Только другой маг сопоставимой или превосходящей силы.
«Арон, например» , — усмехается в моём ментальном поле Серебряный Змей, — « возможно, получится у его супруги… или у нашего тёзки — наследника престола…»
И всё.
Что ж.
Я не планирую умирать или пропадать без вести.
И, бросив прощальный пожирающий взгляд на Элину, с удовольствием отмечаю, как разрумянились её щёчки. Как она смущённо отводит взгляд. Как пытается побороть невольную нежную улыбку.
Она всё ещё под впечатлением от нашего спонтанного поцелуя. Аппетитная грудь моей будущей жены высоко вздымается, и… пожалуй, Кларисса выдала ей слишком тесную форму…
Я приближаюсь к Элине, чуть увожу её из широкого дверного проёма спальни — так чтобы из гостиной ни Райдос, ни лишившая его покоя адептка нас не видели. Склоняюсь над ухом Элины.
— Узнай, что случилось с твоей соседкой, — шепчу нежно, чуть касаясь её кожи. Но хочу говорить совершенно другое.
Элина кивает и нервно хватается за своё запястье — за браслет, усыпанный чёрными бриллиантами. За своего обездвиженного фамильяра, лишённого живой оболочки, о присутствии которого даже не подозревает.
Неимоверным волевым усилием возвращаю внимание к Райдосу, выхожу в общую гостиную, а затем — вслед за Магистром — из комнаты. И запечатываю вход магическим пологом, плотным, надёжным, нежно серебристым, если взглянуть на него магическим зрением. Изначальная Тьма, да цвет собственного заклятья выдаст мои чувства, если на него взглянет достаточно опытный маг!..
Но Райдосу нет сейчас до этого дела. А остальные просто не способны истолковать особенности моей магии.
Дальше мы идём по широкому коридору с Каем Райдосом шаг в шаг.
— Кай?
— Нападение, господин Ректор, — сухо рапортует Райдос, — На двоих. Адепт факультета Света. Легко ранен. И адепт лекарского факультета, с чисто чёрной искрой. Тёмный. Ранен тяжело. Без вас не обойтись в лазарете…
— Ясно.
Настроение стремительно портится. Тёмный пострадал, а Светлый — почти нет. Очевидно, это работа Гидеона — Небесного Уравнителя… Неужели он входит в силу раньше, чем я ожидал?
Мы идём быстрым шагом к лекарскому крылу.
— Кай…
— Слушаю тебя, Серебряный.
— Что ты сделал со своей Светлой? Почему она влетела растрёпанная и в рваной одежде?
Райдос молчит.
— Попробуй сменить тактику, Кай, — ухмыляюсь уголком рта, поворачивая к лазарету, — я бы честное слово уже объявил тебе выговор за травлю этой девчонки и убедил Владыку Арона снять тебя с должности.
— Так почему не сделал этого? — зло цедит Магистр Райдос.
Дверь в лазарет уже близко. Для меня есть работа. Но я не отказываю себе в удовольствии помучить Кая Райдоса, который с первого дня в Академии Белого Стана превратился в мою головную боль.
— Тебе известно, Кай, что я умею смотреть в души чуть глубже, чем остальные…
— Да. Ты потенциально сильный ментальный маг, который когда-то добровольно отверг дар Пророка. Все в курсе, Серебряный.
— Я не донёс на тебя, потому что мельком взглянул магическим зрением в душу твоей адептке. Если можно так выразиться.
Я открываю дверь в лазарет. И уже собираюсь сделать шаг за порог, оставив Райдоса в тяжких размышлениях о его катастрофическом неумении общаться.
— Стой, — хватает Магистр меня за край мантии в последний момент, — Тьма тебя раздери, Серебряный…
Я тут же замираю. Хмуро смотрю на Райдоса. Мне всё это не нравится. Уж не собрался ли он как-то меня подставить?
Магистр напряжённо сжимает челюсти. Точно он сейчас принимает какое-то судьбоносное решение. Наконец, его лицо разглаживается. И Райдос решительно произносит:
— Там может быть опасно для тебя. Прежде чем решишься туда зайти, ты должен узнать ещё кое-что…
Мы замерли перед дверями в лазарет. Там сейчас лежит пострадавший адепт, остро нуждающийся в моей помощи. Однако… как оказалось, опасность грозит мне самому. О чём мне сейчас донельзя лаконично сообщил Кай Райдос.
То есть он с самого начала знал, что зайди я в лазарет без должной подготовки…
Я невольно напрягаюсь. Всё-таки Кай Райдос бесит меня до зубовного скрежета. Я давно говорил Владыке Хаоса, чёртов ящер — неблагонадёжен.
— Ах ты… ты чешуйчатый иномирный мерзавец, Райдос. Ты на что рассчитывал? — моё лицо непроницаемо, а тон донельзя дружелюбен.
От этого, по моим расчётам, Кай Райдос должен сильнее напрячься.
— Не скрою, Серебряный. Ты не нравишься мне. Мне здесь никто не нравится. Но и убивать тебя мне нет резона.
— А почему молчал? О частичке Гидеона, вошедшей в пострадавшего адепта?
— Он бы тебя просто поломал, ослабил. Тебе было бы… неприятно. Это отражённый свет. Проекция. А ты меня бесил.
— «Неприятно» — это серьёзное преуменьшение, Кай…
Опять эта ухмылочка Райдоса… Изначальная сила только ведает, как мне охота стереть её с этого холёного лица.
— Ну вот видишь, Серебряный. Я тебя поэтому и остановил.
