Пространство неподалёку начало наэлектризовываться, то и дело пролетали небольшие искровые разряды. Появился хорошо различимый нарастающий гул. Такого возмущения птицы не заметить не могли. Быстро просыпаясь, они вставали на крыло и хаотично разлетались в стороны. Наконец поверхность портала сформировала гладкое чёрное зеркало. Солар затаил дыхание. Его сердце замерло. Из портала аккуратно, без лишних движений вышел изрядно потрёпанный однорукий робот.
Солар очень сильно расстроился, но эмоции свои сдержал при себе.
– Представься, пожалуйста, – официально обратился он к роботу.
– Меня зовут Инкарт, я первый и единственный композитный робот с нейрокремниевой основой и срезом сознания человека, разработка профессора Энкарта.
– Не слышал о такой технологии, – после недолгой паузы он продолжил, пытаясь ровно дышать. Внутри него происходила великая борьба гормонального и эмоционального всплеска с генетическими блокаторами чувств. – Расскажи, как она погибла?
У робота в голове была достаточно разветвлённая сеть социальных коммуникаций и связей, поэтому ему не пришлось спрашивать, о ком идёт речь. Но чётко поставленный вопрос и интонация в голосе исключили сомнения о компетенции задающего , он знал, о чём спрашивал.
– Очень жаль, что это случилось. Точную причину я не знаю, но в связи с тем, что прошло очень мало времени, могу лишь предположить, что это произошло на перевалочной космической станции, где, собственно, мы и расстались, ведь они избавились от меня. Будь я рядом, то не допустил бы этого. Примите мои соболезнования.
Солар быстро прокрутил полученные сведения в голове, и часть сказанного роботом Инкартом вызвала диссонанс.
– Получается, после побега с острова профессора Энкарта она благополучно добралась до станции. И уже там вы расстались.
– Всё так, а вот что случилось дальше, я знать не могу, – ответил Инкарт.
– Это хорошо, его Величество Случай благоволит. Тебе нужен ремонт, отправляйся.
– Спасибо за предложение, спикер, но протоколом безопасности мне запрещено производить восстановительные и ремонтные мероприятия на общественных робо-верфях. Мне и так «нормально», – по-человечески ответил он. – Переживу. Вот если вы мне просто так дадите руку, я бы починился сам.
Солар при этой фразе усмехнулся и подметил, что этот человекоподобный робот рассуждает достаточно нетривиально и по-людски.
– Могу я уточнить? – продолжал Инкарт. – С Селеной всё в порядке?
– Насколько бы ни были совершенны роботы, мыслят, хотя это сомнительно, больше рассуждают, они почему-то всё равно прямолинейно. Как и сказал, я знать не могу, ты последний из нас, кто видел её живой после бури.
Действие тоннеля закончилось, и по его закрытию раздался громкий хлопок, окончательно разогнавший по округе самых смелых и ленивых птиц.
– У них есть какой-то план действий и цели. Я буду признателен тебе, Инкарт, если ты поделишься информацией. Прекрасно понимаю, что с используемой технологией композитного машинного мозга выудить что-либо у тебя из головы силой не представляется возможным. – Солар улыбнулся. – Но могу обеспечить тебя рукой из современного «гибкого» материала, который буквально прирастёт к тебе и сам по контактной группе определит и построит нужные нейросвязи.
Инкарт завис, вариантов было немного, но он их прорабатывал, как машина, а решение принял, как обычно, «сам».
– Не вижу препятствий. Некоторые планы мне известны, и при выполнении ещё одного условия, кроме озвученных, я готов ими поделиться.
– Прекрасно, я знал, что ты – умная машина.
Инкарт даже не шелохнулся, но сознание в его голове на основе части композитного мозга, нейронов, генерировало случайные и очень продолжительные импульсы, природу которых робот знать не мог, в нём реализована далеко не вся периферия чувств человека.
– Я понял, о чём ты, можешь зайти на корабль. Жди меня там, – Солар указал рукой на большую парящую яхту белого цвета.
6. Под куполом
Падение на поверхность Селены оказалось очень мягким и пришлось как раз на Каллидуса. Оно было такое резкое и неожиданное, словно прекордиальный удар, поэтому вырвало сознание Каллидуса в реальный мир. Он открыл глаза, глубоко задышал и, наконец, сел.
– Кажется, у меня сломано несколько костей, – тяжело дыша, выдохнул он. – Ключица точно и плечевая кость. Рука горит. А ты как? Цела?
– Да, я в порядке, синяк большой будет на животе, но ты смягчил падение, – она быстро встала и продолжила: – Регенерация костей самая долгая из всех, но всё равно времени мало, надо срочно кости сложить правильно, чтобы потом не пересобирать. – Селена оглянулась, над поверхностью видимость была достаточно хорошая, туман уже начал подниматься выше, и стремительный рассвет озарил пространство вокруг. – Надо найти контрольный пункт, откуда-то же шли команды для робота.
– По направлению выхода из портала четыреста метров вперёд, – ответил Каллидус. – Так было рассчитано.
– Хорошо, идти сможешь?
