— Хочешь, чтобы я выставил самых влиятельных магов страны, Алик? — усмехается Арон.
— Хочу. Но давай не будем. Поверь мне, эти… особенно Азатет и его семейка чёрных оборотней-осьминогов… очень любят обижаться.
— Конечно, — хохотнул Арон, — я всегда недолюбливал существ со щупальцами. Они, конечно, умные. Но мерзкие. Так и быть, Алик. Давай побыстрее прогоним официальную часть, раз уж всё это затеяли. А потом, если хочешь — устраивай отдельный беспредел со своими адептами. Ярмарка, гулянья, туманящие разум смеси…
— Ты думаешь, я так руковожу Академией, Арон?!
— Если это хоть немного похоже на наши военные походы…
— Нет, — отрезаю я, — напрягись, чтоб до Элины не дошли подобные слухи.
— Или что? — насмешливо изгибает бровь мой лучший друг и Правитель.
— А то, что тогда эти слухи дойдут и до Алисы.
— Ладно, ты победил, Алик.
Арон сбрасывает с нас заклятье, и мы оба становимся видимы для всех гостей.
Наряженные мужчины и женщины удивлённо расступаются. Какой-то адепт-первогодка ойкает. Ещё где-то роняют очередной хрустальный кубок.
Все пялятся на Арона — в честь праздника он вовсе не в форме легионера. Терновая корона тёмного золота поблёскивает в смолянисто-чёрных буйных кудрях. Парадные чёрные одежды с золотыми знаками отличия. И на меня. В белых одеждах с серебром, согласно традиции — ведь это моя помолвка, а невеста — белая волшебница.
Арон спокойным, но вместе с тем парализующе-властным жестом поднимает левую руку, обращая ладонью к подданным.
Разговоры гостей, в искрящейся магическими огнями главной парадной зале резко стихают. Обрываются точно на всех — сильнейших магов, оборотней, высших чинов страны — накинули полог тишины.
Арона боялись.
До сих пор.
Как травоядные боятся хищников. Все ментально здоровые существа в этом зале сейчас напряглись до предела — так им приказывали их древнейшие и простейшие инстинкты. Другая — эволюционно более молодая часть сознания — оттормаживала всех гостей бала от того, чтобы начать истошно орать и пытаться выпрыгнуть в окно и бежать отсюда не оглядываясь.
Все знали, Арон догонит.
Никто не побежал.
Все замерли как кролики.
И лишь несколько человек в зале не просто не выказали страха… не испытали его.
И я был одним из них. Я любил Арона как брата и гордился всегда, когда подданные, оторопев, смотрели ему в рот.
А ещё — его не боялась моя Элина. Она стояла в нескольких шагах, болтала со своей белокурой подружкой-любительницей-драконов. Моя жена только что неуважительно закатила глаза. Но при этом благоразумно прикрывшись ладонью от лишних зрителей. Так что видел только я. Закатывать глаза можно. Но только если никто не видит. Элина считает, что муж её сестры — позёр и немного психопат. Она слишком юная, чтобы её в этом разубеждать. Но самозабвенная любовь Алисы к Арону и моё к нему отношение со временем закрепят в разуме Элины совсем другую схему.
Это не будет быстро.
Потому что бо́льшую часть жизни Элина жила отравленная родовой Тьмой Арона. Ведь отец Арона, с которым мой лучший друг имеет портретное сходство, был символом боли и страданий для Элины годами.
Но эти раны заживут. Я об этом позабочусь.
Главное — это «здесь и сейчас». Что мы вместе. Что я люблю эту совсем юную даже по человеческим меркам женщину. Что сейчас бал в честь нашей помолвки.
И когда Арон поднял руку, призывая всех замолчать — это было для нас с Элиной.
Правитель подал знак, и заиграла мягкая музыка. Центр залы медленно освобождался для традиционного первого танца.
По этикету положено, чтобы его танцевали Правитель и его супруга. Одни.
Но Арон жестом приказал нам с Элиной идти в опустевший центр залы. А затем поднял золотой кубок.
— Этот бал — для Виара моей страны, второго лица в государстве. Великого чёрного мага. Серебряного Змея. Ректора Академии Белого Стана. Моего брата и соратника. Алика. И его невесты. Белой волшебницы. Младшей сестры моей любимой и единственной супруги. Для Элины… Адептки Академии Белого Стана… — Арон ухмыльнулся, интонационно выделив «ректора» и «адептку».
По залу прокатились робкие смешки — Правитель шутить изволил.
— Многие века вашему союзу! — договорил Арон, — вы моя семья. И пусть сегодня первый танец будет ваш.
Аплодисменты напуганных, но уже счастливых от облегчения гостей.
И я уверенно вывожу Элину в центр зала. Чувствую, как мелко дрожат её тонкие похолодевшие пальчики. Волнуется.
Всё хорошо, Элина . Гидеон пленён и обезврежен. Дочь Арона и Алисы получила не только спасение, но и великую силу в придачу к белоснежной как у её матери магической искре.
Я вёл бледную Элину в танце. Мягко прижимал к себе.
Сперва скованные движения моей возлюбленной становились мягче. Она вверяла себя мне — соглашалась быть душой и телом в моей власти — и я подхватывал её. Страховал. Вёл в танце, как буду вести в жизни.
Сегодня — пусть будет праздник. Все проблемы со временем решатся.
