— Нет. Примите поздравления.
— Спасибо. Пятнадцать блестящих лет! Вы не знакомы с Селли? Вот приятнейшая девка из всех, кто топтал когда-либо божью землю. Да, мне повезло с женитьбой. Знаете, что такое родственники по линии жены? У Селли два брата — Бен и Чарли. Я вам о них говорил. Бен — главный сочинитель моих телешоу, а Чарли — мой продюсер. Оба гении: я транслируюсь уже семь лет, и мы не вылезаем из топовой десятки по списку Нильсена. Умен я был, что влез в такую семейку? А? Большинство женщин становятся жирными и рыхлыми, когда подцепят мужа, но Селли, благослови ее Господь, сейчас еще стройнее, чем в день свадьбы. Что за дама!.. Найдется сигарета?
— Пожалуйста. Я думал, вы бросили курить.
— Просто я хотел доказать себе, что сохранил старую силу воли, поэтому бросил. Теперь я курю, потому что… Вчера я заключил пару хороших сделок. Ну и надул же болванов! У нас еще есть время?
— Есть. Вы нервничаете, Скит?
— Говоря по правде, милашка, я в такой великолепной форме, что не знаю, за каким чертом я сюда хожу.
— Проблем больше нет?
— У меня? Мир — устрица на моей тарелке, а я Алмазный Джим Брейди… Вот что. Вы в самом деле мне помогли. Вы парень что надо. И делаете хорошие деньги. Может, и мне войти в бизнес, соорудить себе липовый диплом, а?.. Это напоминает мне отличный анекдот о парне, который приходит к лекарю по психам, но так нервничает, что не может ничего сказать и просто лежит на кушетке. Сеанс заканчивается, шаман говорит: с вас пятьдесят долларов. Ну, ладно. Сеансы продолжаются уже два года, а этот зайчишка боится сказать хоть слово. Наконец, однажды малыш раскрывает пасть и говорит: «Доктор, можно задать вам вопрос?» — «Конечно», — говорит док. И парнишка спрашивает: «Вам не нужен помощник?»
Громкий смех.
— У вас нет таблетки аспирина или чего-нибудь?
— Конечно. Опять сильная головная боль?
— Ничего особенного, дружище… Спасибо. Теперь порядок.
— Что вызывает эти головные боли, как вы думаете?
— Обычная нагрузка в шоу-бизнесе… Сегодня днем мы читали сценарий.
— Как вы думаете, почему эти головные боли повторяются каждую неделю?
— Какого хрена мне знать? Доктор-то вы. Вы и скажите мне. Я плачу не за то, что вы сидите на своей жирной заднице и целый час задаете глупые вопросы. Иисусе Христе, если идиот наподобие вас не может вылечить простую головную боль, то нечего ему ошиваться тут и портить людям жизнь. Где вы заполучили свой сертификат? В школе ветеринаров? Я бы вам не доверил и своих брюхатых кошек. Шаман чертов! Я и пришел-то к вам только потому, что сюда, как в дерьмо, загнала меня Селли, иначе бы она с меня не слезла. Знаете, что такое ад? Быть женатым на безобразной, тощей ведьме целых пятнадцать лет. А если вам нужны простаки, чтобы надуть, возьмите этих двух болванов, ее братьев Бена и Чарли. Бен, писатель, не знает с какого конца карандаша точит грифель, а его братец глупее пробки. Они до меня добираются, чтоб им сдохнуть! Не воображайте, что вы мне нравитесь, вонючка! Чертов наглец, сидит тут и смотрит на всех сверху вниз. У вас-то нет проблем. И знаете, почему? Потому что вся ваша забота — это сидеть тут весь день и вытягивать деньги из больных людей. Имей в виду, я до тебя доберусь, сукин сын. Я подам на тебя жалобу в медицинскую ассоциацию…
Всхлипывания.
— Не надо было мне ходить на это чертово чтение.
Молчание.
— Да ладно уж. Выше клюв! Увидимся на той неделе, милашка.
Джад выключил магнитофон. Скит Гибсон, любимый комик Америки. Его следовало поместить в лечебницу десять лет назад. Два его хобби — избивать молодых блондинок из шоу и ввязываться в кабацкие драки. Скит небольшого роста, но он начинал боксером и знал, как ударить больнее. Любимым его занятием было пойти в «веселый бар», уговорить ничего не подозревающего гомосексуалиста уединиться с ним в мужском туалете и там избить до полусмерти. Скита несколько раз забирала полиция, но инциденты всегда замалчивались. В конце концов, он был любимым комиком Америки. Скит — параноик и способен убить в приступе ярости. Однако вряд ли у него хватило бы хладнокровия, чтобы осуществить продуманный план мести. А в этом, как чувствовал Джад, таился ключ к решению. Кто бы ни пытался его убить, он делал это не в порыве страсти, а методично и хладнокровно. Безумец.
Который не был безумным.
Глава одиннадцатая
Зазвонил телефон. Из службы коммутатора ему сообщили, что дозвониться удалось до всех пациентов, кроме Анны Блэйк. Джад поблагодарил оператора и повесил трубку.
Значит, Анна придет сюда сегодня. Его встревожила радость, охватившая его при мысли, что он увидит ее. Он должен помнить, что она придет лишь потому, что он пригласил ее как врач. Он сидел и думал об Анне. Как много он знал о ней… и как мало!
Он поставил запись разговора с Анной. Это был один из ее первых визитов.
