Проходя мимо жилых помещений, я часто встречал обездвиженных взрослых. Но некоторые были вполне себе активны, занимаясь непристойностями среди бела дня. Одна группа танцевала, как говорится, танцевала «жестоко» – без слёз на это смотреть невозможно было. Обезьяний ритм песен современной попсы был на одной волне с безмозглыми носителями ушей. Они танцевали так, словно никто не видит. При всём при этом на части людей не было одежды, и это уже превращалось в грязные развратные танцы. Детей приходилось проводить с закрытыми глазами, но многие уже успели всякого насмотреться.
Ближе к вечеру все учтённые дети были в безопасности. Я успел разведать спуск в бункер, открывался он привычным методом – картой. Но открыть главную дверь мне не позволил уровень. На помощь опять пришёл ИИ социальной поддержки.
Теперь дети были в безопасности, но ужасно голодные. Признаться, у меня и самого уже изрядно урчало в животе. У некоторых школьников обед был собран с собой, и в виду сложившейся серьёзной ситуации вспомнили они о нём только сейчас. Ребята развернули всё, что у них было на общий стол, и позвали всех, чтобы каждому досталось понемногу.
Я стоял в стороне, наблюдая за ребятами, которые так быстро смогли адаптироваться, найти общий язык и подружиться. Никого не оставили в стороне – это вызывало чувство гордости и надежды, что не всё ещё потеряно.
Громкий крик ребят вырвал меня из задумчивости.
– Ян, обернись! – услышал я.
Развернувшись ко входу, я увидел забытый подарок в лице учителя, вид у неё был слегка одичавший: она не смотрела в пол, она смотрела на еду.
Так вот что... Чувство голода её привело сюда и запах еды. Я схватил первый попавшийся бутерброд с колбасой – «колбасный глутамат» и мёртвого из могилы поднимет своим вкусным запахом. Я помахал едой и нарочито громко подразнил её.
– Кушать хочешь? Ну, так держи!
Я скользнул мимо неё в дверном проёме. Приманка подействовала, и она пошагала за мной.
Вот таким образом, не торопясь, я вывел её на улицу. Открыв дверь, я опешил и не мог поверить своим глазам: за ограждающим забором скопилось не меньше 50 человек, а свет из открытой двери ещё и удачно их подсветил. От такого пугающего зрелища я чуть не забыл цель моего выхода на улицу – учительница почти уткнулась в меня, когда я вспомнил о ней.
Передо мной стоял очень сложный вопрос: открывать ли калитку ограждения? Ведь до этого я ещё не видел активно-бегающих поражённых неизвестным недугом людей.
Мне пришлось совершить сложный манёвр, чтобы подвести учительницу с нужной стороны к выходу за ограждение. Я приложил пропуск к считывателю, и на фоне гробовой тишины раздался громкий щелчок отпирания замка. И стоило мне отворить дверь, как словно по команде, все люди пришли в движение. От такого флэш-моба моя душа ушла в пятки – с контролем Ина моих чувств и эмоций я уже давно не ощущал такое. Я забыл, что значит бояться – бояться не только за себя, но и за тех, за кого сейчас в ответе.
Оставлять учителя здесь был так себе вариант. А что, если все они тоже пришли из-за запаха и еды? Стоило попробовать один сомнительный вариант. Я взял бутерброд и швырнул его через забор. Расчёт удался: почти все кинулись в сторону улетающего бутерброда, но я ошибся в расчёте поведения учительницы. Она что было сил тоже метнулась в сторону бутерброда, но на её пути возник сетчатый забор. Я осознал свой промах, и вынужден был силой выдворять её с территории хорошо укреплённой школы. Схватив за шиворот, я волоком потащил её. Она сопротивлялась, но меня не трогала. Чудеса эквилибристики пришлось показывать, когда настал момент открытия калитки – тянуть сопротивляющееся тело и одновременно извлекать карту из кармана, контролируя при этом окружающую обстановку. Понятное дело, один бутерброд на 50 человек – это даже не на 5 секунд отвлечение. Поэтому, когда я наконец выпихнул её за калитку, многие уже были устремлены в мою сторону, и закрывать проход пришлось под натиском желающих пройти вовнутрь. Дверь победно щёлкнула, и я рухнул без сил, но с диким тремором от страха, нагрузки и голода.
Ситуация становилась всё хуже и хуже, способа помочь бедолагам я не видел. Ещё вопрос был: а кто поможет нам?
Эти люди в одно мгновение лишись рассудка и превратились непонятно в кого, хотя человек без рассудка и сознания — это животное, движимое инстинктами и рефлексами. Эту картину я и наблюдал.
– Получается людей лишили сознания. Но как тогда остался я и дети? Я – ребёнок? – усмехнулся я мысленно сам себе. – Так! У детей защита сознания сильнее, точно. Это мы обсуждали, – я стал вспоминать свои дискуссии с Ином. – В тот момент, когда всё это произошло, Ин перестал откликаться. Может что-то или кто-то по ошибке забрал сознание Ина, а не моё? – и вот после этого вопроса меня начало осенять, в голове стала проясняться картинка, связывая во едино все известные мне факты.
