– Ты сам сказал «поиграть», но игры рано или поздно надоедают, –безапелляционно ответила Селена. Эта фраза ощутимо ударила по самолюбию Като, но парировать ему было нечем.
Зелёная полоса продолжала их вести куда-то вглубь библиотеки, плутая и заворачивая то влево, то вправо, то вниз по каменным ступеням, то вверх.
– Закрытую секцию можно было назвать и как-то по-другому. Всё равно её бы никто не нашёл в этих глубинах. Надеюсь, навигационная полоса будет сопровождать нас и на обратном пути, а то я не запомнил дорогу.
– У меня есть карта библиотеки, – сказал Инкарт. – Можем выбраться с её участием, не переживай.
– Это обнадёживает, спасибо. Хорошо. Сколько здесь сотрудников-роботов?
– Я чувствую присутствие всего четырёх, – быстро ответил Инкарт. – И если сенсоры не врут, то скоро мы дойдём до одного из них.
Робот не ошибся. Спустя несколько минут зелёная стрелка оборвалась напротив массивной каменной двери. Несмотря на внушительные размеры, она легко поддалась, и перед ними открылся широкий светлый зал, плотно уставленный стеллажами вдоль стен до самого потолка. Они оказались настолько высокими, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть все разнообразные свитки, записи, пергаменты и просто клочки бумаг. Объединяло всё одно: даже при большом желании невозможно найти и клочка свободной поверхности, на которой не начерчено, не нацарапано, не написано, не выгравировано ни одного символа.
Зал оказался достаточно светлым. Однако свет распределён не равномерно. В самом центра стоял круглый стол с разложенными на нём бумагами. Он освещался плотным потоком света из окна на потолке, очевидно сфокусированного очередной линзой. Свет мягким градиентом растекался прочь от стола и уже ближе к стеллажам иссякал вовсе, оставляя драгоценные материалы древних свитков в безопасной тени. В центре стола находился робот.
Всё было продумано до мелочей.
Робот вышел из центра стола и пошёл навстречу группе гостей, даже не подозревая, что его ждёт.
– Есть смысл с ним разговаривать? – негромко спросил Каллидус.
Солар хотел начать отвечать, но Инкарт его опередил:
– Нет, все его знания станут моими. И я надеюсь на бонусы от этой процедуры.
Робот-архивариус подошёл почти в упор и добродушно представился стандартной фразой, как первый и единственный в своём роде, уникальный автономный биокибернетический робот-инженер.
На что Инкарт ответил, что все вокруг уникальные, а он один нет. После этого робот молниеносным движением своей морфной руки накрыл не выражающее никаких эмоций лицо тёзки-архивариуса с голосом профессора Энкарта. Несколько секунд, и неприятная процедура закончилось. Инкарт в очередной раз застыл, обрабатывая поток информации поглощённого разума.
– Я надеюсь, он не будет ставить подобный эксперимент на людях, – с толикой беспокойства и опаски произнесла Селена, и её голос эхом разнёсся по залу.
11. Система
Робот Инкарт, по сравнению с прошлым разом, уже длительное время не приходил в себя. Никто не мог, да и не знал, как ему можно помочь.
Общими усилиями бездыханное тело архивариуса унесли с глаз подальше, в один из самых тёмных закоулков закрытой секции Александрийской библиотеки. Аккуратно усаживая и раскладывая его конечности, взгляд Каллидуса упал на высокий стеллаж. На полу под ним виднелась гравировка, выполненная в древнем стиле и написанная на языке древних.
«Сны людей», – прочитал он.
«А это я удачно зашел», – следом подумал Каллидус, вспоминая интересный рассказ Солара.
Каллидус относился ко снам чрезвычайно скептически. Никакого божественного и тем более сверхразумного начала он им не приписывал. Да и вовсе считал это обычным информационным шумом от работы мозга, как и девяносто девять процентов тех, кто видит сны.
Несуразная и древняя с виду библиотека не являлась таковой по факту. Современные технологии даже тут находились повсеместно, начиная от навигационной стрелки, которая привела сюда Каллидуса и компанию, и заканчивая интеллектуальной системой поиска материалов. Каждый стеллаж оснащён помощником, который быстро доставлял искомый материал заказчику. Солар немного ошибся, сказав о недоступности информации в цифровом виде. Мощное локальное виртуальное облако с наивысшими системами защиты было атрибутом каждой секции и подсекции библиотеки. Они находились непосредственно у самого стеллажа и никак иначе. Таким образом обеспечивались эксклюзивные доступ и безопасность.
Вся компания разбрелась по залу в поисках чего-то интересного.
То и дело от разных запросов загорались и подсвечивались определённым цветом места на стеллажах в зависимости от порядка запроса. Это помогало определить, в какой части и на каком уровне находится искомая информация. А после человек, сделавший запрос, уже сам подходил и консолидировал материал.
