«Я поняла», – наконец выдохнула она. – «Спасибо, Арден.»
Он ответил почтительным наклоном головы. « Я буду держать вас в курсе. Сейчас вам действительно нужно отдохнуть и поесть.»
Катя вышла из кабинета, чувствуя на себе тяжелый взгляд. Она не сразу поняла, откуда он. Оглянувшись, она увидела Далина. Он стоял в тени колонны напротив выхода из кабинета графа. Он не подошел, не сказал ни слова. Он просто смотрел на нее. Его золотые глаза, обычно такие холодные и властные, сейчас были полны… боли? Беспомощности? Глубокой, невысказанной грусти. Он знал, что только что сказал ей Арден. Он знал о грядущем Ритуале. Он знал, что должен позволить этому случиться, ради её же будущей свободы, но сама мысль о том, что её будут подвергать сложнейшему и опасному магическому действу, терзала его. И этот немой взгляд, полный немой тоски и защитнического инстинкта, который он не мог реализовать прямо сейчас, ударил Катю сильнее любых слов Ардена.
Она замерла на мгновение, встретив его взгляд. Внутри что-то дрогнуло – теплое и колючее одновременно. Она хотела подойти, сказать… что? Что все будет хорошо? Она и сама в это не верила. Вместо этого она лишь слегка, почти неуловимо, кивнула ему, пытаясь передать хоть каплю уверенности, которой у нее не было. Потом отвернулась и быстро пошла в сторону столовой, оставив Далина стоять в тени, сжавшего кулаки от бессилия что-либо изменить в ближайшие дни.
Глава 44. Признание Тьмы и Котенок на Подушке.
Тишина кухни поместья после ночной бури казалась почти священной. Солнечные лучи пробивались сквозь высокое окно, освещая столешницы из темного дерева и медные кастрюли. Катя, все еще ощущая дрожь в руках и тяжесть на душе после разговора с Арденом и немого взгляда Далина, машинально искала что-нибудь съестное. В большой кастрюле она нашла густой, наваристый бульон янтарного цвета, от которого шел аппетитный пар и аромат, напоминавший куриный, но с дымными нотками чего-то незнакомого. Рядом, в плетеной корзинке, лежали гладкие яйца с нежно-зеленой скорлупой. Катя глубоко вдохнула – запах был удивительно успокаивающим, родным в своей простоте.
Она поставила кастрюлю на магическую плиту, взяла нож и начала решать, что добавить к бульону – нарезать ли зелени, разогреть ли хлеб. Механические движения помогали отогнать мысли о Ритуале, о Каменных Катакомбах, о взгляде Далина…
«Катя.»
Голос заставил её вздрогнуть. Она обернулась. В дверном проеме кухни, заполняя его своей мощной фигурой, стоял Далин. Утренний свет золотил его волосы, но лицо было напряженным, тени под глазами говорили о бессонной ночи. Он огляделся – кухня была пуста, слуги либо спали после переполоха, либо были заняты в других частях дома.
«Я… не мог не прийти,» – начал он, его обычно уверенный голос звучал с непривычной сдержанностью. Он сделал шаг внутрь, но остановился, словно боясь нарушить хрупкое спокойствие. «Арден сказал… о Ритуале. Что он будет скоро.» Его золотые глаза пристально смотрели на нее, искали малейшую трещину в ее самообладании. «Я… переживаю, за то, как ты пройдешь через это. Это сложная магия, древняя…»
Катя вытерла руки о передник, который автоматически накинула. «Я знаю, Далин. Арден объяснил. Это необходимо.»
«Необходимость не делает это легким,» – отрезал он, шагнув ближе. Теперь его можно было коснуться рукой. Он смотрел на нее так, словно пытался запомнить каждую черточку, каждую ресницу. «Катя, слушай…» Он замолчал, подбирая слова, что давалось ему нелегко. «Если ты… если ты передумаешь. Если страх Ритуала… или что-то еще…» Он сделал глубокий вдох. «Ты можешь остаться моей невестой. Официально. Столько, сколько захочешь. Жить в моей резиденции. Я обеспечу тебя всем. Ты будешь в безопасности. Никто не посмеет тебя тронуть. Никто не узнает правду, если ты не захочешь. Ты… не будешь знать бед никогда.»
Предложение повисло в воздухе. Щедрое. Искреннее. Исходящее от того самого Далина, который когда-то смотрел на Катарину с ледяным презрением. Катя почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Он предлагал ей клетку. Золотую, безопасную, но клетку. Клетку лжи и вечного страха разоблачения. Клетку, которая лишит его шанса быть по-настоящему счастливым.
«Далин,» – она произнесла его имя мягко, с теплотой, от которой он слегка вздрогнул. «Спасибо. Искренне. Это… очень много значит. Но я не могу.» Она посмотрела ему прямо в глаза, стараясь вложить в свой взгляд всю свою решимость. «Я не могу так поступить. Ни с собой. Ни… с тобой. Ты должен найти свою настоящую Истинную Партнершу. Ты должен быть счастлив. По-настоящему. Не из чувства долга или… жалости. А так не получится. Пока я здесь, под этим статусом… ты будешь связан. И она, где бы она ни была, будет лишена своего счастья. Я не могу быть преградой на этом пути.»
