– Получается, ему удалось ещё и восприятие времени изменить в симуляции, – заговорил Каллидус, обращаясь ко всем.
– Почему ты так считаешь? – поддержал разговор Солар.
– Я и Като пробыли в симуляции ещё некоторое время после вас. Однако вышли мы практически единовременно.
– Хм... Теперь понятно, как ему это удалось, – сказал Солар, обращая внимание остальных на робота, который тоже был в процессе отключения. Только в отличие от людей, надевающих маски на лицо, Инкарт использовал для подключения свою ультраморфную руку. При этом он изрядно трансформировал её для максимально возможного использования площади поверхности, взаимодействующей с инертным газом установки.
Когда робот завершил извлечение непонятной формы руки из неприспособленной для этого маски, он ответил:
– Верно рассуждаете. Я увеличил площадь поверхности и коэффициент влияния через газ в несколько тысяч раз. Неудивительно, что для меня раскрылся потенциал управления доселе недоступный ни одному живому существу. И даже для группы этот результат, мягко говоря, недоступен.
Рука робота быстро приняла привычный вид. В этой трансформации мало приятного. Особенно для стороннего наблюдателя.
– Я надеюсь, ты изъял всю полезную информацию? – серьёзно спросил Солар и после утвердительного кивка робота продолжил: – Тогда надо двигаться дальше. Насколько далеко место новых директив?
– На обратной стороне, – коротко ответил Инкарт. – Если твой, Солар, звездолёт зарядился, то это много времени не займёт.
– Про звездолёт мы ещё точно не знаем, но если придётся добираться традиционным способом, то лучше воспользоваться пространственным тоннелем.
– Я могу его вызвать хоть сейчас, – подхватил Като.
– Решим по ситуации, – ответил Солар.
Тем временем Каллидус успел всех обогнать и первым подойти к выходу из скрытой лаборатории. Второй была Селена. Она также немного ускорилась, чтобы успеть поговорить с Каллидусом наедине.
– И что ты думаешь по поводу всей этой компании? – негромко спросила девушка.
– Есть у меня опасения, – тоже тихо ответил он. – Твоего мужа подозревать в чём-то оснований нет. Уверен, ты ему доверяешь открыто и безоговорочно. А вот робот очень изменился. И эта его ультраморфная рука... – Каллидус поднял свою руку и растопырил пальцы веером. – Она меня пугает...
– И не тебя одного. Похоже только Като в восторге… Прости, что перебила, продолжай.
– Да, робот похож на прежнего. Кажется, готов даже помогать нам, но и свои интересы он реализует беспринципно и жестоко. В этом мы убедились, когда Инкарт всю «душу» высосал своей рукой из второго робота.
Каллидус заметно поёжился, ещё раз вспомнив это, а потом продолжил:
– Ещё есть Като. Как ты заметила, он и правда фанатеет от технического и техногенного превосходства. Этакий техно-маньяк. Его я не смог просчитать. Он очень умён, к тому же является первым приближённым твоего мужа, почти друг, как покажется со стороны. Однако Като постоянно делает акценты на том, что он второй. Везде, всегда и во всём. Ему я не могу доверять.
– Я не знаю почему... Можешь считать это женской интуицией, но сейчас я доверяю только тебе.
– И я доверяю, – сказал Каллидус и спустя кратковременную паузу, улыбнувшись, продолжил: – Только себе!
Селена не смогла вытерпеть такую наглость и толкнула Каллидуса в плечо.
Робот и остальные практически догнали их. Инкарт окинул беглым взглядом лабораторию и коротко сказал:
– Непорядок.
В тот же миг жилые модули начали плавно заезжать в стену, не оставляя на ней никакого следа. Карта-схема планеты также исчезла. Лаборатория вновь стала пустынной и опрятной в понимании Инкарта. Только большой виртуальный вычислитель одиноко размещался в самом центре и хаотично переливался всем спектром цветов.
Все оглянулись, проверяя, ничего ли не забыли.
– Вирт оставил в работе? – спросил робота Солар.
– Да, я задал ему расчёт нескольких фундаментальных гипотез, может, через пару оборотов придёт оповещение о найденном решении. А может, и через пару сотен оборотов... Кто знает.
– Умно, – заметил Като. – Правильно, если есть проект, он должен работать на благо, иначе это не проект, а...
– Мы поняли, Като, можешь не продолжать, – остановила его Селена.
В ответ тот непонятно сморщился – то ли смутился, то ли криво улыбнулся.
Дверь бесшумно сложилась вверх, открывая перед компанией просторный луг. Самая жаркая половина дня уже прошла, и трава под действием небольшого, но очень яркого Сириуса превратилась практически в белую, напоминавшую цвет шевелюры седовласого старика. В таком свете всё выглядело замороженным, лишь лёгкое дуновение ветра, покачивающее растения, выдавало в этом живую природу. В такую пору встретить представителя фауны практически невозможно. Они прячутся, выживают, как могут. Жестокий мир со своими правилами.
Наблюдая за открывшейся картиной, Каллидус невольно вспомнил свой проект, в котором постарался учесть множество особенностей флоры и фауны и сделать гармоничный, идеальный мир природы. Это было несложно и вполне осуществимо… До вмешательства в этот мир человека. Такую нелинейность просто невозможно учесть и просчитать.
