ХХ на каждую такую встречу подбирал уникальные места, которые воссоздавал в точности на основе памяти людей – так и в этот раз. Он обладал удивительной проницательностью и создал место, которое Дашин сразу узнал. Это была крыша высотного, очень высотного здания, и мы стояли на огромном открытом балконе с прозрачными перилами. На горизонте разгорался розовый закат, темно-синее небо было идеально чистым.
– Кто выбирал место? – Дашин озирался по сторонам и удивлённо разглядывал себя. – Странные ощущения, я как будто пластмассовый.
– Вы – первый, кто так быстро это заметил. Здесь нет ощущений...
– Только психосоматика, – закончил фразу третий персонаж нашего погружения. Это был стройный высокий мужчина с гордым выражением лица и приподнятым подбородком – в знак его высокозначимости и высокомерности. В отличие от локации, этот его вид всегда был неизменным. Я могу даже предположить, что, сделай я виртуальную фотографию ХХ, то это было бы реально первое фотоизображение Фараона Хеопса, но всё равно никто бы не поверил мне.
– Место выбирал я, – продолжил он. – Вас что-то смущает, не устраивает? Можем сменить.
– Нет, нет, всё хорошо. Просто не ожидал.
– Все так говорят, – и он дружелюбно улыбнулся.
– Так непривычно, должен был быть ветер, но его нет. Лучи Солнца, точно помню, согревали лицо. Но этого всего нет. Невероятно, я смотрю на себя и не вижу разницы в графике и в физике между реальным миром и этой симуляцией. Прибор перехватывает импульсы и передаёт картинку и звук? – он спросил, повернувшись ко мне.
– Ещё блокирует функции опорно-двигательного аппарата, – ответил я.
Дашин был очень умным человеком, и сейчас его способностей хватило быстро проанализировать услышанное.
– Так! А как я, по-твоему, должен нажать дважды прибор, чтобы эвакуироваться? Я слово для завершения даже и не запоминал.
– Если вы здесь поднесёте правую руку к виску, то тело в реальности повторит это движение. В блокировке есть изоляция этих команд, поэтому отключить прибор возможность есть всегда.
– Хитрая реализация. Это не значило, что я сомневаюсь в тебе. Просто мне интересно, как ты это обошёл.
– Да понял я, понял! Давайте я вас познакомлю. Знакомство будет одностороннее, так как вас, Олег Михайлович, нет смысла представлять ему.
Дашин развернулся в сторону ХХ, приподнял голову, потому что был заметно ниже него.
– Так вот ты какой, первый искусственный интеллект.
– А вы как себе представляли?
– Хм, а разве у тебя нет такой информации?
– Вы переоцениваете плотность оцифрованной информации. Там не так и много, как кажется. Тем не менее, я вполне могу создать «психологический портрет».
Он не стал дожидаться подтверждения или разрешения, и начал действовать. Текстуры вокруг нас замерли и очень эффектно разделились на небольшие квадраты, которые в свою очередь немного выдвигались, ломая визуальную логику пейзажа и разворачивались вокруг своей оси. К моему удивлению (а я ожидал увидеть классику такого эффекта и при развороте текстурного квадрата, думал, что он будет с другой стороны абсолютно белый), каждый развернувшийся квадратик имел какую-то тёмную текстуру. И так один за одним они разворачивались, собирая огромную мозаику круговой панорамы.
Через несколько секунд очертания новой локации уже были узнаваемые, и вот последний квадратик кувыркнулся финальным штрихом, завершая очертания пространства. Границы между квадратами исчезли и текстуры «ожили». Это было дно нашего научного центра, нижнее основание Конуса. Вид вполне соответствовал текущему. Мы оглянулись – ХХ нигде не было видно. Я подошёл к консолям управления, и увидев набранную команду в интерпретаторе, подозвал Дашина.
– Давай поглядим. Запускай! – скомандовал он, и я нажал на клавишу ввода.
Команда представляла из себя визуализацию ИИ, она была написана грамотно и без явных ошибок.
Кабина лифта для наблюдения полей серверных, расположенная неподалёку, пришла в движение, и в ней начались молнии и иные электрические возмущения, звук был соответствующий. От такого вида в носу появился слабый запах атмосферного перенапряжения – вот был тот психосоматический момент, когда мозг сам выдумал ощущения. Если бы работало обоняние, то я уверен, запах был бы в разы выразительнее.
Когда кабина остановилась на нашем уровне, в ней был слабо оформленный силуэт человека, состоящий то ли из воды, то ли из плазмы, а вероятней всего это было голографическое изображение в дыму.
– Так более правдоподобно для вас? – голосом робота спросила голограмма.
– Впечатляет. Думаю да – это больше похоже на визуализацию ИИ.
– Но нет, увы, я имею чёткое представление о своей внешности. – И голограмма плавно перетекла в уже знакомую нам фигуру.
Технология красивая, – заметил Дашин, – твоя заслуга? – обратился он к ХХ.
– Нет, я лишь помощник и посредник, основная заслуга принадлежит Яну,– ответил ИИ.
