прощается со мной.
Я поняла, что сейчас заплачу. Арон тогда унёс меня. Он был зол, хоть и сказал, что я всё себе придумала. Но он поймал Алика на какой-то провинности. И теперь накажет за неё? Казнит?
Поэтому Алик сейчас такой?
Арон из любви к Алисе разрешил ему попрощаться со мной?
Дал время до утра? Или час? Или…
Изначальная Сила, да за что?!
— Тшш, Элина… — Алик обнял меня, вжимая в своё обнажённое тело ещё сильнее. Теперь мне уже не казалось, что в чане ванны с уютно высланным тканью дном тесно. Я бы прижалась ещё. Стала бы с мужем одним целым. А слёзы, которые он сейчас нежно вытер с моего лица горячими ласковыми пальцами — я их не чувствовала.
Только как ледяная игла тоски колет меня за грудиной.
Мы с Аликом замерли лицом к лицу в тёплой ванне. Я сижу на нём, плотно обвив его ногами. Я чувствую его нарастающее возбуждение, чувствую как запах его тела… кожи, волос становится более терпким, острым и пряным.
И у меня и само́й начинает гореть всё над лоном, отдавая пульсирующие волны по всему телу.
— Элина… — Алик приподнимает мои бёдра медленно и мучительно приятно насаживая на своё возбуждённое тело. Мир расходится резкой вспышкой. Я осознаю себя в уже угасающих конвульсиях наслаждения, впившейся частично трансформированными зубами в плечо мужа. Отпускаю медленно. И лишь когда Алик точно нехотя покидает моё тело.
— Ты… — задыхаюсь я, шепчу непослушными губами, — ты что-то говорил?..
Он посмеивается. И я понимаю, что вода в чане стала ощутимо холоднее. А тело мелко дрожит как от длительного тяжёлого напряжения. На сколько времени я выпала из реальности?
В замешательстве заглядываю в кобальтовые глаза.
— Говорил, — выдыхает мне в лицо муж, — но я повторю. Мы с тобой ещё не совершили брачный ритуал. Даже помолвка официально ещё не состоялась, но… Хочу попросить тебя подчиниться. Как жена мужу. Не хочу заставлять, Элина.
А что, стал бы заставлять?
— Я очень постараюсь убедить тебя. Мне нужно твоё абсолютное доверие. И отсутствие сопротивления. Позволь себе быть… полностью в моей власти.
Размышляю несколько мгновений. Затем медленно киваю в знак согласия.
Первое и единственное, что приходит мне в голову, — разговор, что я подслушала. Алик хочет, чтобы я понизила сопротивление, чтобы выкачать из меня остатки Света, как ему и предлагали «заговорщики»…
А пускай.
Я люблю его. Даже если он выбирает долг перед Моравией и её Правителем, а не меня. Я так его люблю. Как дура. Как сумасшедшая. Пусть делает так, как решил. А я поддержу.
Всхлипываю снова. Тихонько совсем. Не хочу, чтобы он заметил, хотя и понимаю: всё он прекрасно видит.
Алик поднимается из ванны со мной на руках. Ставит на тёплый пол, обтирает моё тело светлой мягкой тканью. Она пахнет такой же травянистой свежестью, как и простыня на дне чана с водой.
Снова берёт меня на руки.
Переносит на кровать.
Я лежу на спине, раскинув руки и прохладная, чистая простыня невесомо касается моей кожи.
Алик нависает надо мной сверху, ласково разводит мне бёдра.
А я… даже не думаю. Я снова его хочу. Как в последний раз. Я не буду ему мешать, как и велел Арон. Я не… всхлипываю … я не стану препятствовать. Алику и так тяжело. Но я или вся страна ? А может и весь мир. Одна жертва или миллионы? Выбор очевиден.
Я позволю ему лишить меня Света. Я стану идеальной приманкой для Гидеона…
Алик нежно, осторожно касается моих губ поцелуем, не спешит, усиливает напор постепенно.
Я почти успеваю забыть — отчего горячая дорожка слёз тянется от внешнего угла моего глаза по вискам и теряется где-то в ушах. А потом — и это перестаю чувствовать… ведь на месте солёной дорожки кожа затвердела, проросла редкой змеиной чешуей.
Алик входит в меня резко, от неожиданности я вся выгибаюсь. Но моё тело давно готово. И тут же — становится жёстким и поцелуй.
И лишь мгновение спустя я понимаю — это не поцелуй.
Началось.
Я раскрываюсь. Пусть забирает мой Свет. Не зря же он так отчаянно разгорается в присутствии Алика. Делает меня почти чисто-белой волшебницей.
Но… что это?!
Свет, что забрал у меня Алик в прошлый раз, возвращается — он обрушивается как тяжёлый водопад. Сбивая меня с толку. А пока я недоумеваю — из недр меня восстаёт едкая Тьма.
Как новорождённый смерч. Из бездны моей души. Болезненными толчками Тьма покидает моё тело. И одновременно муж изливается в меня. Моё тело безумствует. Дёргается. Царапается. Бьётся в припадке животного счастья.
Из-за этого я слишком поздно понимаю, что происходит.
А когда всё-таки понимаю — вместо ревущего смерча Тьмы во мне — уже пустота, которую тут же занимает ополоумевший стихийный Свет.
Он забрал!
Тьму! Всю!
Да как же?..
А как же быть приманкой?..
