Я с силой закусываю губу. До отрезвляющего вкуса металла во рту.
— Ты об этом хотела поговорить, Элина? Я тебя слушаю.
— Расторгните этот договор. Я не хочу этого брака… Я лучше умру…
Заглядываю в кобальтовые глаза. Рассчитываю увидеть жалость или строгость. Но вижу… злость?!
По крайней мере, именно так я это трактую.
Нет, ну а что ещё?
Вижу внутреннюю борьбу на лице Ректора — стиснутые челюсти, пульсирующую венку на лбу. Играющие желваки, хищный взгляд и всё это вместе — злость.
И холод в кобальтовых глазах.
— Нет.
— Господин Ректор… — зову еле слышно.
— Мой ответ «нет», Элина.
Он поднимается с места, забрав у меня документ. Мнёт договор в кулаке, затем спохватывается и откладывает бумагу на свой стол. Теперь аура властности давит меня. Я вскакиваю следом.
— Пожалуйста…
— Пожалуйста что?..– Ректор склоняется надо мной. Наши лица теперь близко. Недопустимо близко.
Я подхватываю его эмоциональную волну. Позволяю себе взглянуть на его ауру. А он — совершенно неожиданно — совсем не закрывается от моего магического зрения.
И вдруг понимаю, что то, что я вижу — не злость. Как не было злостью то, что несколько секунд назад испытала я сама. Точнее, злость тоже присутствует в странном эмоциональном коктейле Ректора, но далеко не на лидирующей позиции.
Я слегка подаюсь вперёд.
Это так естественно.
Как отдёрнуть руку от горячего.
Жар его дыхания опаляет мои губы.
И я замираю. Я — натянутая струна. Ректор сокращает расстояние между нами… или это я совершаю решающий шаг?
Я просто понимаю, что его горячие губы мягко, деликатно касаются моих. Пробуя на вкус. Я как в дурмане слегка приоткрываю рот. Чтобы быть ближе. Чтобы поцелуй стал глубже. Сейчас мои желания упростились и срослись в одно — слиться . И тут в мою кровь будто ухает море огня. Ревущее чёрное пламя разгоняется. И я не ведаю, что творю.
Я никогда так не делала!
Я хватаюсь за ворот чёрной ректорской мантии. Кажется, слышу треск ткани моего форменного ученического платья.
«Я даже не знаю его имени», — мелькает шальная мысль. И вдруг в моё ментальное поле врывается шипящий голос Серебряного Змея: «Знаешь».
И я поддаюсь какому-то животному безумию — целую этого мужчину со всей интуитивной страстью, впускаю его язык в свой рот. Позволяю горячим рукам обхватить меня. Усадить на стол. Голодно блуждать по моей талии, спине, груди.
Это жажда жизни. Простая как потребность в дыхании. И я не понимаю, как вообще до этого жила?..
Это сон, сон…
Этого не может быть.
Но всё ощущения слишком реальны.
Изначальная сила, что происходит?!
Глава 7.
Глава 7
Элина
«Алик. Его зовут Алик» — в висках стучит. Это уже мой привычный внутренний голос.
— Алик!.. — я выдыхаю имя, и беловолосый как будто приходит в сознание. Разжимает удушающе-сладкие объятия.
И я понимаю теперь, что сижу на столе Ректора. Он — нависает надо мной. Мои бёдра широко разведены. А руки беловолосого — бесстыдно изучали моё тело мгновенье назад… Юбка задралась… высоко!
Мы тяжело дышим, соприкоснувшись лбами.
Как загнанные звери.
Что сейчас чуть не произошло?!
— Адептка… вы что, хотите лишить меня должности? — усмехается беловолосый.
А я только стучу зубами.
Он отстраняется.
Отходит в другой угол комнаты, а я… испытываю колкое разочарование. И сразу следом — стыд за это самое разочарование.
— А вы со всеми адепткам так «заново знакомитесь»? — вскакиваю со стола. Поправляю платье. Эмоции — тоже скачут, я ничего не понимаю, но мигом решаю, что лучшая защита — это нападение, — что за Академия такая? Понятно, что у вас Магистры непотребно себя ведут, если сам Ректор…
Встречаюсь с хищно прищуренными кобальтовыми глазами.
— А что мои Магистры?.. — неожиданно зло шипит беловолосый.
И я осознаю, что его звериная Ипостась сейчас очень близко. Одно неосторожное слово — и в комнате передо мной вместо беловолосого Ректора окажется серебристый крылатый Змей, распахнувший зубастую пасть.
Кобальтовые глаза уже сменились другими. С этого ещё недавно знакомого лица на меня хищно смотрят глаза с вертикальным зрачком-ниткой на фоне серо-серебристой радужки. Она как жидкий металл… Это всё меняет. Он же. Но уже как будто кто-то другой.
— Не бойссся нассссс, Элина, — шипит Серебряный Змей.
Вот это он знатно взбесился, раз частично сменил ипостась!
— Рассссскажи нам… Райдосссс до тебя дотронулссссся?..
И тут мне приходит в голову странное, и я на панике выпаливаю:
— А если бы… дотронулся, вы бы аннулировали мой брак?
Я жалею почти сразу, как последний звук вопроса слетает с моих губ.
В комнате становится тяжело, давяще. Как будто мало воздуха…
Но тем не менее — эффекта я достигаю! Фух, угадала!
Глаза Ректора снова кобальтовые. Лицо суровое. Челюсть сжата.