Он молчал. Молчал долго. Его взгляд не отрывался от ее лица, и в глубине его золотых глаз Катя ясно прочла то, что он не осмеливался сказать вслух: « Ты и есть то счастье, которое я ищу. Я хочу быть счастливым с тобой.» Но он принял ее слова. Принял ее выбор. Его челюсть напряглась, он кивнул, коротко и резко.
«Хорошо,» – выдохнул он, и в этом слове была горечь и огромное уважение. «Тогда… домик с садом. Он будет ждать тебя. Всегда.» В его голосе снова зазвучала твердая уверенность, обещание, которое он намерен был сдержать.
Катя почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. От его понимания, от его щедрости, от этой пронзительной несправедливости всего. Не думая, движимая порывом благодарности и тепла, который переполнял ее грудь, она шагнула вперед и обняла его.
Далин замер. Его тело на мгновение окаменело от неожиданности. Он не привык к таким проявлениям. Но затем… затем его руки медленно, почти нерешительно, обняли ее в ответ. Сначала осторожно, как будто боясь сломать. Потом крепче. Надежнее. Защищая. Он прижал ее к своей широкой груди, и Катя почувствовала, как бьется его сердце – сильно, ровно, как наковальня. Его подбородок коснулся ее волос. Он не спешил отпускать. Их объятие длилось дольше, чем того требовала обычная дружеская благодарность. В нем была вся его невысказанная тревога, его восхищение ее смелостью, его… что-то еще, большое и необъяснимое. Катя уткнулась лицом в его камзол, вдыхая запах дыма, металла и чего-то неуловимо теплого – его собственный, человеческий запах, без драконьей мощи, но такой же успокаивающий.
Наконец, он слегка отстранился, но руки еще держали ее за плечи. На его лице появилась тень той самой улыбки, которую Катя видела лишь пару раз – немного смущенной, но искренней. «Дай я помогу с подносами,» – предложил он, его голос звучал чуть хрипловато. «Бульон пахнет слишком соблазнительно, чтобы его ронять.»
Катя кивнула, не в силах говорить. Они молча собрали еду: большие миски дымящегося бульона, тарелки с очищенными зелеными яйцами, кувшины воды и хлеб. Далин взял самый тяжелый поднос, Катя – поменьше. Они шли по тихим коридорам обратно к ее комнате, шаги их сливались в один ритм. Молчание было не неловким, а наполненным пониманием и каким-то новым, теплым спокойствием.
В комнате Элис все еще спала глубоким сном. Луиза встревоженно подняла голову, но, увидев Катю с едой и Далина позади, успокоилась. Далин поставил поднос на стол, его взгляд скользнул по бледному лицу Элис.
«Отдыхайте,» – сказал он тихо, обращаясь к обеим девушкам, но его взгляд задержался на Кате. «Вам это нужно больше всего. Если что… я рядом.» Он не стал пояснять, где именно, но звучало это как клятва. Он кивнул и вышел, осторожно прикрыв дверь.
Катя и Луиза молча налили себе бульон. Ароматный, согревающий, с нежными кусочками местного аналога курицы и кореньев. Они ели молча, но внутри у Кати разливалась странная теплота. От еды. От заботы Далина. От того, что Луиза была рядом. От того, что Элис жива и спит.
После еды усталость накрыла их волной. Они с Луизой молча скинули туфли, с трудом сняли запачканные платья, оставив просторные сорочки, и завалились на большую кровать Кати, по обе стороны от спящей Элис. Тела сливались в одну уставшую кучу. Сознание Кати поплыло почти мгновенно.
Она стояла на берегу своего Внутреннего Океана. Но сегодня он был не спокоен. Волны бились о берег с легкой пеной, небо было покрыто быстро бегущими облаками. Вода казалась темнее, глубже. И посреди этого слегка взволнованного моря, на самой кромке прибоя, сидел тот самый Черный Котенок. Его изумрудные глаза светились в полумраке с нечеловеческой мудростью.
«Мяу,» – прозвучало в ее сознании, но это был не просто звук. Это был голос, полный древней силы и… легкой укоризны. – « Тебя нельзя оставлять без присмотра ни на минуту, девочка. Приключения себе нашла, пока я восстанавливался. Очень… впечатляющие приключения».
Катя подошла к воде, чувствуя, как песок океана холодком обволакивает ее босые ноги. У неё были вопросы. Миллион вопросов.
«Я знаю», – проговорил Котенок, как будто читая ее мысли. Он лениво потянулся, его крошечные коготки блеснули в свете невидимого солнца. – « И я дам тебе ответы. Но не все сразу. Сейчас – главное.» Он поднял голову, и его взгляд стал пронзительным. – « Я не просто симпатичный комочек тьмы в твоей душе, Катя. Я – та самая Сила Тьмы, о которой хрипела … убийца Катарины. Я тот самый Источник, что питал род Аэргорн».
Катя замерла. Даже во сне она почувствовала ледяной укол страха.
«Не бойся,» – мурлыканье котенка стало громче, успокаивающим. – «Я им не подчинялся. Никогда. Я лишь… позволял им черпать капли моей мощи. Как ручеек из океана. Но я не принимал их. Они были… недостойны. Жалкие, жадные, запутавшиеся в своей злобе. Их души растворялись в грязи, которую они сами и создавали, пытаясь подчинить то, что подчинить нельзя. Тьма – это не просто разрушение, Катя. Это глубина, потенциал, начало и конец. Они видели только тень, боялись ее и хотели использовать для власти. Они не понимали сути.»