— Только не говори, что с самого начала собирался это сделать.
— Не буду. — просто отвечает Кай Райдос и его надменное лицо застывает абсолютно непроницаемой маской.
И я решаю оставить это. В бездну! В конце концов, я не удивлён. Так что сто́ит перейти к сути, пока пострадавший в лазарете не загнулся окончательно.
— Когда ты понял про Гидеона, Кай?
— Довольно давно. Мой самый ценный для этого мира дар тебе известен. Я открываю порталы. Тоже делает тот, кого вы зовёте Небесным Уравнителем. Сам знаешь, что носители похожей магии друг к другу тянутся. Даже если магия полярна, контрастна по цвету искры. Даже если они враги. Всё равно ощущаешь что-то вроде родства… Что с этой тварью у тебя общего больше чем с теми, кто с тобой на одной стороне, или похож по внешности.
— Ты поэтому много общаешься с Клариссой?
— Кларисса — чёрная лекарша. Вскрывает грань между миром живых и миром мёртвых. Это совсем другая грань… Но… пожалуй, определённая правда тут есть. В мире, лишённом драконов, дракон потянется к змеям. Потому что с людьми его совсем ничего не роднит. Понимаешь?
— Понимаю, Кай. Но к чему тогда тебе Ви-та…
Он дёргается, когда я произношу её имя. И я замечаю, как он непроизвольно касается своего левого запястья, укрытого длинным рукавом. Это интересно. Надо запомнить… Я периодически отмечал, что он щадит левую руку. С учётом особенностей его биологического вида… Хм. Отлично. Если я правильно предполагаю, что за недуг поразил Райдоса… что ж… это будет прекрасный инструмент управления. Может, проблемного Магистра мне таки удастся взять под контроль.
— Я пока не разобрался к чему она мне, Серебряный, — нехотя выдаёт Райдос. И мне вдруг становится жаль этого напыщенного мерзавца.
А потом ему и вовсе удаётся меня удивить.
— Вот возьми… — Кай Райдос, не таясь от меня — впервые! — частично трансформирует кожу на шее. Она покрывается пластинами крупной чёрной чешуи. Чем-то похоже на кожу второй Ипостаси Владыки Арона… только чешуйки более округлые, не такие многогранные и колючие как у Змей. Кай беспощадно выдирает из перерождённой кожи крупную чёрную чешуйку и протягивает мне. Я принимаю.
— Защита от подобных мне. — ухмыляется Кай, а я смотрю очень внимательно, как закрывается маленькая линейная рана на его шее — походит на надрез клинком. Научный интерес. Провожаю взглядом уменьшающуюся, втягивающуюся прямо в бледную кожу Райдоса живую чёрную броню.
И понимаю отчётливо — его Зверь за последние несколько месяцев стал намного сильнее. Интересно, почему?.. И не связано ли это с белой волшебницей, которой Райдос не даёт проходу.
— Тот, кого ты зовёшь Гидеоном, подобен мне, Серебряный. Таковы были древние боги моего мира, когда в них ещё кто-то верил. Прими неопалимую чешую моего Зверя в дар, и она станет для тебя защитой от Трёхглавого Небесного Уравнителя. Пойдём. Я прикрою.
Благодарно киваю, принимая дар Магистра.
Через миг мы распахиваем двустворчатые двери и одновременно входим в лазарет.
И белая вспышка ослепляет меня. Через пару ударов сердца различаю на специальном лекарском столе тяжело пострадавшего адепта — светловолосого паренька чёрного мага. Бывшего чёрного мага. Ведь теперь, насколько могу различить, «маг» — это серьёзное преувеличение его потенциала.
Над ним склонилась Кларисса.
Благодаря защитному артефакту — чешуйке Зверя Кая Райдоса, отданной Магистром добровольно несколько секунд назад, я чувствую, как режущий глаза выжигающий свет поглощается артефактом-чешуйкой, что я плотно сжимаю в левом кулаке. Возникает ощущение, что в просторном безликом зале особой палаты лазарета открывается маленькая пространственная прореха, куда сбрасывается излишек белой магии.
Изначальная Тьма! Меня знатно поломало бы, если бы не внезапный приступ добродетели Кая Райдоса!
У нас с Магистром Райдосом и с Клариссой уходит полчаса, чтобы стабилизировать пострадавшего. Затем мы с Каем рассаживаемся на мрачных иссиня-чёрных диванах в примыкающем к лазарету неприветливом кабинете Клариссы — декана лекарского факультета. В голове всплывает единственная возможная аналогия: склеп . Это мрачный чёрный склеп. И азарт адептов-первогодок, которые на спор пробираются сюда, чтобы «пройти боевое крещение» вдруг начинает мне казаться актом самовредительства.
— Что с ним будет, Кларисса? — спрашиваю, когда мы с деканами факультета Тьмы и факультета Лекарей переводим дух.
— Ну… — Кларисса окидывает кабинет невидящим взглядом и как призрак горделиво опускается в своё деканское кресло за небольшим изящным столом чёрного дерева, — трудно сказать. Точно не умрёт. Но и способности вряд ли восстановит. Его выжгло Светом. Он не пустышка, но… скажем так, он теперь будет намного ближе простым смертным, чем ему хотелось бы. И, Серебряный, будет скандал. Это сын одного из Генералов чёрного легиона…
— Ясно… — неприязненно морщусь.
Не люблю такое. Были амбиции. Были планы. А теперь… что ж, чёрным легионером парню не быть, и припасённую отцом должность не занять.