— Удобно, миссис Блэйк?
— Да, спасибо.
— Расслабились?
— Да.
— У вас руки сжаты.
— Я несколько напряженно себя чувствую.
— Почему же?
Долгое молчание.
— Расскажите мне о вашей домашней жизни. Вы замужем полгода?
— Да.
— Продолжайте.
— Я вышла замуж за прекрасного человека. Мы живем в чудесном доме.
— Какой у вас дом?
— Загородный, во французском стиле… Прекрасное старое имение. К дому ведет длинная, петляющая дорожка. Высоко на крыше такой забавный бронзовый петух, без хвоста. Наверное, какой-то охотник отстрелил его давным-давно. Я люблю дальние прогулки. Это похоже на жизнь в деревне.
— Вам нравится деревня?
— Очень.
— А вашему мужу?
— Думаю, тоже.
— Обычно мужчина не покупает землю за городом, если в самом деле не любит ее.
— Он любит меня. Он купил бы ее и для меня. Он очень великодушен.
— Давайте поговорим о нем.
Молчание.
— Он симпатичный?
— Антони очень красивый.
Джад почувствовал укол ревности.
— Вы подходите друг другу физически?
Это было все равно, что трогать языком больной зуб.
— Да.
Он знал, какой она может быть в постели: волнующая и женственная, отдающая себя всю. Боже, подумал он, меняй тему разговора.
— Вы хотите иметь детей?
— Да.
— А ваш муж?
— Да, конечно.
Долгое молчание, шелковистое шуршание ленты. Затем:
— Миссис Блэйк, когда вы пришли ко мне впервые, вы сказали, что у вас серьезная проблема. Это связано с вашим мужем, не так ли? Но посмотрите, что выясняется: вы любите друг друга, оба верны, оба хотите детей, живете в прекрасном доме, ваш муж удачливый, красивый и балует вас. И вы замужем лишь полгода. Боюсь, что это напоминает старую шутку: «В чем моя проблема, доктор?»
Снова молчание, бесстрастный, мягкий шелест бегущей ленты.
Наконец она заговорила.
— Это… Мне так трудно говорить об этом. Я думала, что могу обсудить это с незнакомым человеком, но — он ясно вспомнил, как она повернулась на кушетке, глядя на него снизу вверх большими загадочными глазами, — все это труднее, чем я предполагала. Видите ли, — теперь она говорила быстрее, стараясь преодолеть преграды, заставлявшие ее молчать, — я кое-что подслушала и… могла сделать неправильные выводы.
— Речь шла о чем-то относящемся к личной жизни вашего мужа? О женщине?
— Нет.
— О его бизнесе?
— Да…
— Вы думаете, что он в чем-то солгал? Попытался обмануть партнеров при сделке?
— Что-то в этом роде.
Теперь Джад ощущал под ногами опору.
— И это задело вашу веру в него, показало вам ту его сторону, которую вы до сих пор не замечали.
— Я… не могу обсуждать это. Чувствую, что нечестно поступаю по отношению к нему. Пожалуйста, не расспрашивайте больше меня сегодня, доктор Стивенс.
На этом сеанс закончился. Джад выключил магнитофон.
Итак, муж Анны словчил в бизнесе: может, уклонился от налогов или довел кого-то до банкротства. И, конечно же, это расстроило Анну. Она очень чутка. Ее вера в мужа могла пошатнуться.
Муж Анны? Его бизнес связан со строительством. Джад не встречался с ним, но знал: как бы ни поворачивались дела этого человека, они не могли иметь ничего общего ни с Хенсоном, ни с Кэрол Робертс, ни с Джадом, как ни напрягай воображение.
А сама Анна? Была ли она психопаткой или маньячкой? Джад откинулся на стуле и попытался объективно оценить то, что знал о ней. Но знал он только то, что она сама рассказала. Ее история могла быть фикцией, она могла все это выдумать. Но ради чего? Если такой изощренной шарадой понадобилось прикрыть убийство, то должен быть мотив. Его наполнило воспоминание о ее голосе и лице. Нет, она не может иметь с этим ничего общего, он готов поставить свою жизнь. Он невольно усмехнулся, когда до него дошел смысл последней тирады.
Он взял записи Тери Уошберн. Может, здесь он что-то пропустил.
Не так давно Тери попросила назначить ей дополнительные сеансы. Испытывала ли она новые нагрузки, о которых не успела рассказать ему? Из-за того, что она целиком сосредоточилась на сексе, трудно было определить степень прогресса в ее состоянии. И все же, почему она так внезапно и настойчиво потребовала уделять ей больше времени?
Джад наугад взял одну из ее пленок и поставил на магнитофон.
— Поговорим о ваших замужествах, Тери. Вы были замужем пять раз.
— Шесть, но кому понадобилось считать?
— Вы были верны вашим мужьям?
Смех.
— Вы шутите. В целом мире нет мужчины, который может меня удовлетворить. Это физическая штука.
— «Физическая»? Что вы имеете в виду?
— Имею в виду мое строение. Дырка, которая чешется и все время должна быть заполнена.
— Вы верите в это?
— Что она должна быть заткнута?
— Что вы отличаетесь физически от других женщин?
— Конечно. Мне сказал врач на студии. Это связано с железами или что-то в этом роде.
Пауза.
— Кстати, в постели он оказался никуда не годным.
— Я видел все ваши диаграммы. Ваше тело физиологически нормально во всех отношениях.