Где моя сила?..
Где горит мой огонь?..
Я взываю. И чувствую — огонь больше не мой. Он не признаёт меня. У него новый хозяин. Хозяйка. Дитя.
О том огне надо забыть и вырастить другой.
Но нет даже искры, из которой я мог бы раздуть пламя своего Зверя заново…
Лишь один маленький лучик моей силы сбежал тогда.
Где он теперь?
Я прикрываю глаза.
Перед мысленным взором предстаёт красивое лицо. Зеленоглазая юная женщина. С каштановыми густыми вьющимися волосами, слегка отдающими мягкой рыжиной. Молодая жена Серебряного Змея.
Я начинаю хохотать.
Что ж.
Останавливаюсь посреди заснеженного двора, что был недавно для нас полем боя. Смотрю на чёрные подпалины в земле. Смотрю на колею — оставшуюся от звериной ипостаси моего тела.
Я знаю то, что знают все Драконы: магия судьбы непреложна.
Я разворачиваюсь и быстрым шагом возвращаюсь к замку.
Я, древнее мудрое существо, не просто так попал в эту ловушку.
Это было моё предназначение.
Я хищно улыбаюсь: надо будет поблагодарить Серебряного Змея за то, что толкнул колесо моей судьбы, статично замершее последние несколько сотен лет.
Представляю, как он удивится, когда поймёт, какую ветку судьбы развязал, вступив со мной в поединок, лишив меня сил, заперев в Мора-Ви на долгие годы.
А главное — наделив частью моей искры собственную жену. Ведь моя искра капризна, и никогда не примется у того, кому не предназначена. А супруге Серебряного Змея Искра не предназначена. Но тем не менее она в ней.
Элина
Красавца с волосами цвета грозовых молний трудно не узнать.
Гидеон, широкоплечий и высокий, в чёрном парадном мундире, который ему невероятно шёл, насмешливо нас оглядывал.
Вопрос, почему «дорого́й гость» не в подземелье застрял у меня в горле.
Да, я стояла у Алика за плечом, как он и велел, когда Гидеон просто зашёл на просторный балкон-террасу через дальнюю дверь, словно это было в порядке вещей. Вместе с ним на сюда проник запах молодой грозы и свежести. Ветра.
Жутковато, что Звёздный Дракон, которого мы не так уж давно лишили большей части силы, не выказывал никакой агрессии, выражение мужественного лица с идеальными чертами было… многообещающим.
А самое некомфортное — что Гидеон как бы смотрел мимо Алика прямо на меня.
Ну и совсем мне стало страшно, когда Гидеон почтительно коротко поклонился нам с Аликом.
Какой-то очень специфический вышел поклон.
Затем он просто развернулся и вышел тем же путём.
Не проронив ни слова.
Мне кажется, у меня внутри что-то разорвалось. Раскололось вдребезги. Внутренний Зверь метался и истерически шипел. Сознание бегало как угорелое. Потом подключилось ещё одно существо к моему ментальному полю — Златка — которая тоже будто заразилась моей паникой.
Будто весь мой организм всё понял.
Запаздывали только мозги и, как следствие, — конкретные формулировки.
— Алик… — позвала я мужа, обошла, заглянула в лицо.
Суров и непреклонен. Как каменная статуя. Опять. Совсем как когда меня поцеловал Зевс. Но на этот раз Алик быстро поборол внутреннюю бурю.
— Что ж, — процедил сквозь зубы мой муж, тяжело выдохнул и обнял меня, — магия судьбы непреложна. Нам придётся это принять…
Я всё ещё не понимала.
— Райдос… — очень тихо позвал Алик, прикрывая глаза.
Через несколько мгновений на балконе показался Кай Райдос в парадной одежде. Всё сплошь чёрное с алыми вставками. Он тащил за собой улыбчивую Виту в белоснежном платье.
Когда они посмотрели на нас, оба перестали улыбаться.
— Кай, — усталым ровным голосом обратился к нему Алик, — я посылаю тебе ментальный слепок. Развей мои сомнения, будь любезен. Кому в вашей культуре так кланяются?
Кай Райдос делается сосредоточенным. Взгляд фокусируется.
— Никому, — медленно отвечает Магистр-Дракон, а потом как-то резко бледнеет, и в его чёрных глазах мелькает понимание.
Затем Райдос выдаёт нервный смешок и продолжает:
— Когда-то очень давно… высокородный Дракон мог так поклониться родителям своей невесты. Но только если она его Истинная пара.
Эпилог
Эпилог
16 лет спустя
Элина
Я прижимаюсь к горячей груди Алика, лёжа в постели. Мне тепло и уютно. Я нежусь. Хочется остановить это мгновенье… Невесомые занавеси раздувает ветер. Полупрозрачная серебристая ткань танцует, исходит небрежными волнами.
За арочным окном бушует тёплая летняя гроза, как уже много лет подряд в этот день. Но сегодня буря не такая безумная, как в предыдущие годы.
Неужели можно расслабиться?
Неужели ГИДЕОН угомонился?
Прогоняю эти мысли, о Звёздном Драконе стараюсь лишний раз не вспоминать. Шестнадцать лет без него были прекрасны. Но, кажется, время на исходе.
Что он сделает? Как будет мстить?
