Ещё один кивок. Уже не безвольный. Но всё равно печальный.
Всё-таки прочитала или нет?
— Господин Ректор…
— Алик.
— Алик… а просьбу выполнишь?
— Любую, Элина, — увлекаю свою будущую жену на примыкающую к кабинету террасу, отделённую неприметной дверью, на первый взгляд напоминающей часть стены, — кроме одной. Я не разорву твой брачный договор.
Элина всхлипывает и застывает.
— Тогда у меня нет к тебе просьб, Алик. Просто позволь мне уйти.
Я позволяю Элине высвободиться из моих объятий. Мы замираем в коротком арочном переходе из моего кабинета на террасу, скудно освещённом мягким золотистым светом пары магических светильников. Стоим друг к другу ближе некуда.
— Что ж, — стараюсь сохранить нейтральный тон, скрыть боль, — если не хочешь ужинать со мной, ничего страшного. Имеешь право. Позволь, я провожу тебя назад в твои апартаменты, после контрольного осмотра целителем, разумеется…
— Нет, Господин Ректор, отпустите меня совсем… из Академии Белого Стана… — она заглядывает мне в глаза, и в её взгляде плещется море отчаяния, — Я просто уйду. Я рассчитывала только на вашу защиту, но, как вижу теперь, рассчитывать на неё глупо…
Миг, и Элина снова смотрит в пол. Выходит, она успела прочитать договор… И я для неё — нежеланный кандидат.
А у меня внутри всё закипает , разрывается горячей яростью и обидой. Ну не может быть, что связь, которая так дорога мне, для Элины — такая обуза? Как это вообще возможно?!
— Изначальная Тьма, Элина! — рявкаю я, и девушка вскидывает на меня взгляд. Теперь испуганный. Наверняка мои глаза посеребрились, а зрачки сейчас вытянулись в нитку, — что такого я лично тебе сделал?..
— Не понимаю… что вы такое говорите… — Элина пятится от меня, но почти сразу упирается в стену, дверь в кабинет уже закрылась, а двери на террасу я ещё не открыл. Здесь просто некуда убегать.
— Почему ты так не хочешь быть моей женой?! — шиплю я, отчётливо ощущаю, как удлиняются клыки, становясь похожими на костяные иглы.
— Твоей?! — Элина округляет глаза.
Она ловит ртом воздух и пытается сползти по стене и осесть на пол. Грудь девушки высоко вздымается — будто ей никак не надышаться.
А я мигом втягиваю клыки и внимательно смотрю на Элину, уже полностью пребывая в человеческой Ипостаси. Элина качается, но я не даю ей упасть.
Мои руки уже знакомо обхватывают тонкую трепетную талию.
— Так ты не прочитала? — ласково переспрашиваю я, тут же мягко подхватывая ослабевшее невесомое тело будущей жены на руки, переношу её на террасу и усаживаю за столик, накрытый на двоих. Попутно оцениваю её ошеломлённый взгляд и розовый румянец, разлившейся по её щекам и шее.
— Нет… я же сказала, что не прочитала… — отвечает еле слышным шёпотом моя будущая жена, сейчас она выглядит растерянной смущённой девочкой, — я была уверена, что ты видишь, когда тебя пытаются обмануть… как же…
— Я не стал смотреть, — также ласково отвечаю, опускаясь на одно колено перед Элиной и притягивая её ближе. Она не сопротивляется. То ли от шока то ли она действительно не против моих объятий. И душа моя уже хочет возликовать… но я удерживаю чувства в узде. Рано… А что, если я окажусь неправ? Падать с такой высоты будет слишком больно.
Она позволила мне заключить себя в объятия. Прижать к груди. И я чувствую, что она начала трястись.
Элина плачет. Мягко касаюсь нежной юной щеки. Так и есть. Мои пальцы аккуратно смахивают горячие слёзы.
— Ты моя настоящая пара , Элина… — ласково шепчу я в волосы рыдающей на моей груди девушки, — я никогда не хотел тебя обидеть… Да, возможно, я не лучший из мужчин, но…
— Лучший, — различаю между всхлипами. И чувствую, как руки Элины робко отвечают на мои объятия, — Алик… ты лучший…
— Поужинаешь со мной, Элина? — переспрашиваю когда моя будущая жена немного успокаивается, заглядываю в заплаканное юное личико. В блестящие от слёз глаза, силясь распознать оттенки смыслов. По-человечески. Принципиально не смотрю магическим зрением и не продавливаю её превосходящей силой. Не хочу нарушать её границы.
«Она не всё о нас помнит », — подаёт голос в ментальном поле Серебряный Змей, — «она не помнит тебя в крови её соотечественников… На поле боя. Но непременно вспомнит… и не только об этом».
Волевым усилием заставляю голос Второй Ипостаси смолкнуть.
Да, возможно, проблема есть. Но я не готов портить эту минуту.
Я вопросительно заглядываю Элине в глаза, вливаю совсем немного силы в кончики пальцев, и серебряный браслет, что так и остался лежать на рабочем столе, материализуется в моей ладони.
Элина снова начинает плакать. Но уже совсем иначе. Она часто кивает.
И я защёлкиваю украшение на её тонком запястье.
«Рано праздновать победу», — снова подаёт голос Серебряный Змей.
«Молчи…» — перебиваю я своего Зверя.
Ненужный нам брачный договор остаётся валяться на полу моего кабинета.
