Приняв бразды правления, Вишневецкий первым делом распорядился изымать в городе все необходимое для нужд армии. У купцов и ремесленников брали натурой, что у них было. Но и деньгами — тоже. Костелы и монастыри отдавали драгоценности, мещане — золото и серебро. Собранные богатства регистрировались с таким расчетом, что потом все будет жертвователям возвращено. Говорят, что насчитали миллион золотом, а еще было серебро и драгоценные камни.
Львовяне, почувствовав в Вишневецком надежного защитника, воспрянули духом. Но радость и ликование их были недолгими — тайно, под покровом ночи, князь с большей частью войска и, конечно же, с деньгами и драгоценностями, покинул город.
Горожане чувствовали себя обманутыми и униженными.
— Обобрали начисто, а сами сбежали! — возмущались они.
— Забрали все, что было!
— Бессовестно обманули!
— Подло бросили нас, едва узнав о приближении врага!
На этот раз сведения о подходе войска Хмельницкого оказались верными. Сначала под стенами Львова появились татары Тугай-бея, через два дня пришли и козаки во главе с гетманом. Город был взят в непроницаемую осаду.
Вместо себя за старшего Вишневецкий оставил в городе генерала Арцишевского. Под его предводительством снова прошел военный совет.
— Сопротивляться Хмельницкому у города нет возможности, — говорил один из представителей магистрата.
— Если мы не покоримся, город превратят в руины, — поддакивал какой-то купец.
— Силы неравны, — соглашался кто-то из военных.
Но мещане решили защищать город, возможно, все еще надеясь, что князь Вишневецкий скоро вернется с подкреплением и прогонит татар и козаков.
Львов был хорошо укреплен, но сил защитить его от штурма действительно было недостаточно. Понимал это и Хмельницкий. Он также знал, что нет в городе столь ненавистных ему Вишневецкого и Конецпольского.
Собирался ли гетман силой взять Львов? Возможно, но многое указывало на то, что у него, все же, были другие планы. Сыграло ли здесь свою роль то, что в юности он постигал азы науки в здешнем иезуитском коллегиуме? И это вполне вероятно. К тому же, гетман наверняка хорошо помнил сам город, его красоту, богатство, а потому, не исключено, ему не хотелось все то, что было дорого его памяти, губить, карать и рушить безжалостной рукой.
Сейчас же, пока козаки с татарами осваивались в предместьях, готовясь к осаде, которая могла принять довольно затяжной характер, попробуем представить себе, каким был Львов в те далекие времена. А для этого мы выйдем далеко за рамки воспоминаний славного гетмана.
Глава десятая. Львов в XVII столетии
Поселения на территории современного Львова, существовали не сказать, что с незапамятных времен, но довольно давно, однако собственно город вряд ли появился раннее XIII века. Это довольно позднее время рождения для европейского города, тем не менее, Львов является относительным ровесником Берлина, Стокгольма и Риги, кроме того, даже сегодня с двумя последними он сопоставим по численности населения, а потому оснований для каких-либо комплексов у него быть не должно.
По исторической традиции принято считать, что Львов был основан Даниилом Галицким. Впрочем, особой причины оспаривать эту традицию, у нас нет. Держава Даниила достигла в то время своего могущества, и Львов первоначально стал одной из крепостей, которые князь так активно возводил в своих владениях.
Также по традиции, татаро-монголы, которые тогда контролировали большую часть древнерусских княжеств, время от времени вынуждали Даниила разрушать понастроенные им крепости. Так были срыты укрепления древнего Львова. Но стены, которые тогда были деревянно-земляные, довольно скоро появились вновь.
Не совсем ясно, что на первоначальном этапе следует считать Львовом — замок на горе, который был построен либо самим Даниилом, либо его сыном Львом, или же поселение, разместившееся в низине поблизости, в котором имелось торжище под названием Рынок. Есть также альтернативные версии того, где на самом деле располагался первоначальный град.
В любом случае, замок не стал той точкой в системе координат, вокруг которой происходило развитие города.
Как писал в середине XVII века в своем труде «Тройной Львов» впоследствии бургомистр города, выходец из армянской семьи Юзеф Бартоломей Зиморович, «князь (Лев) проведя лишь одну зиму в этом замке и из-за невыгодного положения, которое постоянно обдувалось жестоким северным ветром, а также из-за невыгодности подъема, по которому едва поднимался задыхавшийся скот, возненавидел это место».
Новой цитаделью стал так называемый Нижний замок, выстроенный в болотистой долине реки Полтва, а в крепости на горе, которая теперь именовалась Высоким замком, стали хранить княжеские богатства и оружие.