– На руках – нет, – пошутил Каллидус. Не смотря на увечья, чувствовал он себя превосходно. – Ноги целые, могу даже бежать! – добавил он.
– Тогда не будем терять время.
Подняться Каллидусу помогла Селена. Когда он крепко встал на ноги, тоже огляделся. Они находились на возвышенности, в нескольких шагах виднелся ствол огромного дерева, крона которого скрывалась в ещё не рассеявшемся тумане. Примечательно, что оно на всю видимую округу одно.
«Угораздило же свалиться именно на него», – негодовал Каллидус.
Также падение оказалось не таким фатальным ещё благодаря густой низкорослой траве.
– Нам в ту сторону, – Каллидус указал здоровой рукой направление, а вторая – при этом безжизненно висела.
Шоркая траву, они пошли к цели. Но за всё время им не удалось обнаружить ни единого признака разумной жизни.
Селена шла отрешённо, погрузившись в собственные раздумья, ей было о чём подумать.
Несколько минут пейзаж не менялся.
– Селена, ты не замечаешь ничего странного? – спросил Каллидус.
– Я задумалась, прости, потеряла концентрацию. А ты что-то заметил?
– Да, посмотри внимательно, – он указал на траву, которая странным образом была примята. На её поверхности отслеживался едва уловимый след дугообразной линии, расходившейся в разные стороны от них. – Присутствует некое отражение... Возможно, это только кажется, что здесь трава до горизонта. – Каллидус поднял с поверхности первый попавшийся камень и бросил его перед собой, и он на удивление не встретил никакой преграды и просто пролетел вперёд.
– Видела? – продолжал задавать вопросы Каллидус.
– Да, – ответила Селена.
– А слышала? – Каллидус таинственно улыбнулся.
– Нет.
– И я не слышал, но камень должен был издать хоть какой-то звук приземления!
– Может, трава настолько смягчила удар? – предположила она.
Каллидус провёл ногой по траве, и послышался чёткий шелест жёстких листьев.
Он взял камень побольше предыдущего и снова метнул его вперёд. Вновь физически идеальная траектория, никаких лишних возмущений или воздействий, обыкновенная перевёрнутая парабола.
– Тяжело кидать камни с одной сломанной рукой, – подвёл итог Каллилус.
– То, что ты их уже можешь кидать, – с акцентом на слово «можешь» произнесла Селена, – сравнимо с чудом, регенерация работает, надо поторопиться!
После этого эксперимента Каллидус подошёл вплотную к еле заметной линии на земле и протянул здоровую руку вперёд, но, не выпрямив её до конца, остановился. Он решил проверить кое-что ещё, поэтому вынул из кармана миниатюрный шарик.
– Селена, а теперь брось камень ты! – попросил он.
Она, недолго думая, взяла его и швырнула что было сил. Траектория полёта при этом заметно дальше, чем у Каллидуса.
Управляя силой мысли несложным прибором, Каллидус заставил камень в определённый момент зависнуть в воздухе. Это был момент предположительного пересечения невидимого барьера. Камень по команде завис в воздухе, но Селена и Каллидус прекрасно видели, как его точная копия продолжает лететь и приземляется неподалёку, опять не издав ни звука.
– Как тебе фокусы? – шуткой спросил Каллидус.
– Ментальная проекция с дополненной реальностью? Пока что это лучший тип маскировки, который я встречала, – серьёзно ответила она.
– Остаётся вопрос: что происходит с камнем при входе в поле? – Он вытянул руку и начал медленно приближаться к границе. Визуально картинка неотличима от реальной, но Каллидус остановился и резко одёрнул руку назад. Малая часть кончика его среднего пальца отсутствовала, словно срезанная очень острым ножом. На месте микротравмы даже не успела выступить и капелька крови – сработали регенеративные механизмы.
– Неприятная смерть, – заметила Селена.
– Дерево по приземлению в этом случае оказалось подарком судьбы, – подытожил Каллидус. – Пойдём вдоль барьера, может, будет какой намёк на вход. Можно, конечно, гравитационным усилием раздвинуть это защитное поле, но сомневаюсь, что оно настолько совершенно.
Пока они обходили периметр, Каллидус попробовал пошевелить сломанной рукой, и она достаточно легко пришла в движение.
– Как ты смог сделать это? Прошло ещё так мало времени... – удивилась Селена. – Я в регенерацию закладывала базовые функции с ускоряющим коэффициентом, у всех людей этот показатель примерно одинаковый, а ты смог срастить за такой короткий срок плечевую кость?!
– Ты «закладывала»? Эта фраза вызывает у меня больше всего вопросов. Как это понимать? То есть ты причастна к этому? – удивился Каллидус и дальше начал отвечать Селене: – Я не мог диагностировать сто процентный перелом, это было установлено по чувствам и характерным проявлениям, что также не исключает неполный перелом!
– Ключица у тебя была точно сломана. Я видела. Так что знаю, о чём говорю. И она стянулась раньше, иначе ты бы не смог так лихо метать камни. Так что тут какая-то аномалия или побочка, неплохо было бы это исследовать