ыделить, что оцифровка моего мозга заняла не более одной минуты.
Шум в толпе усилился, но и в этот раз выступила женщина.
– Коллеги, прошу тишины. Услышанная информация меня также взволновала. – По характеру речи и по тому, что остальные в группе сразу умолкли, можно было сделать вывод, что она, если и не главная тут, то очень большая шишка.
– Я правильно понимаю, Ян Владимирович, что вы сейчас сидите перед собственной полной базой знаний и можете просмотреть любую информацию оттуда?
Я до этого не задумывался над этим, но вопрос задан и вопрос требует ответа.
– База знаний имеет непривычный для нас вид – она объектно-абстрактная, поэтому залезть в неё и просматривать всё подряд нельзя. Но есть настроенный интерпретатор, и задавая через него вопросы, можно получать на них ответы. Пока это так работает.
– Вопрос из любой сферы ваших знаний?
– Я думаю, да.
– Любопытно, я хочу задать вопрос.
– Ян, выведи консоль на большой экран, – попросил начальник, – и шрифт увеличь.
– Хорошо. Сделано. Какой будет вопрос?
– Печатай: какой PIN-код у моей банковской карты?
Я напечатал эту фразу. Ладошки у меня почему-то вспотели. Хитрый ход.
Ответ из ядра был мгновенным.
«388544»
После этого все взглянули на меня, ожидая подтверждения или опровержения информации.
ПИН-код был мой, и он был свежий. У меня были сомнения, что интерпретатор выдаст мой актуальный код, ведь в базе есть около 10 подобных кодов с разных периодов жизни.
Мне ничего не оставалось, как подтвердить информацию. Положение было так себе, без связи на территории городка изменить конфиденциальные данные моего банковского счета было невозможно.
– Не переживайте по поводу дискредитации персональных данных, сказала Татьяна. – Мы предоставим вам возможность их изменить. Этим запросом я хотела убедиться, что доступ к данным не ограничен. Ещё интересует вычислительная мощность и расчётные способности.
– Вычислительная мощность практически безграничная, а расчётные способности сейчас ограничены моими знаниями. Но они у меня не такие и скудные. Также можно описать любой алгоритм с базовыми ключами, интерпретатор всё это прожуёт и выдаст результат. Для примера давайте я сейчас опишу алгоритм поиска представления произвольного целого числа в виде суммы трёх кубов – нетривиальная математическая задачка, надеюсь она вам знакома?
– Конечно знакома, – выступил один из немногих людей, кто был одет по-научному – в белом халате. Его я узнал – это был тот неряха с пропуском при моем побеге отсюда, кто бы мог подумать, что он тут важный человек. – Мы занимались поиском таких представлений, и процесс, мягко сказать, достаточно долгий.
– Отлично! Значит будет наглядно, – ответил я. – Дайте мне минуту.
Пока я набирал, учёный продолжил.
– Опишите алгоритм для числа 114. Я думаю, всё равно мы не дождёмся решения, так как поиск для других чисел составлял недели, месяцы, а иногда и годы непрерывных расчётов…
– Готово! – запустил я команду, и в режиме реального времени на большом мониторе начали высвечиваться цифры для единицы, двойки и так далее. Около каждой цифры было ещё три числа, представлявшие решение этого диофантова уравнения. Время решения на каждую цифру не превышало секунды, а то и составляло её долю.
Когда расчёт дошёл до 114, я остановил процесс. С момента начала прошло лишь 20 секунд.
В толпе началась суматоха, тот самый кандидат технических наук обмяк, потерял дар речи, а затем и вовсе потерял сознание. Его оперативно усадили на кресло и привели в чувство.
– За 20 секунд вы сделали работу одного столетия! – с трудом он нашёл в себе силы. – Решение для числа 114 до этого момента не было найдено. Как? Как это возможно?
– Я же сказал – «вычислительная мощность практически безграничная».
– Браво, впечатляет! – захлопала в ладоши Татьяна. – Именно такая производительность была целью проекта, с чем я вас, Олег Михайлович, и поздравляю. Верно было сказано: цель оправдывает средства. Поэтому о сегодняшнем инциденте можно забыть. Это было вам адресовано, Вячеслав Гаврилович. Виновных вы можете продолжить искать, но среди присутствующих их нет.
После этих слов она подошла к Дашину и завела с ним приватную беседу. Я бы мог обострить слух и разобрать весь разговор, но делать этого не стал, частная жизнь для меня была не пустым звуком.
На этом официальную часть можно было считать оконченной. Оцепление сняли, люди вернулись на свои рабочие места. Со мной изъявили желание пообщаться некоторые учёные, с которыми прежде мне не доводилось пересекаться. Вопросы были из разряда «а вот это можно?», «а сколько будет считать?» и так далее. Такое общение напомнило мне чем-то вопросы про мою машину: «а какой объем двигателя?», «а сколько бензина кушает?». Будучи единоличным администратором ядра, я был своего рода и его владельцем. И на подобного рода вопросы я знал ответы.
2.Шахматова партия
– Им понравилось, и это главное, – рассуждал у себя в кабинете Дашин, подводя итоги. – Немыслимое стечение обстоятельств.
