1. Badiou A. (1988). L’Être et l’Événement. P.: Seuil.
2. Badiou A. (2005). Being and Event. Albert Toscano (tr.). N.Y.: Continuum.
3. Badiou A. (2009) Logic of worlds: Being and event II. N.Y.: Continuum.
4. Boostels B. (2011). Badiou and politics. Durham; London: Duke University Press.
5. Critchley S. (2007). Infinitely Demanding: Ethics of commitment, politics of resistance. N.Y.:Verso.
6. Critchley S. (2012). The Faith of the Faithless: Experiments in Political Theology. London; New-York: Verso.
7. Critchley S. Demanding approval: On the ethics of Alain Badiou // Radical Philosophy, 100 (Mar/Apr 200).
8. Hallward P. (2003). Badiou: A Subject to Truth. Minneapolis: University of Minnesota Press.
9. Hollis P. (2013) Alain Badiou: Between theology and anti-theology. Durham: Acumen.
10. Арендт Х. (2014). Между прошлым и будущим. Восемь упражнений в политической мысли. М.: Изд-во Института Гайдара.
11. Бадью А. (1999). Апостол Павел: обоснование универсализма. М.-СПб: Московский философский фонд; Университетская книга.
12. Бадью А. (2005). Мета/Политика: Можно ли мыслить политику? Краткий трактат по метаполитике. М.: Издательство «Логос».
13. Бадью А. (2012). Манифест философии. СПб.: Machina.
14. Бадью А. (2012). Этика: Очерк о сознании Зла. СПб.: Machina.
15. Бадью А. (2013). Философия и событие. Беседы с кратким введением в философию Бадью. М.: Институт общественных гуманитарных исследований.
16. Бадью А. (2016). Век. М.: Издательство «Логос», проект lettera.org.
17. Бонхеффер Д. (2013). Этика. (Серия «Современное богословие»). М.: Издательство ББИ.
18. Лакан Ж. (2014). Психозы (Семинар, книга III (1955/56)). М.: Издательство «Гнозис»; Издательство «Логос».
19. Лакан Ж. (2006). Этика психоанализа (Семинары: Книга VII (1959–1960)). М.: Издательство «Гнозис»; Издательство «Логос».
20. Левинас Э. (2000). Избранное. Тотальность и Бесконечное. М.; СПб.: Университетская книга (Книга света).
21. Локк Дж. (2009) Два трактата о правлении. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация».
22. Альтюссер Л. Идеология и идеологические аппараты государства. URL: magazines.russ.ru/nz/2011/3/al3.html.
Ален БадьюИстинная жизнь
1. Быть молодым в наши дни: смысл и бессмыслица
Начнем с очевидного: мне шестьдесят девять лет. А раз так, то какого черта мне забивать голову разговорами о юности, да еще к тому же обсуждать эту тему с молодыми? Может, пусть они лучше сами говорят о себе и тех проблемах, с которыми им приходится сталкиваться в жизни? Я что, решил преподать им урок мудрости, подобно старику, познавшему опасности, которые таит в себе жизнь, и теперь призывающему к спокойствию и осторожности, убеждая не принимать никаких попыток переделать окружающий мир?
Чуть позже мы увидим, по крайней мере я на это очень надеюсь, что дело обстоит с точностью до наоборот. Я желаю рассказать молодым о том, что им может предложить жизнь, а заодно хочу объяснить, почему надо рискнуть и этот самый мир самым радикальным образом изменить.
Однако начать мне хотелось бы издалека, с довольно известного в истории философии эпизода. Если конкретно, то с Сократа, этого отца всех философов, который был приговорен к смертной казни за «развращение молодежи». Таким образом, официальные власти, впервые столкнувшись с таким явлением, как «философия», облекли ее в форму тяжкого обвинения в развращении молодежи. И если придерживаться подобной точки зрения, то я должен заявить прямо: да, моя цель в том и состоит, чтобы развращать молодежь.
Но что означает термин «развращать», в том числе и в понимании судей, приговоривших Сократа к смерти по такому обвинению? Развращение в данном случае не имеет никакого отношения ни к деньгам, ни тем более к коррупции, о которой сегодня трубят все газеты, имея в виду чиновников, использующих для собственного обогащения свое положение в органах государственной власти. Нет, судьи обвиняли Сократа совсем не в этом. Напомним, что одним из упреков, которые сей мыслитель бросал в лицо своим противникам, известным как софисты, сводился как раз к тому, что они требовали за свои наставления платы. Если он, с позволения сказать, развращал, то есть подкупал молодежь бесплатно, преподавая ей революционные уроки, то софисты за свои уроки требовали немалых денег, проповедуя в них не что иное, как оппортунизм. Так что «развращение молодежи» в применении к Сократу не имеет к деньгам никакого отношения.