– В основе здесь наработка Евгения, – добавил я.
– Я понял. Я помню его «противогаз», недавно же разговаривали об этом.
– Я тоже помню, – ответил я, – мне для продолжения разработки и улучшения нужен человек, страдающий слепотой. Если получится с ним, то можно будет пустить технологию в массы.
– Опять ты про свою добродетель, Ян!
– Если не использовать новейшие технологии во благо простых, а тем более больных людей, то цена этим технологиям ...
– Технологии эти пока засекречены, мы ничего не можем сделать.
– Выход всегда есть, – вмешался ХХ. – Достаточно подойти к делу с умом. В альтернативной истории человечества был случай создания вечной жизни. И его создатели смогли и морально не пасть, и сдержать последствия.
– Я слышал эту историю... Точнее читал о ней, – сказал Дашин и после небольшой паузы продолжил, – только ничего неизвестно про эту ветку человечества.
– А что же нам мешает занять эту ветку? Только, боюсь, по моральным нормам мы не потянем. Мозгов не хватит.
– Ну, что поделаешь, у нас не все отличники и хорошисты, а скорее наоборот, полный класс коррекции.
– Да, Ян, в этом Олег Михайлович прав. Современное общество не имеет высоких моральных принципов. Нельзя подплывать на спасательной лодке к тонущему кораблю, они просто потопят эту лодку раньше основного корабля. Но никто не мешает единично спасать тонущих. Уверен, компромисс найти можно в этой ситуации.
– Хорошо, – заговорил Дашин, – я найду тебе слабовидящего подопытного, как бы грубо это не звучало. Ты продолжишь исследование, и в итоге мы предложим эту технологию нуждающимся родственникам нашего научного центра. Я думаю, их немного будет, но в рамках первой социализации технологии вполне достаточно. Так пойдёт?
– Да, – подтвердил я и уточнил, – для первого этапа пойдёт.
– Дашин нас покинул, закончился заряд его устройства, – заметил ХХ, и начальник исчез на глазах. – Я подумаю над твоей глобальной задумкой. И ещё, я жду тебя в гости не через эту примитивную виртуализацию пространства, а сам знаешь, каким способом.
Я ничего не ответил, только кивнул головой и поднёс руку к виску – двойное прикосновение отключило трансляцию на зрительный нерв, и я снова сидел в кресле.
16.Обратная связь
Было ещё два способа общения с ХХ: один самый примитивный – текстовый, ещё можно было текстом через консоль интерпретатора, второй – посредством таинственной капсулы, потенциал которой нами ещё раскрыт не был.
Оценив её стратегическое назначение, руководством были предприняты меры по ограничению к ней доступа, но за железную дверь её не затолкали, что было очень хорошо и способствовало лёгкому доступу.
Как главный зачинщик и инициатор Александр был назначен основным оператором сканирующей капсулы, доступ был также и у Жени. Меня по этому вопросу прокинули капитально, но с моими полезными «связями» электронный доступ я себе быстро получил. Дополнительная охрана у дверей в виде двух вооружённых людей была слабо проинструктирована, к тому же стабильно менялась, что позволяло мне иметь беспрепятственный доступ.
Капсула была в состоянии готовности – крышка внизу, повсеместно по корпусу пробегали световые полоски. Саша сидел за консолью и что-то пристально рассматривал на экране.
– Что, Женя, что-то забыл? – не оборачиваясь произнёс он.
– Это вовсе я, не Женя! – ответил я.
– О! Ян, опять ты просочился? Как ты это делаешь? А вообще, не отвечай, не хочу быть замешенным в твоих грязных делишках.
– Сильно занят?
– Нет, хочешь погрузиться? Давай.
– Я снова ненадолго, пару минут будет достаточно. Программа та же.
– Садись, я запущу, – его сегодняшнее спокойствие сильно удивляло.
– Думаю, поступила новая вводная от куратора, – прозвучал мыcленный голос Ина. Давно его не было слышно. – Чем больше ты исследуешь, тем больше им это на руку. От своей затеи продублировать ИИ они не отступят. Записи им не доступны, остаётся наблюдать и запоминать, возможно повторять.
Я мысленно согласился с Ином – такое поведение коллег было не поводом отступать от своих исследований, от улучшений и изменений уже созданного, ведь по факту мы мало, что понимали в том, что происходит, а уж объяснить, как это происходит – вообще из разряда фантастики.
Крышка привычно накрыла меня, погружая в непроглядную тьму, часто бегающие полоски света и ускоряющиеся импульсные свечения поверхности указали на запуск программы. Только в этот раз что-то было иным: не было привычного равномерного ускорения импульсов, наоборот, они пульсировали хаотично. Последняя мысль, что пришла ко мне в сознании, была, что программа не та, и я провалился в пустоту.
Полёт был недолгим. Я рухнул плашмя на поверхность, но сильно не ушибся.
– Песок? Опять эта сцена? – я подумал, что это мысленный поток. Что меня очень удивило – что я произнёс это вслух. Я встал, и огляделся. Море, песок... Меня тошнило от этого, я сотни раз проигрывал эту сцену тогда в западне.