Группа людей с роботом шли, не торопясь, по уже известной дороге. Сириус давил зноем и духотой. Миновав последний пригорок, все ощутили свежее дыхание океана, словно незримое защитное поле взяло всех под свою опеку и защиту. Даже робот почувствовал эту заботу! Хоть его рука и оснащена совершенным защитным механизмом, но она всё равно требовала ухода. Поэтому он впервые ощутил столь приятные эмоции всем спектром чувств.
С этого пригорка открывался красивый вид на светло-зелёную бухту. Растительность там сливалась с морской гладью, и было трудно понять, где заканчивается берег и начинается море. Только катер «Солнце и Луна» плавно качался посреди этого огромного зелёного залива.
– Почти пришли, – констатировал Солар.
Он оголил на запястье какой-то прибор, и Каллидус стал с нескрываемым любопытством наблюдать за ним. Като же, наоборот, принял безразличный вид.
– Да мы дойдём! Зачем это сейчас? – спросила Селена.
Солар каким-то образом связан с звездолётом через прибор на его запястье. Он активировал сенсорный механизм, и над прибором возникла голографическая копия корабля.
– Прибор выполняет простые команды управления, считывая их из нейронного слоя данных, – объяснил он. – Сейчас я свой корабль силой мысли отправлю сюда, поближе к нам.
– Изумительной красоты природа, можно было и прогуляться, – продолжала возмущаться Селена.
– Согласен, любимая. Но что такое изумительная красота природы, когда есть бесконечная красота космоса? Я же спешу показать тебе это!
Обтекаемое судно аккуратно приподнялось над водной гладью, затем все увидели мощный всплеск изумрудной воды под ним, а после большие расходящиеся круги. Самого корабля там уже не было. Он благополучно появился буквально в нескольких метрах от компании, его перемещение слабо уловимо.
Трап уже гостеприимно опустился, приглашая проследовать на борт корабля.
– Это был гипер? – спросил Каллидус.
– Это неуместные понты. Вот что, – прокомментировала Селена, но Солар, уже привыкший к такому, просто пропустил данное высказывание мимо ушей.
– Сложно назвать это полноценным гиперпрыжком. Так, баловство на пару процентов мощности.
– Мне понравилось, впечатляет, – ответил Каллидус с горящими от любопытства глазами.
– Так на тебя это и было направлено. Видишь, сработало, – улыбнулась девушка.
– Пойдёмте на борт, – скомандовал капитан Солар.
Поднимаясь по трапу, Каллидус задержался на уровне названия корабля. Надпись «Солнце и Луна» вызвала у него огромный интерес. Он даже протянул руку и потрогал корпус корабля. Поверхность оказалась абсолютно гладкой, буквы выполнены в голографическом слое материала и никак не влияли на его фактуру. Они лишь выделялись лёгким свечением и слегка выглядели объёмными.
– Интересная фраза, – прокомментировал свою остановку юноша.
– Тоже знаешь, что она означает? – спросил Солар.
– Да. Хороший выбор названия для такого красивого корабля.
– Вот что любопытно: у кого бы я не спрашивал о том, что здесь написано, все всегда затруднялись ответить. Это началось ещё с самой постройки этого судна. А тут уже во второй раз задаю этот вопрос посторонним людям... – он украдкой посмотрел на робота. – Почти людям... И узнаю, что они оба знают ответ. И это за столь короткий промежуток времени! Удивительно!..
– Язык довольно старый. Не удивительно, что малое количество людей понимают написанное на борту. Большинство и свой родной язык-то не знают, что уж говорить о древнем. Увы, такова реальность.
– О-о-о, язык – это только отголосок, лишь тот элемент, на котором видна разница. Ты, Каллидус, просто не представляешь весь масштаб трагедии упадка общества. Ещё несколько сотен оборотов с учётом лавинообразного падения уровня интеллекта, и, боюсь, настанет необратимый процесс. Но мы, кстати, работаем в этом направлении, – сказал Солар и сразу дополнил: – И ты теперь в нашей «лодке», в прямом и переносном смысле.
– В «этом» направлении... Это в каком, боюсь спросить?
– На благо обществу, – вмешался в диалог Като. – Исключительно на благо обществу.
– Да я понял, понял. Не надо мне по два раза повторять. Я прекрасно понимаю, что чем ниже уровень интеллекта, тем ниже и требования к уровню жизни. Соответственно, удовлетворить такое общество намного проще. Генмод ещё не сделали для этого?
– А ты широко мыслишь, студент. Генный модификатор такой уже есть. Только от него нет «защиты», понимаешь?
– Понимаю, – коротко ответил Каллидус.
Солар уже занял место капитана, по его команде трап герметично закрылся. Салон, пока экипаж отсутствовал, претерпел изменения. Внутренность корабля могла трансформироваться. Но это не мгновенный процесс, так как он требует расчётной точности и времени реконфигурации. Но к приходу нового экипажа все было готово. Перед лобовым смотровым стеклом располагалось одно капитанское кресло, а второе – штурмана-навигатора. За ними спустя небольшое расстояние находились ещё три. Они возвышались над изголовьями передних кресел и стояли на маленьком постаменте. Количество кают уменьшилось по сравнению с первичной конфигурацией. Убрали даже ту, в которой вживлялась биомасса в робота, ставшей в последствии рукой. В итоге вместо других трансформированных кают теперь был свободный и достаточно просторный зал.