О нравственном развращении, и уж тем более о скандалах с сексуальным в той или иной степени подтекстом, которые тоже так любят мусолить газеты, речь здесь тоже не идет. Напротив, у Сократа, как и у Платона, ссылающегося на его убеждения, может даже где-то и сочиняя, обнаруживается до невероятия возвышенная концепция любви, не отделяющая ее от секса, но постепенно смещающая ее в сторону личностного роста. Вполне естественно, что подобный рост не только можно, но и нужно инициировать посредством контакта двух красивых тел. Однако контакт этот не должен сводиться единственно к сексуальному возбуждению, потому как его можно с полным основанием считать материальной отправной точкой доступа к тому, что Сократ именовал идеей Красоты. Так что любовь в конечном итоге является плодом новой мысли, вдохновляемой не только сексуальностью, но и, если можно так выразиться, чувственным мышлением. Возникающая в результате «мыслелюбовь» является важной составляющей интеллектуального и духовного «я» человека.
Итак, мы выяснили, что развращение философом молодежи не имеет никакого отношения ни к деньгам, ни к плотским утехам. Но если так, то, может, в данном случае речь идет о развращении властью? Ведь секс, деньги и власть суть не что иное, как три столпа развращения человека. Утверждая, что Сократ развращал молодежь, мы подразумевали бы, что он использовал соблазн своего слова ради власти. В подобной ситуации философ использовал бы молодых людей, чтобы добиться влияния и могущества. Сами они служили бы инструментами реализации его амбиций. В этом случае имело бы место развращение молодежи в смысле стремления к власти, так хорошо описанного Ницше, причем не последнюю роль в этом процессе играла бы юношеская наивность.
Но я повторю еще раз: ничего подобного! У Сократа, по крайней мере в изложении Платона, совершенно отчетливо прослеживается изобличение развращающего характера самой власти. В итоге получается, что развращает не философ, а власть. У Платона налицо беспощадная критика тирании и стремления к могуществу – настолько категоричная, что к ней практически нечего добавить. Более того, мы даже видим убежденность в обратном: философ способен привнести в политику не стремление к власти, а полное равнодушие к ней.
Как видите, в итоге мы приходим к концепции философии, совершенно чуждой амбициям и жажде власти.
В связи с этим мне хотелось бы процитировать отрывок из «Государства» Платона в несколько своеобразном переводе, выполненном мной самим. Вы без труда сможете прочесть его в томике карманного формата, на обложке которого приведены следующие сведения:
«Ален Бадью» (так зовут автора), а чуть ниже ««Государство» Платона» (название книги). С учетом этого совершенно непонятно, кто сей труд сочинил. Платон? Бадью? Или, может, Сократ, который, как утверждают, не сочинил вообще ничего? Признаю, название не без претензий. Но в результате, как мне представляется, получилась более живая и доступная современному молодому человеку книга, чем строгий перевод текста Платона.
Приведенный ниже отрывок относится к тому моменту, когда Платон задается следующим вопросом: что конкретно представляют собой взаимоотношения между властью и философией, то есть между философией и политической властью? Из него нетрудно понять, сколь огромное значение в глазах нашего философа приобретает равнодушие к власти в политике.
Сократ ведет разговор с двумя собеседниками, как раз молодыми людьми, что позволяет нам не выходить за рамки заявленной темы. В подлиннике Платона это два парня, Главкон и Адимант. В моей же версии, куда более современной, он беседует с юношей Глоком и девушкой Амантой. Стоит ли говорить, что сегодня, говоря о молодежи или же с молодежью, девушек обязательно упоминать на равных основаниях с молодыми людьми? И вот он, собственно, диалог.
Сократ:
– Предложив тем, кому пришла очередь править, жизнь лучше той, что предлагает им власть, мы обеспечим возможность существования подлинного политического сообщества. Потому что во власть будут идти только те, для кого основополагающей ценностью являются не деньги, но счастье: подлинная жизнь, насыщенная богатыми мыслями. Но если делами общества будут заправлять лишь те, кто жаждет для себя привилегий и убежден, что власть всегда способствует накоплению личного имущества, ни о каком политическом сообществе нечего и мечтать. Такие люди ведут яростную борьбу за власть, и в этой войне, где личные страсти тесно сплетаются с общественным могуществом, под предлогом реализации высших задач уничтожаются целые государства.
Глок:
– Жуткая картина!
Сократ:
– Но скажи-ка, ты знаешь жизнь, способную породить презрение к власти и государству?
Аманта:
– Разумеется! Жизнь истинного философа, жизнь Сократа!
Сократ [в восторге]:
– Не будем преувеличивать. Считая бесспорным, что во власть идут только те, кто в нее влюблен, мы в итоге получаем лишь войну претендентов. По этой причине нужно, чтобы политическое сообщество по очереди возглавляли те, кто без колебаний называет себя философами: люди бескорыстные, интуитивно понимающие, в чем заключается служение народу, знающие, что кроме радостей, связанных с отправлением государственной должности, на свете существуют и другие, и в силу этого ведущие жизнь более добродетельную по сравнению с той, к которой привыкли правители.