— Прости, Элина. Что явил тебе вторую ипостась без предупреждения. И за остальное. Тебя переведут в крыло твоего факультета, ты будешь жить в наилучших условиях. Сегодня у меня был очень тяжёлый день. Я потратил много сил, залез в резерв. И зверь прорвался. Это было недопустимо. Никто тебя не тронет, не беспокойся. А теперь иди. Завтра поговорим.
Я спешно выхожу за дверь, трясясь мелкой дрожью.
Ничего себе, познакомилась с Ректором!
Нет, я его не испугалась.
И мне… очень даже понравился поцелуй.
Лицо мигом начинает гореть от нахлынувших чувственных воспоминаний.
Хватит, Элина! Хватит думать про тот поцелуй. Это было странное наваждение.
С другой стороны… раз Ректор так поступил, когда ослаб контроль, — значит, я нравлюсь его Зверю. И, может, мне всё-таки удастся уговорить его аннулировать мой брак?
В конце концов, что я могу противопоставить воле Правителя? Только волю Ректора. На территории Белого Стана последнее слово за ним, а вовсе не за Владыкой Хаоса. Таков закон.
А ведь беловолосый и впрямь понравился мне… Хотя будь он егерем, всё было бы проще… Но егерь не спасёт меня от брака с монстром, а вот Ректор — очень даже…
Ещё любопытный вопрос: почему Ректора с моим племянником одинаково зовут?
Совпадение? Или они с Владыкой Хаоса настолько близкие друзья, что Правитель назвал своего первенца, наследника престола, в честь Серебряного Змея? Тогда моё дело — дрянь.
Я отчаянно пытаюсь остановить мысль, которая уже усвистала в этом направлении далеко вперёд. Стыдно, странно, страшно, я запуталась! Мне надо всё обдумать. Мне надо с кем-то поговорить!..
Уже удалившись на достаточное расстояние по коридору, слышу шипящий голос Второй Ипостаси Ректора из-за незапертой двери кабинета. И звучит он ну очень недружелюбно:
— Райдоссс!!! Ко мне…
Алик
Кай Райдос явился по моему зову почти мгновенно.
Он умудрился сохранить достоинство, стоя передо мной навытяжку.
Я не ощущал запах страха.
Только гнев, гордыню, и хищную готовность оберегать своё. Такую знакомую и понятную.
— Кай, меня не устраивает твоё повышенное внимание к некоторым адепткам твоего факультета.
— Выражайся яснее, господин Ректор, — Магистр Райдос поджимает губы.
— Изволь. Проявлять мужское внимание преподавателю к адепткам запрещает устав. И даже не так. Я тебе запрещаю к ней приближаться.
Каждый раз, когда я смотрю на Райдоса — вспоминаю, что он здесь чужак. Его мир пал, но его дар — открывать двери в смежные пространства –слишком уникален. А может мир и не пал вовсе. Подозреваю, что Кай Райдос на самом деле совершил в родном мире какое-то преступление и сбежал…
Но его дар слишком ценен. И мы с радостью приняли его здесь несколько лет назад.
Райдос до сих пор остаётся загадкой, даже для меня. И если бы Владыка Хаоса не надавил, я бы ни за что не позволил Райдосу преподавать.
Он неблагонадёжен, неуправляем. Его зверь… не такой.
Он не Змей, он что-то другое. Крылатый ящер, чем-то напоминающий канувших в лету в нашем мире драконов.
Слабый, спящий. И он, должно быть, единственный такой в Моравии… Что не лучшим образом сказывается на его характере.
Тем не менее, его особое положение в Академии имеет границы.
И мою Элину он совершенно точно не будет трогать.
Кем бы он там ни был.
Пусть себе и дальше таскается по изнанке миров и выискивает приключения.
Изначальная Тьма! Сейчас меня подмывает обвинить его во всех грехах мира. В том числе в проникновении Гидеона к нам. И если бы всё не было завязано на баланс Изначальных сил, я бы, пожалуй, всерьёз заподозрил Райдоса в призыве Небесного Уравнителя к нам из небытия… Впрочем, такую дикую вероятность я всё равно постоянно держу в уме.
Я уже начал думать, что Кай Райдос мне не ответит. Максимум смиренно кивнёт и извинится. Но «смиренно» — это не совсем его история.
— А что так, господин Ректор? — вдруг ощеривается Райдос, — самому понравилась? У вас по должности приоритет? Право первой ночи может?
Хлопаю раскрытой ладонью по столу, так что столешница трещит. А Райдос замолкает.
— Райдос, если я узна́ю, что ты хотя бы посмотрел в сторону Элины дольше положенного по должностной инструкции…
— Элины?! — надменное лицо Райдоса выражает нечто среднее между замешательством и облегчением.
— Элины.
— А… Речь о вашей «особой гостье». Новой адептке моего факультета, — Райдос изгибает губы в понимающей усмешке.
И до меня тоже начинает доходить.
Я рывком вспоминаю единственную белую волшебницу на факультете Тьмы. С прозрачно-голубыми глазами и каким-то маленьким пушистым фамильяром, напоминающим бесхвостую глазастую крысу… Та девочка всё время ходит одна, чуть ли не по стенке. Трясясь как осиновый лист. И я — опять же — хотел с этим разобраться. Но всё как-то из головы вылетало. Всё-таки трудности с общением у одной адептки — не уровень для разбора проблемы Ректором. Но совсем другое дело, если она такая, потому что… предположим, ей не даёт прохода её собственный декан. И хорошо, если только изводит придирками по учёбе…