Всё, что я сейчас вижу — смеющиеся хризолитовые глаза Элины на заплаканном улыбающемся лице. Всё, что понимаю — она позволяет взять её за руку, плотно переплетя пальцы.
Мне предстоит рассказать ей. Про нашу сделку с Алисой. Про Гидеона. Про бал-ловушку, приуроченную к нашей с Элиной помолвке. Кое о чём я умолчу. Но Элина должна будет сыграть свою роль… Но всё это потом.
Сначала — я хочу отпраздновать нашу помолвку.
А Белый Гидеон — Небесный Уравнитель — подождёт.
Элина
— Я не догадалась… я глупая, видимо, — бормочу себе под нос, принимая из рук Алика серебряный кубок с медовой огненной водой.
Господин Ректор… Серебряный Змей… Алик — только светло улыбается мне в ответ. Эта улыбка — больше в выражении его глаз. Он отрицательно качает головой, мол, нет, Элина, ты не глупая. Но у меня на этот счёт своё мнение.
Он сидит напротив меня за небольшим круглым столиком. Одна моя рука — лежит поверх серебристо-чёрной скатерти, я всё время касаюсь горячей ладони Алика, наши пальцы плотно переплетаются. Другая рука держит кубок.
Я рассеянна, мысли скачут. Меня захлестнуло какое-то эмоциональное цунами. Его слова о том, что это он — мой будущий муж, что это его имя — было всё это время сокрыто печатью в брачном договоре. Трудно объяснить, какой эффект произвело на меня это откровение.
Это было как изящная ловушка в шахматной игре. Я попала в неё — и как пелена пала с моих глаз. И я оглядываясь назад могу только удивляться: да ведь всё на это указывало! Как я могла ни разу не заподозрить, что речь именно о нём?!!
Впрочем, точно так же я думала, что он кто угодно, но не Ректор Белого Стана. Приняла за местного егеря, преподавателя, наёмника… Словом, за кого угодно, но не за того, кем Алик по факту был.
Ладно, может, я не очень глупая. Я только резко глупею в вопросах, что касаются Алика… Буду пока так думать.
Когда я узнала, что мне предстоит за него выйти… за этого в первую очередь — человека, с умными кобальтовыми глазами, горячими надёжными руками, этого сильного, доброго, красивого, а от запаха тела которого — мне буквально сносит крышу… Всё сошлось. Неужели мне могло так повезти?
Но… почему же тогда…
— Алик, — решаюсь спросить я, то заглядывая Ректору в бездонные кобальтовые глаза, то бросая короткие взгляды на свой помолвочный браслет в виде серебряного змея с глазами-сапфирами, — Алик… почему от меня всё хранили втайне? Почему мы не виделись раньше? Почему Алиса и Арон нас не познакомили…
Я спотыкаюсь на полуслове. Мы знакомы. Вместо смутных ощущений, что я где-то его давно уже видела — вдруг получаю картину. Она — словно ментальная пощёчина. Я часто-часто моргаю. В разум врываются воспоминания. Как я увидела Алика в первый раз.
Мне было десять лет. Я жила с матерью в строгом странном некрасивом месте… вроде монастыря… обители фанатиков Света. Куда однажды пришли люди в форме чёрных легионеров. Среди них был Алик. А ещё Владыка Хаоса Арон и моя сестра Алиса. Склейка . У ног легионеров лежит тело моей матери, разрубленное напополам.
Чувствую, как кровь отливает от лица.
Рефлекторно пытаюсь высвободить руку, которую держит Алик. Но он мне не позволяет.
— Достаточно было заблуждений и недомолвок, Элина, — решительно произносит он, подтягивая мою похолодевшую руку, точно сведённую судорогой к своему лицу. Он запечатлевает на моей коже короткий поцелуй, — хватит. У тебя будет много воспоминаний обо мне. Какие-то картины тебя поразят. За что-то тебе захочется меня возненавидеть. Я прошу тебя… не верь глазам своим. Всё не то чем кажется. Говори со мной. О каждом воспоминании. Я смогу тебе всё объяснить, даже если тебе кажется, что всё и без того очевидно…
Медленно киваю.
Моя скованность уходит. Резко зажавшиеся мышцы потихоньку расслабляются. Я с небольшой задержкой осознаю, что Алик выкачивает из меня тьму — ужас, охвативший при страшном воспоминании, злость и недоверие.
— Постепенно, Элина, мы обсудим с тобой всё. Только не делай поспешные выводы, пока меня не выслушаешь. Согласна?
Снова киваю.
Следующие два часа мы обсуждаем обрывки моих воспоминаний. Я плачу. Алик что-то объясняет. Я успокаиваюсь. Потом всплывает новое жуткое виде́ние.
Каждое слово Алика — дарит мне облегчение. Особенно про разрубленное существо из моих воспоминаний — что оно вовсе не было моей матерью. Уже не было…
Я хочу ему верить. И верю от всей души. Вскользь прорывается осторожная мысль — что если он мне лжёт?!
Я приказываю этой мысли угаснуть.
— Ну хватит, — Алик, наконец, сгрёб меня в охапку и на руках поднёс к выходу с уютной террасы, — мы с тобой вовсе не так должны были проводить время… но я рад, что мы многое прояснили. Теперь я хочу, чтобы ты отдохнула. Светает. До занятий часа четыре… а ты…
— Я не хочу…
— Что?
— Не хочу уходить, — обвиваю шею Алика руками, — ты прав… мы не то обсуждали за ужином…