Просто любовь всей моей жизни, доверчиво прижимающаяся к моей груди. Весёлые и лишь слегка напуганные лица наших высокопоставленных гостей. И просто весёлые лица юных адептов.
Краем глаза вижу Клариссу с её грузным мужем.
Вижу Райдоса с его беловолосой Витой. Говорят во время нападения Гидеона в самом начале моего сражения с врагом — наш Магистр-Дракон целовал свою адептку самым развратным образом в главном коридоре Академии у всех на виду… Я бы сделал дисциплинарное взыскание, но, во-первых, формально я и сам совратил адептку. (А если так поступает Ректор, какой спрос с Декана?). Во-вторых, вклад Райдоса в наше общее дело был велик.
Теперь, надо думать, Правитель скоро окажет Каю Райдосу помощь в переходе в Асэт — так называется родной мир Дракона на нашем пространственном древе. Райдоса можно будет отпустить, ведь у Арона теперь есть дочь — в перспективе сильнейший маг-порталист. Такой же, как временно лишённый сил и Драконьей Ипостаси Гидеон.
Гидеон… Что-то меня насчёт него беспокоило. А я привык доверять своей интуиции, граничащей с предвиденьем. Ведь я ни разу не ошибся.
Сначала — тревога была совсем небольшой, но со временем — беспокойство только нарастало.
— Алик, — шепнула мне Элина после четвёртого танца. Теперь уже кружились все захмелевшие гости. Адепты. Маги. Даже люди. Сегодня здесь было много народу, — давай… выйдем.
Я повёл жену на просторный балкон. Вытащил из пространственного кармана меховую накидку и укрыл забранные белоснежным кружевом хрупкие плечики Элины. Вдыхал цветочный запах её кожи и волос. Наслаждался моментом.
Но в знакомую смесь быстро примешался чужеродный компонент. И это была вовсе не морозная свежесть зимней ночи.
Пахло грозовым небом.
Я сжал челюсти.
Напрягся всем телом, моментально отстраняя Элину себе за спину. И поворачиваясь к источнику опасности.
Гидеон
Их браслеты-ограничители магии — что-то смешное. Но надо признать, Змеи понизили мой магический потенциал настолько, что это сработало. Хитрые вёрткие манипулятивные твари.
Однако кое-что я мог и будучи в человеческой форме.
Например, заговорить стражу. Уговорить их отпереть двери.
Да, Правитель Моравии был не дурак. Я не мог здесь причинить вред никому. Не мог открыть портал. Даже не мог сменить Ипостась.
Но уговорить меня выпустить — мог.
Я слишком давно живу на свете. Так что я вышел из каменной комнаты-тюрьмы с низкими потолками, надел роскошные одежды, которые зачарованные моими речами слуги сами мне принесли…
Но дара убеждения мне явно будет мало. Мора-Ви, мир Змеев, в ближайшие несколько десятков лет по местному времени — я явно не смогу покинуть.
Пусть так.
Но уйти из «гостеприимного» подземелья — почему бы и нет?
Однако Серебряный Змей, который ставил внешнюю защиту на этот Замок, оказался сообразительным под стать своему Правителю.
И такой же защитный контур против вторжения — сотворил и обращённым внутрь.
Сделал моей тюрьмой не жалкое подземелье — Беловолосый Змей знал, что я смогу его покинуть. Разве что не ожидал, что я сделаю это так скоро.
Серебряный Змей сделал моей тюрьмой весь этот замковый комплекс. Я заскрежетал зубами.
В защите была чешуя моего собрата-Дракона. Отданная по доброй воле. Мерзавец. Предатель. Дрался на стороне змей, обокравших когда-то наш род, утянувших в захудалый Мора-Ви великую силу. Сотворившие сверхдержаву из не пойми чего, благодаря этой силе…
И если я ещё кое-как могу понять предателя на поле боя — там была его Истинная — и чёрный дракон разъярился и атаковал меня из ревности, присущей нашему виду.
То добровольно отданная Змеям часть своего Зверя… это уже не лезло ни в какие рамки!
Я с трудом обживался в человеческом теле. Впервые за бессчётное количество лет не слышал голоса своего внутреннего Зверя. Утратил всё его тонкие и достоверные органы чувств. Стал слепым, глухим и слабым.
И был заперт в этой огромной прекрасной Тюрьме.
Как пёс на длинном поводке.
И Беловолосый ещё заплатит мне за это.
Я прекрасно чувствовал, кто плёл защиту, кто «обрабатывал» моего собрата-Дракона, как Змеи это умеют. Манипуляции и уловки. Надзор и правила. Холод и расчёт. Вот такие они.
А Серебряный Змей — апогей этих качеств. Не Правитель. Именно Серебряный Змей.
В черноволосом маге, который здесь сильнее всех, клокочет первородная Тьма, в нём горит чёрный огонь, он чем-то даже похож на Дракона.
А вот сереброволосый… его мне особенно сильно хочется поставить на место.
Но как?..
Убить? Лишить Истинной пары? Затаиться, помогать, а в нужный момент — выломать защиту?..
Но ведь он никогда мне не поверит и никогда не расслабится.
Такими управлять — не получится.
Они выбирают себе правителей только по доброй воле.
И меня этот Серебряный змей не выберет.
Он вообще никого не выберет.