Кот спрыгивает с окна и устраивается рядом со мной. То ли желая спрятаться за мной, то ли охраняя.
— Это магия храма, — отвечает «новый» Керни. — Тут раньше совершалось столько кровавых жертв, что специально было наведено плетение, которое не дает чувствовать запах мертвечины…
Мои опасения подтверждаются. Действительно ритуальный зал. Действительно жертвы. Волосы на загривке встают дыбом, а пальцы на лапах поджимаются, потому что стоит мне только представить, что тут, по этому самому полу, когда-то растекалась кровь, я начинаю ощущать себя грязной.
— Откуда тебе это знать, если ты не Проклятый бог? — спрашивает «старый» Керни.
— Песец сказал, — отвечает «новый».
— Или волк?
Второй Керни делает еще несколько шагов внутрь храма, периодически поглядывая на меня, следя за моей реакцией.
Где же эта демонова животная чуйка? Как мне понять? И сейчас мне нельзя совершать ошибку, она может оказаться слишком дорогой для нас.
— Эйра, уходи отсюда, — говорит «новый» Керни. — Здесь нельзя долго оставаться, магия этого места пленяет оборотней.
— Он обманывает тебя, Эйра, — с надеждой в глазах произносит «первый» Керни. — Там волк. Стоит тебе попасть к нему в лапы, как он тут же объединится с Проклятым богом!
Это ужасно! Видеть того, кого любишь, в двойном экземпляре и не понимать до конца, кто же из них настоящий. И где же эта хваленая истинность? Где все то, о чем так распинались: умение чувствовать на расстоянии, понимать эмоции…
— Это все в тебе, — отвечает на вопрос «старый» Керни. — Но ты не хочешь ее принять. Но главное, что я ее принял. И я могу защитить тебя.
В груди жжется. А что, если я действительно до сих пор так и не смогла смириться с истинной связью? Что, если я думала все это время о Керни, как о способе избежать Зордана и спасти сестру?
— Не слушай его, Эйра, — перебивает его второй. — Истинность она или есть, или нет. Она приходит по велению Луноликой. Истинность — это высшая степень любви.
Дар Луноликой… Проекцией которой являюсь я. Как же все они запутывают!
— Все просто, — говорит «первый». — Ты…
Но он не успевает закончить: «второй» резко нападает на него и сбивает с ног. Завязывается драка. В полумраке их совсем не различить: два одинаковых тела пытаются перебороть друг друга.
— Нашла! — слышится звон разбитого стекла и падающих на каменный пол осколков, а затем к нам буквально влетает… нечто.
Это оборотень в полутрансформации: стоит на двух ногах, но морда лисья, а все мощное тело покрыто шерстью, отливающей рыжиной в свете факелов. На нижней части тела сохранилась длинная юбка, правда, местами порванная, а верхняя укрыта лишь плащом.
«Лиса?» — удивляюсь я.
— Экспериментальный артефакт он на то и экспериментальный, — ведет плечом она. — Что-то пошло не то.
«Как ты меня нашла?» — удивляюсь я, когда она, рыча, смотрит на дерущихся на полу одинаковых мужчин.
— Я не тебя нашла, — отвечает Лиса и кивает в сторону обоих Керни. — Я его нашла. Точнее, двоих. А почти у самых стен все, даже самые глубокие нити будто обрубились. Шла по наитию…
«То есть у тебя тоже связь с Керни не работает?» — смотрю на Лису и надеюсь на положительный ответ. Это же поможет мне понять…
— Если это так можно сказать, да… — она все порывается тоже кинуться в борьбу, но так же, как и я, не знает за кого «болеть».
«Я не понимаю, как так вышло, что они одинаковые?» — удивляюсь я.
— Кинжал. Он все же выпил крови Керни, — рычит Лиса. — Так ведь?
Я с сожалением вспоминаю о царапине, оставшейся от кинжала, когда меня заставляли убить собственного мужа… Это все из-за меня.
— Так исправь свою ошибку, Эйра! — рычит один из Керниолов. — Возьми кинжал, убей Проклятого бога! Пора избавить этот мир от его темной угрозы!
— Не глупи, Эйра, — отзывается второй. — Беги отсюда.
Я отступаю еще на шаг и… больно колюсь иглой от броши, той самой броши Керни. В этот момент дерущихся неведомая сила раскидывает в разные стороны, а на стенах вспыхивают ярким пламенем факелы.
Я не чувствую ничего магического. Но я точно теперь знаю, кто из Керни настоящий!
Глава 40. Преображение
Я знаю, что мой Керни не стал бы толкать меня на убийство. Он скорее хотел бы оградить меня ото всех. А еще знаю, что моему Керни нужна я, Эйра, а не лунная лиса.
— Что ты делаешь? — рычит Лиса, когда я со всех ног кидаюсь к одному из Керни. — Стой!
Но меня уже не остановить. Я со всех ног влетаю в грудь своего мужа. Он меня ловит и прижимает к себе.
— Глупая, тебе бежать нужно, — ворчит Керни, а сам зарывается носом в мех на моей шее. — Пока ты тут, я не могу быть спокоен.
«Там и правда волк, — говорю я. — К тому же… Без меня тебя ни Симон, ни Лиса бы не узнали. И вместе… Вместе же мы сильнее, правда?»
— Ради тебя я горы сдвину, — едва слышно произносит он.
И тут по всему моему телу прокатывается волна спокойствия и тихой радости. Вот она, обратная сторона истинности. Не страсть, не болезненная привязанность, а возможность испытывать простую эту радость в объятиях любимого.