– А кто это был? – спросил я.
– Ты про единственную женщину?
– Да, чувствовалось, что она главная.
– Это так и есть, Ян. Её зовут Татьяна Шахматова, и она – главный куратор проекта. Занимает скромную должность в Министерстве, но при этом никому не подчиняется. Всё, абсолютно всё здесь зависит от неё.
– Вы её хорошо знаете. Я сужу по тому разговору снизу, она больше ни с кем не разговаривала, кроме как с вами.
– Не то слово, наша научная карьера началась совместно, мы учились вместе. Но её интеллект не идёт в сравнение с моим, да и вообще ни с чьим. Её методы и способности чем-то, кстати, напоминают твои. Может поэтому я возлагаю большие надежды на тебя, зная, на что способна была она в твои годы.
– А на что я была способна? – раздался женский голос со стороны двери. – Уж, простите, что без стука. Услышала своё имя и не смогла пройти мимо. Ну, и ненароком подслушала ваш разговор.
– Татьяна?! Я думал, вы уже покинули комплекс, – удивился Дашин.
– Как же я могу покинуть вас, не сделав самого главного – не проведя личную беседу с этим молодым человеком, юным дарованием. И как удачно сложилось, что вы оба тут. Ну, так что насчёт ответа?
Видно было, что начальник замялся с ответом, он не ожидал такого поворота.
– Чтоб рассуждать о твоих способностях, – сказал он, – достаточно просто посмотреть – где ты, а где я. При изначальных равных условиях, ты добилась намного большего, чем я. Вероятно, что мои успехи напрямую зависели от твоих.
– Очень вероятно, – улыбнулась Татьяна. – Приятно, что ты это осознаёшь. Я бы не смогла доверить управление этого комплекса никому другому. Но хватит обмениваться любезностями.
Она прошла в кабинет и села в резное кресло перед шахматным столом.
– Ян Владимирович, присаживайтесь, – и она жестом пригласила меня в кресло напротив. – Я нисколько не сомневаюсь, что вы умеете играть, так что прошу вас – сыграйте за черных.
Играть в шахматы я умею и довольно неплохо, но игра эта меня тяготит. Приходится много и усердно думать, что изматывает похуже физических нагрузок. Одну игру ещё можно было перетерпеть, но две превращались в наказание. В своё время я даже увлекался шахматами и прочёл множество книг.
Она развернула своих коней к себе лицом, взяла белую пешку и, размахивая ей в воздухе, спросила:
– Вы знакомы с теорией, что при игре суперкомпьютеров победу будут одерживать белые – из-за преимущества первого хода? – и она, установив пешку на новую позицию, продолжила, – вы согласны с ней?
– Да, – ответил начальник. Я в один голос с ним ответил «нет». Мы переглянулись.
– На что играем, Ян?
– Таня, он же не знает...
– Тише, Олег, молчи. Ну, так что, Ян?
– Я инженер до мозга костей, так что на копию вашего мозга в копилку знаний, – ответил я.
– Ян! – хотел упрекнуть меня в нарушении субординации Дашин, но Шахматова его прервала.
– Всё в порядке, Олег. Я сделала такое предложение и осознавала возможные исходы. Я даже не удивлена его выбором, если честно. Что ещё он мог попросить?
Партия потихоньку двигалась. Татьяна Шахматова делала свои ходы быстро, как будто не обращая внимание на мои.
– Ваши кони всегда смотрят на вас?
– Да, это же мои кони, – коротко ответила она. – Почему же ты, Ян, не согласен с этой теорий, у тебя есть обоснования или доводы?
– Дело в том, что шахматы – игра очень древняя и сложная, режима идеальной партии – партии, которая приведёт к победе – в ней просто нет. В любом сражении есть ходы, которые переводят инициативу победы. Но количество таких ходов для каждой вариации разное, поэтому для победы мало знать, как ходить, ещё важно знать, когда так ходить. А что вы хотите за победу? – спросил я.
– Хм, – задумалась она, – я ещё не придумала.
Версия моего ответа заставила оппонентку задуматься в её правдивости. А я был уверен в том, что говорю: несколько часов назад я убедился в этом, проводя очередной опыт по производительности ядра.
– Очень интересно. Возможно поэтому машины до сих пор проигрывают людям…
– Машины не проигрывают, – поправил я, – их выигрывают. Если машина видит, что прошёл последний вариативный ход не в её пользу, она сдаётся. Кстати, такой ход я сделаю сейчас. Он последний перед неизбежностью. Игра будет окончена через 4 хода.
Казалось, она впервые за партию опустила глаза на доску, закусила нижнюю губу и начала просчитывать ходы. Я же продолжил.
– Вы могли победить, если б 3 хода назад сделали нелогичный ход ладьёй, практически жертвуя ей. Этот ход добавил бы два вариативных хода, но ваш в итоге был бы последним. Партия продлилась бы на 6 ходов дольше. Но, как вы и говорили, цель оправдывает средства.
Она подняла голову, глаза её смотрели в мои.
– Ты успел воссоздать вселенную шахмат в ядре? Очень уверенно рассуждаешь. Сколько это заняло времени?