Изначальная Сила. Так вот как! Он решил умереть вместо меня.
Благородно, дорого́й муж.
Но мы так не договаривались!
Прежде чем Алик прерывает поцелуй и без сил обрушивается на постель рядом со мной — успеваю удержать его на миг, отправляя вдогонку Тьме — единственную нить тонкого искрящегося Света. Он ныряет в вихрь черноты — в глаз бури.
Алик его даже не замечает. Мой сильный почти непобедимый муж — теряет сознание. По его коже идут чёрные узоры, повторяя рисунок вен — Тьма расходится по нему.
А потом всё становится как прежде.
Алик резко распахивает глаза.
И несколько мгновений на меня смотрит Бездна, лишь потом уступая место привычной ласковой кобальтовой синеве.
Глава 17.
Глава 17
Элина
Я проспала ночь беспокойно, прижимаясь к Алику. Утром поняла, что щёки мокрые от слёз. До меня медленно, но основательно доходила в полном объёме новая реальность. Плюс скупые объяснения мужа и мы получаем следующее.
Я созналась, что подслушала разговор в лазарете. Алик не отпирался и не вилял. Да, есть опасное существо, пробившееся к нам из далёкого пространства. И оно желает поглощать Тьму. И не абы какую. Больше всего его интересует именно моя. Сотканный из молний Трёхглавый Змей — древний звёздный дракон с изнанки реальности — больше всего хочет именно мою Тьму. Она особенная, вкусная, потому что когда-то ею заразил меня прежний Владыка Хаоса — покойный отец Арона. Заразил через свой смертоносный укус.
А до этого — свою Тьму Владыка Хаоса вынес из великого очага Изначальных сил, принадлежавшую таким существам как Гидеон.
Так что формально существо идёт забрать своё и условия для его вторжения в наш мир сформировались идеальные.
Тьма превысила Свет многократно, баланс сместился, и Гидеону открылись двери. Он поглотит мою Тьму… возможно, ещё чью-то. Но мою — обязательно. Поэтому она должна была быть очищена от Света — он Небесного Змея не интересует.
Но Алик не согласился.
Потому что не уверен, что Арон сможет ему гарантировать моё выживание. А извлечь Тьму и просто отдать Гидеону нельзя. Он сожрёт её вместе с носителем.
Поэтому Алик её и вытянул. И вобрал в себя.
Теперь главная цель не я.
А он.
Я — чистый Свет. Я вне опасности и ни капельки не интересую Гидеона.
***
Завтрак адептам подали праздничный. Алик объявил про бал и помолвку. Представил меня, объявил что я сестра жены Правителя.
Рассекретил как мог.
И как мне показалось — с удовольствием проследил за моим побледневшим кудрявым однокурсником Зевсом. Парень буквально стал землистого оттенка. Бедняга. И ведь совершенно ни при чём. Он-то не знал и хотел как лучше… Хотя… вот вряд ли чёрный маг просто на ровном месте хотел, как лучше и взял, да влюбился в меня без видимых причин. Да так — что хоть падай. Странно всё. Не верю в совпадения. Впрочем, не до этого.
А ещё бледной была Вита.
После завтрака я спешно собралась на урок. На лекциях Вита чуть не завалилась на меня. У неё из носа пошла кровь, я хотела тащить её в лазарет, но она сказала мол всё в порядке.
— Выгляжу плохо, — устало улыбнулась Вита, — рассказывать мне нельзя. Запрещено. Но…
— Но…
— Но ты не переживай. Мне не больно. Хотя, должно быть. Вместо меня сейчас очень больно кому-то другому…
Мне не понравилось. Я нахмурилась. Потому что возникло стойкое нелогичное ощущение, что больно и плохо не кому-то там. А моему мужу. Хоть он и вида не показывал. Разве что… двигался чуть медленнее. Реагировал на всё с еле уловимой задержкой.
— Ну ладно, — я решительно сменила тему, поняв, что Вита при всём желании ничего мне не расскажет. Хоть пытай. Ей каким-то непостижимым образом действительно запрещено, поэтому я чуть позже спрошу Алика. У нас же явно есть несколько дней до нападения Гидеона…
— Вита, так что у тебя с Магистром?..
Мы уже стояли на улице.
Теперь среди десятка адептов в чёрном — в белых платьях и накидках по цвету магической искры были двое: я и Вита.
Я ждала очередной порции отговорок. Но их не последовало.
— Я, — открыто и светло улыбнулась Вита, — его не боюсь.
— Это я заметила…
— То есть боюсь, конечно, но…
— Но что?!
— Я показала ему узор… ну тот. Точнее… он сам увидел.
— Ого, — смеюсь я, — интересно, как он обосновал просьбу.
— Никак. Он не спрашивал, — порозовела Вита, — сам посмотрел. Был… суров и непреклонен.
Я оглядывала Виту в шоке, она покраснела ещё сильнее и выдохнула:
— Обожаю когда он так делает…
Изначальная Сила!!! Что за люди меня окружают?! Хотя чему я удивляюсь? Как там говорят, «скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты»? Ну-ну.
Через минуту мы уже обе хихикали, шли в составе своей учебной группы через двор Академии под ручку и перешёптывались.
Мы не сразу заметили, как серый, хмурый полдень начал черне́ть.
Наползла настоящая чёрная ночь.
Я с тоской взглянула в небо. Хотя это было и неразумно. Я знала, что там увижу, но должна была убедиться.