Она с минуту смотрела на него, потом расслабилась. Снова высморкалась.
— Вы чертовский парень, Чарли Браун, — сказала она. Взяла сумочку и перчатки. — До следующей недели?
— Да, — сказал он. — До следующей недели.
Он открыл дверь в коридор, и Тери вышла.
Он знал ответ на вопросы Тери, но ей придется самой добыть его. Ей придется понять, что любовь не покупается, а дается бесплатно. А она не примет этого факта к сведению, пока не научится верить, что достойна принять такую любовь. А до тех пор Тери будет и дальше покупать любовь, используя единственную монету, которой обладает: свое тело. Он знал муки, которые она испытывает, — неизмеримое отчаяние самопрезрения. Сердцем он жалел ее. Однако единственный способ помочь — оставаться невозмутимым и отрешенным. Он знал, что своим пациентам он кажется далеким от их проблем — неким мудрецом, дающим советы с вершины Олимпа. Но это являлось важной частью внешнего фасада терапии.
На самом деле он принимал проблемы пациентов близко к сердцу. Они бы удивились, если бы узнали о тех демонах, которые пытались разрушить их эмоциональные устои и которые являлись к Джаду в кошмарных снах.
За первые полгода практики в качестве психиатра, когда он отрабатывал два года, необходимые, чтобы стать психоаналитиком, у Джада появились слепящие головные боли. Он проникал в симптомы пациентов и брал их на себя. Почти год потребовался, чтобы научиться сдерживать и контролировать свое участие.
Теперь же, заперев запись с разговором Тери, Джад мысленно вернулся к собственной ситуации. Он подошел к телефону и позвонил в справочное, чтобы узнать номер девятнадцатого полицейского участка.
Оператор соединил его с детективным бюро. Он услышал в трубке низкий голос Мак-Гриви.
— Лейтенант Мак-Гриви.
— Детектива Анжели, пожалуйста.
— Подождите.
Джад услышал, как Мак-Гриви со стуком положил трубку. Через минуту заговорил Анжели.
— Детектив Анжели.
— Джад Стивенс. Я подумал, может вы уже получили ту информацию?
На мгновение последовала пауза.
— Я проверил ее, — осторожно произнес Анжели.
— Все, что вам нужно сказать, это да или нет, — сердце Джада заколотилось. Следующий вопрос дался ему с трудом. — Зифрен все еще в Маттевене?
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Анжели ответил.
— Да. Все еще там.
На Джада накатила волна разочарования.
— О, понимаю.
— К сожалению, так…
— Спасибо, — сказал Джад. Он медленно повесил трубку.
Итак, остается Харрисон Берк. Берк, безнадежный параноик, убежденный, что все стремятся его убить. Не решился ли Берк ударить первым? Джон Хенсон покинул офис в десять пятьдесят в понедельник и был убит несколько минут спустя. Нужно узнать, был ли в это время Берк в своем офисе. Джад нашел номер Харрисона Берка и набрал его.
— Интернешнл Стил, — холодный и безличный тембр автомата.
— Мистера Харрисона Берка, пожалуйста.
— Мистера Харрисона Берка… Спасибо… Одну минутку, пожалуйста…
Джад рассчитывал на то, что к телефону подойдет секретарша Берка. Если же она случайно не на месте и ответит сам Берк…
— Офис мистера Берка.
Это был голос девушки.
— Доктор Джад Стивенс. Не могли бы вы дать мне кое-какую информацию?
— О да, доктор Стивенс!
Официальный тон сменился более легким, интимным. В голосе слышалось волнение. Должно быть, она знала, что Джад был аналитиком Берка. Может, она рассчитывает на его помощь? Что же сделал Берк? Обидел ее?
— Я по поводу счета мистера Берка… — начал Джад.
— Счета?
Она не скрывала разочарования.
Джад быстро продолжал:
— Моя секретарша, ее… больше нет со мной, и я пытаюсь привести в порядок дела. Я обнаружил, что она записала в счет мистера Берка назначенную на девять тридцать в прошлый понедельник встречу, и попросил бы вас свериться с календарем мистера Берка.
— Минутку, — сказала она.
Теперь в голосе ее слышалось неодобрение. Он ясно понимал мысли девушки. Ее шеф становится невменяемым, а врач заботится лишь о своих деньгах. Она взяла трубку через несколько минут.
— Боюсь, ваша секретарша сделала ошибку, доктор Стивенс, — едко сказала она. — Мистер Берк не мог быть в вашем офисе в понедельник утром.
— Вы уверены? — настаивал Джад. — Так записано в книге — от девяти тридцати до…
— Мне нет дела до ее книги, доктор. — Теперь она сердилась на его настойчивость. — В понедельник утром мистер Берк был на собрании руководства. Оно началось в восемь часов.
— Он не мог уйти на часок незаметно?
— Нет, доктор, — сказала она. — Мистер Берк никогда не покидает офис в течение дня.
В голосе ее слышалось обвинение. Разве вы не видите, что он болен? Что вы делаете, чтобы помочь ему?
— Передать, что вы ему звонили?
— Не обязательно, — сказал Джад. — Спасибо.
Он хотел добавить пару обнадеживающих слов, но сказать было нечего. Он повесил трубку.
