нца.
Луиза, ее верная Лу, вместе со своей удивительной бабушкой, которая полностью восстановила силы и стала могущественной проводницей между мирами, жили в родовом поместье Кати. Они хранили дом, наполняя его теплом, магией тихих оберегов и ароматом свежей выпечки. Бабушка посвящала Луизу в тайны межмировых переходов, готовя ее к великому наследию. Семья Вейлстоунов, от которой Катя давно и окончательно отгородилась (особенно после суда и казни матери настоящей Катарины за организацию убийства дочери), осталась в ее прошлом, как страшный, но закрытый сон.
Сириус Ноктюрн, ледяной судья, чьи планы рухнули в тот день в Зале Совета, подал в отставку сразу после оглашения воли Древа Любви. Он бесследно исчез, оставив лишь шепотки и домыслы. Никто больше не видел его в Драконьих Землях или при дворах магов.
И вот настал этот день. День, когда белоснежные пионы украшали не только вазу в комнате невесты, но и арки, под которыми она шла. Катя в подвенечном платье, сотканном, казалось, из лунного света и звездной пыли (с легким магическим участием Луизы и бабушки), была ослепительна. Спокойствие и глубокая, сияющая радость исходили от нее. Она шла к своему счастью не как жертва обстоятельств, не как трофей, а как женщина, сделавшая осознанный выбор.
Далин, стоявший у алтаря в парадных одеждах своего клана, был воплощением счастья. Ни тени прежней холодности или скепсиса. Его глаза, цвета расплавленного золота, сияли такой любовью и благодарностью, что у многих гостей наворачивались слезы. Он смотрел только на Катю, свою Истинную, свою Невесту, свою Любовь.
Церемония была торжественной и одухотворенной. Магические огни танцевали в воздухе, драконы в человеческом облике стояли с непривычно мягкими выражениями лиц, маги аплодировали искренне. Они обменялись клятвами – не старыми, заученными, а своими, идущими от сердца, говорящими о верности, поддержке, уважении и бесконечной любви, выкованной в испытаниях. Священные слова скрепили их узы, и Печати Сродства на их груди вспыхнули синхронным, теплым золотым светом, подтверждая нерушимость их союза перед лицом магии и вечности.
Когда священнослужитель (старейшина драконов и верховный маг рука об руку) объявил их мужем и женой, зал взорвался аплодисментами и радостными возгласами. Но для Далина и Кати мир сузился до них двоих. Он осторожно, как драгоценность, взял ее лицо в свои большие, теплые руки. Его большие пальцы нежно провели по ее щекам, смахивая счастливые слезинки.
«Катя… моя жена,» – прошептал он, его голос, обычно такой уверенный, дрожал от переполнявших его чувств. Золото его глаз казалось жидким от любви. «Ты подарила мне не просто себя. Ты подарила мне смысл, свет… целую вселенную. Я обещаю… я буду любить тебя. Вечно. Всегда. Каждую секунду, каждую песчинку времени, что нам отмерено. Ничто не погасит этого огня.»
И он поцеловал ее. Это был не поцелуй страсти, хотя она жила где-то глубоко внутри. Это был самый нежный, самый трогательный поцелуй. Поцелуй-обещание. Поцелуй-благодарность. Поцелуй-признание. Поцелуй, в котором слились все их страхи, борьба, ожидание и безмерное счастье обретенного дома – друг в друге. Их Печати мягко пульсировали в унисон.
Когда их губы наконец разомкнулись, лоб Далина прижался ко лбу Кати. Они стояли так, дыша одним воздухом, одним счастьем, под аплодисменты мира, который они завоевали для своей любви. Начало вечности было бесконечно прекрасным.
Конец.