Каллидус задал простой вопрос системе: «Что такое сон?» И сразу после этого большая часть стеллажей окрасилась в фиолетовый цвет. Подобное свидетельствовало о наличии информации о сне в практически каждой секции знаний людей. Осознав, что невозможно обработать такое количество информации за короткий срок, он изменил запрос: «Материальные результаты сна». Цвет не изменился, в отличие от количества подсвеченных областей. Теперь фиолетовое свечение преобладало в основном в той группе, где находился Каллидус.
Он заказал материал, и подсвеченные блоки огромного стеллажа быстро и чётко объединились между собой и в виде одной массивной ячейки спустились к самому полу.
Судя по виду представленных бумаг, это и был весь улов материализованных продуктов из снов.
– Не густо, – рассуждал вслух Каллидус.
Часть бумаг оказалась с пометкой «обработано», а другая – «в процессе обработки».
Времени рассмотреть материалы предостаточно, к тому же каждый фрагмент оказался не больше одного листа.
«Видимо, не так просто тащить знания из снов», – подумал Каллидус.
Система отсортировала материал по мере поступления его в библиотеку. Первый лист исписан спецсимволами и формулами, под ними, внизу листа, было заключение и приписка с ссылкой-шифром на секцию в библиотеке, где эти знания нашли применение. Следующие листы не отличались содержательностью. Слишком сложная символика. А ведь кто-то когда-то сумел их расшифровать, понять и перенаправить в нужное русло знаний!
– Если бы мне приснилось такое, я бы никогда не догадался, что это полезные материалы и знания. А ведь листы датируются несколькими сотнями оборотов назад... – продолжал рассуждать Каллидус. Он так увлечённо рассматривал документы, что на фоне абсолютной тишины зала не заметил подошедшую Селену.
– Что ты говоришь? Сам с собой беседуешь? Нашёл умного человека? –спросила она с улыбкой.
Каллидус от неожиданности вздрогнул.
– Ой, прости! Я напугала тебя, – извинилась девушка.
– Нет-нет! И вовсе я не напугался! Просто не ожидал так близко услышать кого-нибудь. В зале стоит тишина, и слышны лишь редкие перелистывания. А тут голос, да ещё так близко, вот и вздрогнул, – пытался оправдаться Каллидус, но выглядело это чрезвычайно нелепо.
– Решил почитать в томительных минутах ожидания пробуждения нашего всемогущего кибернетического друга?
Она подошла к стеллажу, где стояла раскрытая ячейка. Прочитав запрос, девушка многозначительно протянула:
– А-а-а... Теперь понятно, почему ты так сказал.
Селена взяла лист из части бумаг с пометкой «обработано», и ячейка окрасилась в ярко-красный цвет и начала моргать. Но она не обратила на это никакого внимания и продолжила изучать материал.
– Это похоже на закон сохранения энергии и баланса поля с учётом стабильных квантовых переходов.
Каллидус взял лист из рук Селены и добавил:
– Да, это несложно! По рисунку же однозначно видно. Но одно дело, когда ты об этом знаешь, видишь и можешь моментально идентифицировать написанное, а другое – когда это ещё никому неизвестно и представлений об этом нет ни у кого. И ты словно обезумевший просыпаешься и пишешь такое. Честное слово, то ли бред, то ли открытие. Я редко вспоминаю свои сны, а тем более такую их детализацию. Это сравнимо с чудом.
– Ты вообще ничего не ставишь под сомнение?
– Например, что люди могли это выдумать или сфальсифицировать?
– Нет. Что это вовсе не сон, – выдвинула странную мысль девушка и спустя недолгое молчание продолжила: – Я в своё время была увлечена этой темой, хотя, если посудить объективно, материалов по этому «агрегатному» состоянию сознания человека не так много. А с учётом современных реалий вскоре мы откажемся ото сна, и тогда пусть даже такая незначительная и маловероятная лазейка получения уникальных, непонятных и, что очень важно, вневременных знаний будет потеряна навсегда. Правильно ли это? Мы со своими технологиями чуть ли не в богов играем. А тут такие явные загадки прямо у нас под носом.
– Но если не сон, то что? Я так понимаю, что каждый, кто добавил сюда листок, заполнил его именно после пробуждения.
– Это так, но сон-то – не загадка. Про него мы знаем очень много. Я, например, на основе общедоступных знаний... Почти общедоступных... Довела своё восприятие во сне до максимального уровня самосознания. Но кроме чувств абсолютного удовлетворения и возможности разложить свои знания и мысли по полочкам в некоем визуальном слое сознания, называемом «Чертог», он больше ничего не даёт. Так что тут что-то другое. Что-то скрытое под личиной сна.
Каллидус последовательно рассматривал листы, но так и не мог найти в них хоть какую-нибудь зацепку для расшифровки. Символика и изображения не имели аналогов и не вызывали никаких абстрактных ассоциаций в голове.
Селена из любопытства взяла последний лист в коллекции и, окинув его взглядом, хотела уже положить обратно, как Каллидус остановил её.
– Стой, – попросил он девушку.
– Что? Тут каракули посложнее всех предыдущих вместе взятых. Ничего невозможно разобрать! Тем более, фрагмент неполный, смотри сколько упущено.