– ХХ смог-таки разобрать этот непонятный скриптовый язык взаимосвязи с сознаниями людей. Это неудивительно. Я должен был это предвидеть. Но что тогда он с ними сделал?
Осознание последствий от его действий накатывало, как сильные удары, которые выводил меня из состояния спокойствия. Если его опыт не ограничился нашим городком, то все люди на Земле, исключая детей и редкие частные случаи повсеместно утратили сознание. Масштаб катастрофы при этом даже трудно представить. Мне хотелось кричать от мыслей, которые вызывали дикую боль в груди. Треть населения Земли просто самоликвидировалось в момент отключения сознания. Все самолёты, поезда, автотранспорт превратились в груду металла. На собственном примере я убедился, что все дети на Земле остались не то, что без надёжной заботы, а без какого-либо присмотра вообще. Это в последствии приведёт к гибели многих из них. Слёзы покатились из глаз, боль в груди не утихала, а становилась сильнее и сильнее. Одна мысль о том, что виной всему этому я, убивала меня. Видимо Бог не смог предотвратить этот кошмар, а вот оставить меня с сознанием в центре событий– это было высшей мерой его наказания.
Или же наоборот?
Странно, что я был зачинщиком этого хаоса, и я же остался при своём сознании – нетронутым. Может это Знак свыше?! И всё, разумеется, вернуть уже не получится, но можно исправить хотя бы часть. Остаётся понять, как это сделать. Это будет в тысячу раз сложнее сделать: нет моего грозного оружия, с которым я всё создал, нет мгновенной аналитики и нет моментальных запросов к памяти. Я стал обычным человеком, каким был тридцать лет, я стал обычным инженером, каким был десять лет.
Раздумья закончились, настроения не было. Я был морально угнетён и подавлен. Сил не было, и ужасно хотелось спать.
Разведка сооружения показала, что бомбоубежище было колоссальных размеров: несколько подземных этажей, огромное количество кроватей и еды. Да, мы нашли запасённую еду длительного хранения. Дети плотно поели и вмиг уснули. Сил сопротивляться не было, и я тоже уснул.
Утром я встал рано. В бункере был пункт управления, вот с его запуска я и начал. Принцип был прост: если есть компьютер, то можно много что с ним сделать. Запуск был успешный, все мои коды доступа работали, таким образом я получил доступ до домашней машины – а оттуда хоть до Луны могу достать, даже до терминала ядра доступ был.
Я исследовал комплекс через наружное видеонаблюдение. За ночь ситуация изменилась в сторону ухудшения: питблок был полностью разорён отдельными представителями неразумных – этим они занимались как раз на момент просмотра.
На улице их стало заметно меньше, человек неразумный – больше стадное животное, поэтому заметно было скопление в группы нелюдей около жилых комплексов, ведь там легче было укрываться. Одна замеченная группа меня сильно удивила: за прошедший день и ночь они умудрились построить – не занять уже готовое, а именно построить – жильё. Но самое удивительное было наличие огня и процесса приготовления пищи. Они проявляли интеллект. Судя по этому можно сказать, что уровень интеллекта не зависит от наличия разума, интеллект — это скорость работы мозга, а их мозг благо никуда не делся. Но всё же это было очень странно, я стал пристальнее изучать эту группу. Именно в ней оказался тот странный мужчина из портала, а спустя несколько минут я нашёл и девушку. Я не сомневался – заслуга развития этой группы принадлежала именно им.
Ещё по камерам я пытался найти Риту, и в этом мне помог ИИ поддержки. Он уточнил, что её коммуникатор расположен в здании медблока, и уже по камерам я убедился в этом сам. Моя Рита была ничем не отличима от этих неразумных созданий. Кабинет она вместе с врачом покинуть не смогла, и еды у них в холодильнике было достаточно, чтобы не прибегать к решению задачи её поиска. Ну, хоть догадалась, как открывается холодильник. Она всегда была сообразительной.
Не знаю, сколько бы пришлось ждать чуда. Способа решения текущих проблем я даже не представлял и о планах на будущее давно забыл. Поэтому думал, что только чудо сможет мне помочь. И через пару часов оно произошло.
А если быть точным, то я всё же ему посодействовал. После нескольких часов томных рассуждений и логических хитросплетений мой мозг выплюнул долгожданную бредовую идею и выплюнул – это слабо сказано. После появления Ина я не тренировал свой мозг ни разу, я настолько обленился и «заплыл жирком», что это больше походило на отторжение живой ткани – также тяжело и мучительно больно. Как человек, далёкий от спорта, решивший пробежать несколько километров – вот как я себя сейчас чувствовал.
Идея была, на мой взгляд, отличная, такие в своё время меня приводили к неординарным исходам и неожиданным результатам, но её исполнение сопровождалось рядом сложностей. Их основную часть представляли умалишённые люди, и мне, как бы этого не хотелось, всё же необходимо было покинуть убежище.
Я проинструктировал и оставил за главных самых старших детей. Ещё я включил в эту группу Ромку – хоть он и был не таким и взрослым, но самым лояльным ко мне из всех.