Они вешали тюль. Серьезно. Далин, с лицом, как будто разрабатывающим боевую стратегию, измерял проемы, Арден острил и путался в ткани, а Сириус давал критические, но точные указания по симметрии. Катя лишь удивленно наблюдала, как три могущественных дракона ожесточенно спорят о воланах на шторах.
Они таскали ящики с мебелью, посудой, книгами. Далин делал это с молчаливой мощью, Арден – с шутками, Сириус – с холодной эффективностью, словно это был важный груз для Трибунала.
Они помогали выбирать наряды (вернее, присутствовали при этом). Луиза и Элис, закатывая глаза, разворачивали перед Катей ткани и фасоны, а три пары мужских глаз – пылающих (Далин), лукавых (Арден) и оценивающе-холодных (Сириус) – следили за каждым движением. «Этот цвет подчеркивает ваши глаза, леди Екатерина», – мог сказать Сириус. «О, да! И в нем ты будешь просто сногсшибательна на балу в Академии!» – подхватывал Арден. Далин же молча кивал или хмурился, его мнение выражалось молчаливой интенсивностью взгляда.
Уроки Сириуса проходили под ненавязчивым (а чаще очень даже навязчивым) наблюдением Ардена и Далина. Один комментировал «занудство» судьи, другой молча сверлил того взглядом. Катя ловила себя на мысли, что сосредоточиться на магических потоках невозможно, когда чувствуешь на себе три пары ревнивых глаз.
Ни минуты наедине с собой. Ни секунды настоящего покоя. Даже вечерние чаепития на веранде превращались в мини-советы драконов по обустройству ее жизни. Катя чувствовала себя… экспонатом. Бесценным, желанным, но экспонатом в золотой клетке, окруженной тремя бдительными стражами-претендентами. Их забота была тотальной, их внимание – неусыпным, их соперничество – постоянным фоном ее жизни. Она ценила помощь, но… запуталась окончательно. Что ими движет? Искренняя привязанность? Желание обладать уникальной невестой? Чувство долга (в случае Далина)? Страх, что ее перехватит соперник?
Подарки от других знатных домов, начавшие прибывать после огласки ее четырех стихий, лишь усугубляли абсурд. Шкатулки с драгоценностями, редкие книги по магии, изысканные безделушки – все с прозрачными намеками на возможный союз. Катя вежливо благодарила и откладывала в сторону. Ее сердце не лежало к этой игре в женихов. Ей было не до брака. Она ждала только одного – начала семестра в «Солнечном Шпиле». Там, среди книг, лекций и практики, она надеялась наконец обрести себя. Освоить магию не для того, чтобы быть желанной невестой, а чтобы стать собой – Екатериной Бродской, магом.
Накануне отъезда Арден ворвался в гостиную, сияя как новогодняя елка. «Поздравляйте, дорогие!» – воскликнул он, грациозно поклонившись. Его взгляд, быстрее молнии, скользнул по Элис, будто ища первичную оценку, прежде чем устремиться к Далину и Сириусу. – «Ваш покорный слуга получил место в Академии! Буду обучать юные дарования тонкому искусству… скажем так, «информационного сбора» и личной безопасности!» Он гордо выпрямился, бросая победный взгляд на Далина и Сириуса.
Элис, сидевшая рядом с Катей за вышиванием (вернее, делающая вид), лишь фыркнула: «Шпионские навыки, Арден. Называй вещи своими именами. Или в Академии теперь учат подглядывать в замочные скважины?»
«Милая Элис!» – Арден приложил руку к сердцу с преувеличенной обидой. – «После твоего ухода в «частный сектор» образовалась брешь! Кто, как не я, с моим опытом и… обаянием, сможет подготовить новое поколение ловцов тайн для блага королевства? Это священный долг!»
Катя видела, как Далин, стоявший у камина, буквально сник. Его плечи опустились, взгляд, устремленный в огонь, стал глухим, безнадежным. Он не мог последовать за ней в Академию. Его обязанности – поместье, род, Совет Драконов – приковывали его сюда. Арден – вездесущий, ловкий, необремененный – смог втереться. Сириус – и так там преподает. Далин оставался позади. Катя почувствовала острую жалость к нему. В его молчаливом отчаянии была подлинная боль. Но… но было ли это болью от разлуки с ней? Или с ее магией? С тем уникальным сокровищем, которое он первым «обнаружил» и теперь терял из виду?
Она хотела верить в первое. В искру чего-то настоящего, что мелькала иногда в его золотых глазах, когда он думал, что она не видит. Но страх второго – что она лишь сосуд для невероятной силы, объект обладания – был сильнее. Она хотела не быть желанной из-за магии. Она хотела быть желанной вопреки ей. Или просто… быть. Катей. Пока же она видела только драконов, сражающихся за Алмаз Четырех Стихий.
Она аккуратно закрыла сундук. Завтра – дорога. Завтра – Академия. Завтра – глоток долгожданной свободы. Пусть даже в стенах «Солнечного Шпиля» ее будут ждать Сириус с уроками и Арден с «информационным сбором». Пусть. Главное – там будут лекции, библиотеки, практикумы. Там будет ее магия. Ее путь. А все эти игры в женихов… Катя вздохнула. Пусть подождут. Ей нужно было понять, кто она такая, когда вокруг нет троих драконов, дышащих ей в затылок и ревниво следящих за каждым ее шагом. Она застегнула замок на сундуке. Звук щелчка прозвучал как начало новой главы.