Всё это меня порядком измотало. А порой я и вовсе цепенею от страха за дочь.
Я знаю способ выбить из своей головы даже такие мысли. Всего один. Но безотказный.
— Алик?.. — шёпотом зову мужа, он не отвечает.
Только сильные горячие руки ложатся на мою талию и рывком утягивают с подушек вниз.
А смеюсь, пока муж покрывает моё тело поцелуями. Начинаю задыхаться, когда властные губы моего единственного подчиняют мой рот. Дрожу и почти теряю сознание от счастья, когда муж в меня входит. Каждое движение мне знакомо. Мы знаем, как сделать друг другу хорошо…
И всё-таки я каждый раз — немного влюблённая напуганная девчонка. Неумелая и резкая. И до сих пор невольно выпускаю змеиные клыки и впиваюсь в плечо Алика, когда моё тело охватывает первая волна терпкого животного удовольствия.
Лишь когда понимаю, что он в меня излился, могу втянуть клыки. Лишь услышав его запах — морозных ягод — ставший на миг островато-пряным, откидываюсь на подушки и застываю как травоядное перед хищником.
После — неотрывно смотрю в его бездонные кобальтовые глаза. Не могу отвести взор. Не могу даже моргнуть.
Лишь когда Алик позволяет радужке на миг стать серебряной, а зрачку вытянуться в вертикальную нить — могу отмереть и судорожно выдохнуть.
Потом мы просто лежим в кровати и целуемся, катаясь по простыням как змеи, сцепившееся в клубок.
А потом всё начинается сначала.
Так мы могли бы провести весь день…
И порой именно так мы и проводим наши дни.
Но только не сегодня.
Обычно на излёте лета всегда стоит жара и духота. Но с тех пор как родилась наша с Аликом дочь Эстер — день её рождения всегда исключение, вот уже шестнадцать лет в этот день неизменно хлещет ливень, на небе — росчерки белых горизонтальных молний. Сначала меня пугало такое небо — эти молнии — как сосудистая сеть на гниющем лице мертвеца. Это небо казалось мне предвестником грядущей катастрофы.
Но со временем я разучилась так остро бояться. Потому что Эстер всегда смотрела в это мрачное злое небо и смеялась. Танцевала под ливнем, пока у неё на щеках не проступали слёзы счастья. Они смешивались с дождём.
И меня начинало пугать другое — Эстер утверждала, что ветер поёт ей, а молнии — играют светящуюся музыку небес.
Если молнии что-то и значили, никто из нас не мог этого истолковать.
Когда дочь была ещё совсем малышкой, мы обратились к нескольких видящим за толкованием.
Вита сказала мне, что там, в молниях, ничего такого. Но это личное. Так что она ничего «переводить» с языка грозы не станет. А ветер действительно поёт, Вита, мол, тоже его иногда слышит. Кай Райдос просто выругался, глядя в небо, пожал Алику руку и ушёл вместе с Витой порталом, напоследок обронив, что помощь Драконов в случае чего — будет.
Да. После поражения Гидеона порталы перестали быть проблемой.
Моравия и подчинённые ей земли уже давно процветали. Плодородные земли и луга обычно залиты солнцем.
Но сегодня небо серое, ветер истерически рвёт ветки с деревьев и рвал бы с крыш металлическую обшивку, если бы все дома и нежилые постройки не были укреплены магией…
Мы с мужем, наконец, лениво поднялись с кровати, хоть и далеко не сразу…
Потом задержались в купелях. Когда мы вышли из спальни, день уже катился к обеду.
Но Эстер наверняка ещё не проснулась. Или проснулась и пялится невидящими влюблёнными глазами в небо. Мы с Аликом не беспокоили дочь в такие дни. Просто со временем поняли, что, пока она не прекратит смотреть в небо сама, лучше её не трогать. Не будить, не снимать с подоконника, не тащить на завтрак против воли.
За шестнадцать лет все усвоили правила.
Алик по-прежнему Ректор Академии Белого Стана. А сейчас в самом конце лета — уже пора вовсю готовиться к новому учебному году. Первокурсники — вечная головная боль моего мужа.
Мы уже одеты и готовы выйти, чтобы заниматься подготовкой вечернего праздника для Эстер, и некоторыми делами Академии.
Открываю дверь и вскрикиваю от неожиданности.
На пороге Кларисса.
— Эстер нет в замке, — не тратя времени даром заявляет декан лекарского факультета и первый заместитель Алика.
Уже если «мёртвая деканша» говорит, что кого-то нет в пределах магического контура, значит, действительно нет.
Я нервно сглатываю.
Эстер же знает правила.
Знает, что в её день рождения гроза опасна, и покидать территорию Академии нельзя. Эстер всегда слушалась. Максимум сидела во дворе, укрытая защитным куполом от холодного дождя.
Но сейчас наша с Аликом дочь ушла.
Алик был полон решимости выйти за Врата. Разумеется, на него никакие правила не распространялись.
— Я иду с тобой, как ты понимаешь, — я решительно взяла мужа за руку, когда мы уже почти пересекли весь пустынный огромный внутренний двор замка.
Он лишь сильнее сжал челюсти. Недоволен.
Ой как недоволен. Пытался гипнотизировать меня взглядом. И несколько мгновений явно размышлял о том, чтобы просто продавить мне волю превосходящий силой.