т. 1 (1895)
Феокрит (вилланель)
Вдыхал ты пашен аромат,
И ульев, и сосны дурманы,
Певец полей, овечьих стад!
Хваля пиры среди услад,
Где чаша винная желанна,
Век Золотой ты петь был рад.
Ты дал влюблённым нежный взгляд,
Свирелям – звуки без изъяна,
Певец полей, овечьих стад!
Смеясь, ты зрел весёлый ряд
Волн сицилийских постоянно…
Век Золотой ты петь был рад.
Увы! Напевы наши – хлад,
Печальны солнца средь тумана, —
Певец полей, овечьих стад!
Век Золотой ты петь был рад.
Из сборника «Собрание стихотворений» т. 1 (1895)
О, Fons Bandusae[215]
Журчащий ключ, стекла ясней,
Тебе венок и кубок сей,
Тебе козлёнок тот проворный,
С кустистой бровью – знак бесспорный —
Любить и биться у камней.
Дитя надыбилось сильней!
Увы, но кровь его с твоей
Волной сольётся чистой, горной,
Журчащий ключ!
К тебе и Сириус нежней[216].
Ты дал стадам прохладу дней.
Тебя поёт мой стих мажорный,
Родник божественный, задорный;
И людям станешь ты родней,
Журчащий ключ!