Глава 54: Лёгкий Ветер Перемен и Тяжёлые Сумки
Утро в доме пахло свежеиспечённым хлебом от Марии Петровны и лёгкой грустью. Катя спустилась вниз, её дорожный костюм – практичный, но элегантный камвольный комплект глубокого синего цвета – шелестел уверенностью. В столовой её ждал неожиданный гость.
Далин сидел за столом. Но это был не тот безупречный, властный герцог, что привыкла видеть Катя. Он казался... выбитым из колеи. Его обычно безупречно уложенные тёмные волосы были слегка всклокочены, словно он провёл рукой в задумчивости не раз. Лицо было бледнее обычного, тени под глазами выдавали бессонную ночь. Он встал при её появлении, его движение было чуть менее плавным, чем всегда.
«Доброе утро, Екатерина Львовна», – его голос звучал тише, мягче. Почти робко. – «Можно… можно позавтракать с вами? Перед дорогой?»
Катя удивлённо кивнула, тронутая его видом и тоном . «Конечно, Далин. Садитесь.»
Завтрак проходил под аккомпанемент тишины, нарушаемой лишь звоном ложек. Далин почти не ел, его взгляд то тонул в чашке чая, то поднимался на Катю, полный невысказанного.
«Вы… уезжаете сегодня», – произнес он наконец, не поднимая глаз. Голос был глуховатым.
«Угу», – тихо ответила Катя, отламывая кусочек хлеба.
«Теперь… мы будем видеться реже », – продолжил он, словно проговаривая горькую истину.
«Угу», – снова кивнула Катя, чувствуя, как что-то сжимается у неё внутри. Он выглядел таким… потерянным.
Он глубоко вдохнул, поднял на неё взгляд. В его золотых глазах светилась нерешительность, смешанная с надеждой. «Могу ли я… Могу ли я вам писать? Иногда? Просто… узнавать, как у вас дела? Всё ли хорошо?»
Катя почувствовала тёплую волну. Это было искренне. Просто. Без пафоса и скрытых игр.
«Конечно, Далин», – улыбнулась она. – «Пишите. Каждый день, если хотите.» Она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза. «И… присматривайте за ними, пожалуйста. За Луизой, Марией Петровной, Элис. За домом. Помогайте им, если что. Я буду спокойнее.»
Лицо Далина озарилось таким искренним, почти детским облегчением и радостью, что Катя невольно улыбнулась шире.
«Каждый день!» – поспешно заверил он. – «Обязательно! И о доме не беспокойтесь. Я буду здесь. Все будет под контролем.» Он замолчал, нервно перебирая край скатерти. «А… а проводить вас до Академии? Можно? До самых ворот?»
Катя видела, как он напрягся в ожидании отказа. Она протянула руку через стол, легонько коснувшись его пальцев.
«Да, Далин. Проводите. Буду рада.»
Он схватил её руку, сжал на мгновение слишком сильно, потом отпустил, смущенно откашлявшись. Но счастье в его глазах было неподдельным.
Позавтракав и попрощавшись с обнимавшими её Луизой, Элис и крепко пожимающей руку Марией Петровной («Учись хорошо, дитя. И не давай этим академическим червям голову заморочить!» ), Катя вышла к карете. Далин уже ждал, держа дверцу. Его движения снова обрели привычную уверенность, но глаза всё ещё светились той особой теплотой. Он помог ей войти, как будто она была хрустальной статуэткой, и карета тронулась.
Дорога пролегала через живописные предгорья. Катя смотрела в окно, наслаждаясь относительной тишиной. Трое её «теней» пока остались позади. Только она и Далин.
«Как… как поиски?» – спросила она вдруг, поворачиваясь к нему. – «Вашей Истинной?»
«Вот же ты, зараза», – немедленно пробурчал Котик у неё в голове . – «Ты же и есть его Истинная! А он – твой! Глупые драконы, носом к земле, а правду под хвостом не видят!»
«Но я же не его Истинная, Котик», – мысленно возразила Катя. – «У меня универсальный запах. Где гарантия, что я именно его? Может, он реагирует на запах, а не на меня?»
«Гарантия?» – Котик фыркнул . – «Есть Древо Любви в старых рощах. Древнее, чем их Совет. Оно не обманет. Подойди к нему с настоящим драконом. Если вы Истинные, Древо наложит на вас обоих Печать Сродства. Золотую, нестираемую. Даже я не смогу скрыть твою истинность, а кулон подавно. Вот тогда и узнаешь».
Далин вздохнул, его взгляд стал отрешенным. «Мы… с драконом прекратили поиски. Он… признал поражение. Истинная не хочет быть найденной. Или… ее просто нет для меня.» Он замолчал, глядя на свои руки. Катя видела, как он хочет сказать что-то еще. Возможно, о ней. О том замешательстве, что она вызывает. О чувствах, в которых он сам не разобрался. Но он сдержался. Вместо этого сухо спросил: «А вы? Что думаете о… женихах? О тех, кто осаждает ваш порог и будет осаждать в Академии?»
Катя посмотрела ему прямо в глаза.
«Сейчас, Далин, меня волнует только учеба. Стать сильной. Настоящей хозяйкой своих стихий. А замуж… » – она сделала паузу, подчеркивая важность, – «…выйду только за человека, которому буду интересна я. Екатерина Бродская. Волонтер-спасатель с Земли, которая учится быть магом. А не за того, кому интересен Алмаз Четырех Стихий.»