Вот оно как. Опять тупик. Если ни Зифрен, ни Берк не пытались убить его, то больше никого не остается. Он оказался там, откуда начал. Кто-то — один или их было несколько — убил его секретаршу и пациента. Наезд мог быть обдуманным или случайным. В момент, когда он произошел, он не казался случайным. Но если посмотреть на это беспристрастно… Джад признался себе, что был взвинчен событиями предыдущего дня и в таком состоянии легко мог увидеть инцидент в зловещем свете. Истина же заключалась в том, что человека, которого можно заподозрить в стремлении убить Джада, не было. У него отличные отношения с пациентами, теплые отношения с друзьями. Насколько он знал, он никогда никого не обижал.
Зазвонил телефон. Он сразу узнал низкий голос Анны.
— Вы заняты?
— Нет.
В голосе ее была озабоченность.
— Я прочитала, что вас сбила машина. Хотела позвонить раньше, но не знала, где вас найти.
Он заставил себя говорить непринужденно.
— Ничего серьезного. Это научит меня правильно переходить улицу.
— В газетах сказано, что это был наезд.
— Да.
— Виновного нашли?
— Нет. Должно быть, какой-то молокосос шутки ради.
В черном лимузине с потушенными фарами.
— Вы так думаете? — спросила Анна.
Вопрос застал его врасплох.
— Что вы имеете в виду?
— Вообще-то я не знаю, — голос ее был неуверенным. — Просто… Ведь Кэрол была убита. А теперь это.
Итак, она тоже связала события.
— Получается — как будто какой-то маньяк разгуливает на свободе.
— Если это и так, — заверил ее Джад, — полиция поймает его.
— Вы подвергаетесь опасности?
Сердце его потеплело.
— Конечно, нет.
Последовало неуклюжее молчание. Он многое хотел бы сказать, но не мог. Он не должен придавать этому дружескому звонку какой-то иной смысл, нежели естественное волнение пациентки за своего врача: Анна относилась к людям, которые позвонили бы кому угодно в случае беды. И ничего больше.
— Я увижу вас в пятницу? — спросил он.
— Да.
В голосе ее послышалась странная нотка. Не собиралась ли она передумать?
— Договорились, — быстро сказал он. Конечно, это не будет свидание. Лишь деловая встреча.
— Да. До свидания, доктор Стивенс.
— До свидания, миссис Блэйк. Спасибо, что позвонили. Большое спасибо.
Он повесил трубку. И стал думать об Анне. И о том, имел ли ее муж хоть смутное понятие о том, как здорово ему повезло.
Какой человек ее муж? Из того немногого, что говорила о нем Анна, Джад создал образ привлекательного и вдумчивого человека. Он был спортсменом, умным, удачливым дельцом, жертвовал деньги на искусство. Джад хотел бы иметь такого друга. При других обстоятельствах.
Что тревожило Анну? Что она боялась обсуждать с мужем? И даже со своим аналитиком? У личности с характером Анны это могло быть давящее чувство вины за любовную связь, которая была до или после замужества. Может, она скажет ему в пятницу. Когда он увидит ее в последний раз.
День прошел быстро. Джад принял нескольких пациентов, которым не смог отменить назначений. Когда ушел последний из них, он взял сделанную накануне запись сеанса с Харрисоном Берком и прослушал ее, делая кое-какие заметки.
Закончив, он выключил магнитофон. Выбора не было. Утром он должен позвонить начальнику Берка и поставить его в известность о состоянии больного. Джад взглянул на окно и удивился — уже опустилась ночь. Было почти восемь часов. Сейчас, когда работа, требующая полной сосредоточенности, была завершена, он вдруг почувствовал свое онемевшее и усталое тело. Ныли ребра, пульсирующая боль пронизывала руку. Он пойдет домой и заляжет в теплую ванну.
Он убрал пленки, кроме записи разговора с Берком, которую запер в ящик стола. Ее он даст прослушать психиатру, назначенному судом. Он надел пальто и почти подошел к двери, когда зазвонил телефон. Он вернулся и поднял трубку.
— Доктор Стивенс.
Ответа не было. Он слышал дыхание, носовое и тяжелое.
— Алло!
Ответа не последовало. Джад повесил трубку. Минуту он стоял, нахмурившись. Ошибочный номер, решил он. Он выключил свет, запер двери и направился к лифту. Все дневные обитатели давно покинули здание. Для прихода ночных рабочих было слишком рано, и, скорее всего, кроме сторожа Биглоу, в здании никого не было.
Джад подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Сигнальный индикатор не сработал. Он нажал еще раз. Никакого результата.
И в этот момент свет в коридоре погас.
Глава седьмая
Джад стоял перед лифтом. Темнота накатывалась на него волнами, почти с физической силой. Он почувствовал, как сердце замедляет удары, затем вновь начинает биться быстрее. Внезапный атавистический страх затопил его тело. Он полез в карман за спичками и вспомнил, что оставил их в кабинете. Может, свет горит на нижних этажах? Медленно и осторожно он нащупал дверь, ведущую на лестницу, толчком распахнул ее. На лестнице было темно. Держась за перила, он начал спускаться вниз, во тьму. Далеко внизу колеблющийся луч фонарика поднимался вверх. Он почувствовал облегчение: Биглоу, сторож.