Мгновение, буквально один взмах ресниц, и я понимаю, что я уже вовсе не лиса, а обычная женщина… Абсолютно голая.
Что-то мелькает рядом, и в меня летит плащ. Лиса!
— Зря я в тебе все же сомневалась, Эйра, — усмехается она. — Ты смогла понять то, что даже мне оказалось недоступно.
Керни заворачивает меня плотно в плащ и продолжает прижимать к себе в то время как второй «Керни» заметно вырастает в размерах и теперь возвышается над нами.
— Строптивая лисичка, — раздается рев. — Ты ведь по-хорошему не будешь моей, да?
Я поднимаю на него взгляд: он изменился, и от внешнего вида Керни почти ничего не осталось. Так, только, быть может, волосы и какие-то отдельные черты лица. Улыбка превратилась в оскал с острыми зубами и удлиненными клыками, в глазах оранжевым мерцает безумие и злость, а длинные когти на руках царапают каменный пол помещения.
— Скольких жертв мне стоило раздобыть этот кинжал, отбирающий личину, — скалится Проклятый бог, а вокруг него витает облако тьмы. — Той капли, что он выпил, оказалось достаточно лишь для того, чтобы я приобрел тело. Но недостаточно, чтобы я смог слиться с ним воедино. А ты… упрямая.
Он взмахивает рукой, сейчас гораздо больше похожей на лапу, и отправляет в меня заклинание. Лиса, которая стояла до этого между нами, в прыжке разрубает плетение, но волной ее откидывает к стене. Та же волна гасит несколько факелов и в пыль разрушает пару каменных изваяний.
Как будто время замедляется, я вижу, как полулиса-получеловек ударяется спиной об стену, даже слышу хруст. Ох… Утыкаюсь носом в грудь Керни, а он сильнее сжимает меня, выставляя перед нами щит от остатков плетения.
Все происходит за доли секунды, но кажется, что проходит гораздо больше времени.
— У тебя очень глупая эсса, — произносит Проклятый бог. — Она должна была понимать, что я не сделаю плохо воплощению Луноликой… Пока она не придет ко мне сама, конечно. А там дальше…
Ужасающий смех проносится по всему храму и заставляет стаю летучих мышей, дремавших под крышей, с шумом разлететься в стороны.
Керни плотнее запахивает на мне плащ и задвигает себе за спину.
— Ты же знаешь, что она добровольно к тебе не пойдет, — занимая боевую стойку, говорит оборотень. — Даже когда ты обманом звал ее, не пошла, а теперь тем более.
Он выглядит буквально крошечным по сравнению с богом, но я понимаю, что он, особенно сейчас, когда бог не обрел максимальную силу, может дать достойный отпор.
— Добровольность дело… Многогранное, — с ухмылкой рассуждает бог. — Например, можно очень чего-то хотеть и поэтому сделать добровольно. А можно… Хотеть чего-то иного, но иметь возможность получить это только если сделаешь что-то другое… Косвенно добровольно…
Этот уродливый гигант словно играется с нами, он, не спеша, рассуждает, даже не провоцирует, не нападает. Он чувствует себя абсолютным хозяином положения.
Вздрагиваю, когда моей ноги касается мягкая, пушистая шерстка.
«Ты снова потеряла, — Симон выплевывает изо рта второй раз уже мою брошь. — Мне не нравится этот… А кто это?»
Это… Я вздыхаю и пытаюсь подобрать определение, кто же это. Это еще не бог, но уже обладает огромной силой, в том числе магической, не оборотень, но и не человек. Как будто в подтверждение моих слов от входа раздается громкий волчий рык.
Это тот, кто продал свою душу тьме, кто позволил злу и зависти затопить его сердце…
«Ну… Очень точное определение, ага…» — язвит кот и садится передо мной, обвивая мою ногу хвостом.
— А еще… можно чего-то очень и очень сильно не хотеть. И ради того, чтобы этого не случилось, добровольно пойти даже на самые плохие поступки, — гремит бог, и я понимаю, о чем он. — Да, лунная лиса?
О, нет… Только… Только не говорите, что…
Бог топает своей огромной лапищей, лишь едва похожей на ногу, и в воздухе будто растворяется завеса. Теперь перед нами не пустой зал, как мы думали, а толпа: женщины, молодые девушки, совсем девочки и единицы мальчишек. Кого-то из них я знаю в лицо, кто-то для меня новый. Но я совершенно точно понимаю, что это именно те, кто из нашей деревни, из клана, который я долгое время считала семьей.
— Смотри, с какой надеждой они все на тебя смотрят. На тебя, лунная лиса, — бог указывает длинным когтем на измученных пленников. — А ты готова предать их. И ради кого? Ради жестокого, жуткого короля оборотней? Что он тебе пообещал? Сытую богатую жизнь? Готова променять на это их души?
Меня ужасает то, как он это все выворачивает, как он представляет для всех то, что сейчас происходит.
— Ты, мерзкий лжец! — начинаю я, делая шаг вперед, но Керни меня останавливает.
— Он этого и добивается, Эйра, стой…
В груди кипит гнев от всей этой несправедливости и от отчаяния. Но все становится еще хуже в следующее мгновение.
Толпа расступается, а вперед выходит Зордан, тащущий перед собой Мару. Он останавливается в шаге от того места, где была завеса, скрывающая всех от нас, и приставляет к горлу моей сестры нож.