Истинный интеллект. Часть 2
Часть два. 1.Разбор полетов
Доверие — это вера в свою способность справиться с последствиями своей открытости.
Praefectus navis сегодня был не в настроении. Это выглядело странно, так как для этого типа людей эмоции были не применимы. Эмоции – это всего лишь химические реакции внутри организма, контроль над которыми может взять любой уважающий себя человек. Но сейчас что-то происходило, что-то, что смогло разволновать самых стойких из нас.
– Люди на Земле зашли слишком далеко, – начал капитан. – Их техническое развитие не похоже ни на что до этого. Даже с учётом нашего опережения в технологиях, эта ветка развития человечества получила недосягаемый результат. С одной стороны, это достижение второстепенных целей, поставленных перед проектом, с другой – угроза неизвестного характера для главной цели. Передо мной стоит сложный выбор.
Собрание штаба было закрытым, за последние 10 тысяч лет такой формат был впервые, что также свидетельствовало о серьёзности ситуации. Присутствовал основной костяк руководителей – 8 человек. Банальное коллективное принятие решения ни к чему не привело – голоса разделились поровну. Комиссия была вынуждена прибегнуть к сторонней помощи, для чего вызвали ещё одного человека. Это был специалист по интеллектуальной активности – Каллидус.
– Я уверен, вы знаете, зачем понадобились комиссии? – спросил капитан.
– Да, это связано с недавним всплеском особого и очень редкого излучения.
– Всё верно. Что вы можете сказать об этом?
– Всплеск есть всплеск. Никакой систематики не наблюдается. Они сами не знают, что сделали. И если рассмотреть карту – посреди не предназначенной для проведения собраний комнаты появилась голограмма Земли с мелкими нанесёнными на неё точками приблизительно одного размера – то можно заметить, что распределение ментаизлучения по-прежнему равномерное, даже то место откуда был всплеск, ничем не отличается от других.
– Какой будет вывод?
– С учётом всех возможных вероятностей, неблагоприятный исход будет в 1.5 % случаев. При наличии возможности вмешаться точечно, а не глобально, вполне можно скорректировать этот показатель, снизив его на порядок.
– Хорошо. Не хотелось бы повторять участь прошлых двух цивилизаций. Решение будет таким: развитие на Земле не обнулять, взять под пристальный контроль область с источником всплеска излучения, быть готовыми в любой момент отправить корректирующую инъекцию. На этом собрание окончено.
Спустя несколько минут после завершения собрания Каллидус встретился с небезразличной ему девушкой. Блокировка чувств была весьма специфична и необходима для этого места пребывания, но выбор всегда был за человеком, и он этот выбор сделал. «Лишь чувства делают нас людьми и отличают от биороботов» – не скрывал он своих взглядов.
– Какое вынесли решение? Ты понимаешь, что с обнулением прогресса Земли, ты вероятнее всего погибнешь вместе с ним?
– Чтобы в полной мере ощутить страх перед смертью, надо ощутить свободу и пожить с ней хоть мгновение, а наш центр управления и архиважное задание не позволяют сделать это в полной мере. Работа, отнимающая жизнь.
– Мы пролетели только пятую часть пути. У нас выбора нет.
– Выбор есть всегда! Последние события указывают на глобальные перемены, и я надеюсь всё пройдёт именно так, как я задумывал.
***
На дне творился хаос. К тому моменту, когда я спустился, там уже присутствовала делегация. Некоторых я знал, некоторых видел на зарядке и в столовой, но большинство было незнакомых мне людей.
Я пытался пробиться к своему рабочему месту, где был доступ к консоли ядра.
– Доступ к рабочим местам ограничен, – сказал военный в берете и с автоматом на изготовке.
Его фраза меня изрядно возмутила. Я нарочно стал громко возмущаться, чтоб на меня больше людей обратило внимание.
– Ограничено для кого? Для меня? Вы хоть представляете, что здесь происходит? Или можете показать того, кто знает и представляет?
Мой расчёт удался в разговор вклинился непонятно откуда взявшийся начальник безопасности комплекса – Ворошилов.
– Ян Владимирович, я так понимаю это тонкий намёк?
– Верно понимаете, – агрессивно ответил я.
– Ну, так поведайте всем нам, здесь собравшимся, что же здесь происходит. Нам очень интересно: от чего наш научный центр со всеми прилегающими зданиями и сооружениями чуть не обесточился. От слова совсем. К твоему сведению один из трёх модульных термоядерных генераторов выпал в асинхронный режим и его разнесло. Тоже… совсем, – он продолжал свою речь профессионально, монотонно, безэмоционально. – Теперь ваш ход, Ян Владимирович, мы все внимательно слушаем.