Нижнему замку повезло больше, чем его верхнему побратиму, но и с ним не все складывалось гладко. Поскольку изначально он был построен из дерева, стены его сильно отсыревали, что доставляло обитавшим в нем августейшим особам изрядный дискомфорт. К тому же, он регулярно горел, что, впрочем, было тогда обычным делом.
Привлекавший внимание литовских, польских и венгерских правителей еще в те времена, когда он, как и вся Галицкая земля, находился во владении Даниила и его потомков, с упадком этой династии Львов стал легкой добычей чужеземных войск.
Захвативший Львов польский король Казимир III перенес город немного на юг, ближе к Нижнему замку, который стал частью возводимых городских укреплений. Собственно, этот, вынесенный от холмов на равнину город и стал тем Львовом, который мы знаем сегодня.
Город рос, развивался, расстилался множившимися предместьями, но его основа, с новым Рынком и прилегающими кварталами, которые сегодня образуют исторический центр, оставалась неизменной.
Король Казимир пожаловал Львову Магдебургское право, но, скорее всего, этим он просто де-юре закрепил самоуправление города, существовавшее ранее де-факто. Городскому самоуправлению Львова способствовало наличие значительной колонии немцев, которых в свою землю начал приглашать еще Даниил Галицкий — для развития торговли и ремесел, в которых местное население сильно уступало пришельцам. Впоследствии немцы стали основным этническим компонентом Львова, и до середины XV века делопроизводство местного магистрата велось на немецком языке, несмотря на то, что город уже тогда принадлежал Польше.
Но немцы были, конечно же, не единственными обитателями средневекового Львова. Город возник на территории древнерусского Галицкого княжества, и по идее, коренное население должно было составлять большинство его жителей, однако, как мы видим, это было не так. Более того, очень возможно, что русинская община по своей численности была вовсе и не второй после немецкой, во всяком случае, на это место могли вполне претендовать еврейская и, особенно, армянская диаспоры.
По поводу автохтонного населения следует также определиться с терминологией, так как здесь могут возникнуть двусмысленности и разночтения. Неверным будет называть его славянским, так как к славянам относятся и поляки. Также применительно к нему стоит отказаться от слова «русский», поскольку это может создать ошибочное впечатление о том, что речь идет о населении родственной, но все же отдаленной от этих мест России. Поэтому для определения его остаются два слова, оба связанные с понятием «Русь», — руськие или русины.
Так вот, именно русины были наиболее поражены в правах во Львове того времени, и выражалось это, прежде всего, в вопросах религии и языка. Хотя, конечно, у русинов, которые в основном, исповедовали православную веру, были свои храмы, свои священники и свои школы.
Национальный состав Львова многие столетия, в том числе и тогда, когда под его стенами появились войска Хмельницкого, практически не претерпевал изменений. Чего нельзя сказать о пропорциях соответствующих этносов в различные периоды его истории. Если поначалу в нем преобладали русины, то, как уже было сказано, в XIV столетии на первый план вышли немцы, которые не только стали самой многочисленной общиной, но и получили практически монопольное влияние на власть и собственность города.
Вторым по численности этносом Львова были армяне. Жившие очень обособлено и замкнуто и пользовавшиеся определенными правами в самоуправлении, они достаточно эффективно отстаивали в городе свои права.
Евреи, которые сперва были не слишком многочисленны, благодаря благосклонному отношению короля стали со временем одной из самых заметных общин Львова.
Окончательное присоединение Галичины к Польше было оформлено лишь в 1434 году, после чего во Львове начала активно внедряться польская администрация и правовая система, а число поляков стало заметно увеличиваться.
Уже через столетие поляки стали первой по численности общиной Львова, что, отчасти можно объяснить успешной полонизацией немцев и, в меньшей степени, армян и русинов. Учитывая, что евреи, в силу культурно-религиозных особенностей, практически не ассимилировались, Львов к концу XVI века превратился в польско-еврейский город. Делопроизводство, ведшееся, как мы помним, на немецком языке, в середине XV столетия перешло на латынь, а в XVI веке, что вполне логично, было, наконец, переведено на польский.
При увеличении польского этнического компонента доля немецкого и армянского населения в городе существенно уменьшилась, русинского — практически не изменилась. Во Львове также жили греки, итальянцы, татары. Эти последние нередко назывались сарацинами, но были здесь и настоящие арабы, преимущественно из стран Леванта. Различные торговцы, ремесленники, представители других профессий лишь добавляли красок в пеструю палитру национальностей, населявших город.
Число жителей Львова в XV веке составляло порядка шести тысяч. В XVI их было десять тысяч, а ко времени описываемых событий — тридцать тысяч.
На начальном этапе торговля и ремесла были в основном сосредоточены в руках немцев и армян. Русины и евреи ремесленничали вне цехов, куда их не допускали.