– Я не представляю, – с абсолютной невозмутимостью и спокойствием, спасибо Ину, я начал свою речь, – что и в этот раз не докрутили техники-монтажники или кто иной не включил, не настроил защиту от асинхронного режима – при наличии трёх блоков, я думаю, об этом можно было позаботиться. А ещё я даже не представляю, где находится этот модуль. В моей компетенции работа и штатное функционирование ядра, о чём я бы с удовольствием поведал всем здесь присутствующим, но для начала мне нужно пройти на своё рабочее место, которое заставлено столь важными особами. И ещё мне нужен мой напарник-помощник.
После недолго молчания Ворошилов жестом указал на нас двоих и на рабочие места, оцепление быстро сняли для нашего прохода. Пока я шёл рядом с Пашей, попросил его рассказать, что произошло и как это проявлялось.
– В течение 5 секунд, – почти шёпотом начал он, – все показатели системы скакнули: какие до ста процентов, какие до пятидесяти. Я не знал, что это возможно при такой установленной вычислительной мощности. Затем началось светопреставление: задействованы были все опточипы – это хорошо наблюдалось, свет исходил волнами от центра к периферии. Это продолжалось не дольше минуты. Собственно, на этом всё, потом сюда завалился народ, вояки, ну, и все, кого видишь. Стоят чего-то ждут.
Такое поведение объяснялось тем, что оцифрованная копия моего мозга попала не в локальную систему одного опточипа, как я планировал, а в глобальную систему облачной кластеризации. Видимо, мои инструкции по перенаправлению потока информации в обход кристалла были не совсем точными.
Первыми тестами на рабочем месте я убедился, что ядро стабильно, а также позаимствовал у братьев скрипт оценки качества копирования. Его результат меня очень порадовал: область охвата мозга сканером и область записанной информации были идентичны – сто процентов – немыслимый результат, если ещё учесть то, что копирование теперь занимает не больше одной минуты.
За спиной царила тишина. Собравшийся народ ждал меня.
Я в экстремальном темпе анализировал результат, и он был таким: абсолютная копия моего мозга, считай меня, загружена в ядро. Интерпретатор образов и абстракций в процессе настройки связей. Сейчас нужно что-то показать толпе иначе меня сожрут.
Ядро сейчас представляло из себя базу данных моих знаний. Для связи с ней была настроена текстовая консоль, но интерпретатор позволял использовать и голос, и даже видеоряд, как в системах биомеханических роботов.
Такая технология не была новой, но вот достигнутый результат мог сыграть на руку.
– Ян, какой процент? – спросил начальник, проявив удивительную осведомлённость. Разговаривал он на достаточно приватном расстоянии, чтоб никто не услышал ни вопроса, ни ответа.
– Результат абсолютный, – ответил я.
– Уважаемые, коллеги, – откашлялся он и обратился к толпе. – Никто другой не несёт такую ответственность за происходящее под Конусом, как я. Потому ответ я и понесу. Своими неординарными манипуляциями старший научный сотрудник сотворил нечто такое, чего мы добивались последние несколько лет. А именно, ему удалось получить абсолютный результат при переносе знаний мозга в цифровой формат. Электронным мы этот формат назвать уже не можем – «ничто не вечно под луной». На смену электронам пришли дуалистические фотоны.
Группка собравшихся молча слушала, впитывала информацию.
– Сейчас мы стоим на пороге создания единой базы знаний человечества. А когда мы её заполним, то сможем получить ответы практически на любые вопросы.
Сотрудники из числа делегации начали перешёптываться. Вопросы не заставили себя долго ждать.
– Мы уже имели опыт работы с объектами с достаточно высоким процентом копирования головного мозга. Чем же отличается этот представленный образец? – вопрос принадлежал единственной женщине в группе.
– Татьяна, – обратился к ней Дашин, – этот образец – совершенно иной уровень...
– Разрешите, я объясню? – вмешался я.
– Да, пожалуйста, – любезно предоставил мне слово начальник.
– Чтоб осознать всю весомость отличия, надо провести аналогию. Прошлый результат был ... я могу распространять эти цифры? – на что начальник кивнул головой,– 75 процентов. Этот процент высчитывается по охвату так называемой структурной решётки, в которую записываются возможные состояния нейронов. Так вот, 25 процентов потери состояний не равны 25 процентам потери информации. Я надеюсь, это объяснять не нужно? Судя по реакции, объяснить всё же придётся.
Объём информации находится в нелинейной зависимости от состояний. Представьте себе ситуацию: у вас есть жёсткий диск с фильмом и при копировании вы случайно теряете четверть информации с разных его участков. Какой итог? А итог будет таким, что целое кино вы уже не посмотрите. Потеряв 25 процентов, вы теряете 100 процентов целостности информации на выходе. Это крайность, частный случай, но иллюстративный. Иван Нулла был видным учёным с обширными знаниями, определенно, больше моих. Но если сравнивать объём данных в копиях, то результаты отличаются на порядок. Это, что касается текущей ситуации. В перспективе эту базу знаний можно и нужно расширить, технология динамической реструктуризации и создания связей внедрена и ждёт опробования. И хочу ещё в