– Стекло гладкое, а проекционные модули слегка шероховатые, так что, с большой долей вероятности, это реальное изображение, – ответил Каллидус. – Это лучшее, что я видел. Мне кажется, не смогу забыть этот вид никогда.
– В рамках вечности звучит самоуверенно, – пошутила Селена. – Но ты прав, она не безупречна, но бесподобна.
– Хорошо сказано! Наша планета единственная в своём роде, исследование близлежащего космоса это подтвердило. Наверное, она такая же уникальная, как и люди, – предположил Каллидус.
– Люди уникальны… и сложны. Построить, например, тело человека или планету нет ничего сложного, но вот вдохнуть жизнь и в то, и в другое...
– Это ты как генетик заявляешь?
– Именно. ДНК только строит тело человека, в ней заложена программа «как и каким образом это сделать». Можно изменить код и получить что угодно, разумеется, если знать как, но сознание нематериально, таким образом его получить невозможно.
– Его кто-то должен был создать извне, – дополнил Каллидус, – как процессы и биоритмы планеты.
– Верно. Слабое сравнение, но всё же.
– Знаешь, как трудно было рассчитать все процессы и учесть все возможные влияющие факторы, чтобы сделать модель планеты абсолютно автономной?
Селена лишь улыбнулась на его замечание.
– Верю, задача нетривиальная, но ты же её решил, не так ли?
– Да, но…
– И я свою, – улыбка не сходила с её лица.
За их спинами послышался лёгкий треск электрических разрядов, которые, сплетаясь меж собой, формировали уже знакомую чёрную зеркальную поверхность.
– Место, куда мы направляемся, похоже на остров. Однако это неточно, с такой высоты определить довольно сложно. Скорее всего, посадка будет жёсткая.
От станции в сторону планеты устремился еле заметный суперскрученный спиралевидный шлейф. Лишь лёгкий перламутровый отблеск свидетельствовал о его присутствии в открытом космосе. Траектория шлейфа была достаточно прямой и уходила в толщу облаков над поверхностью.
– Я всё никак не перестану удивляться... Живу уже достаточно долго, да и со сложнейшей наукой на «ты». Только такие места, эффекты и технологии всё равно приводят в восторг. Я словно не на этой планете жила...
– Не прибедняйся! Я уверен в твоей стихии и в твоём научном русле, тоже бы удивлялся налево и направо.
– Возможно, – Селена снова улыбнулась. – Ты говорил, мы очень быстро летели. Это вот в этом рукаве закрученном? Из чего он?
– Пожалуй, это единственное проявление носителя магнитного поля. Это некая частица, но рассмотреть её до сих пор не удалось. Она сверхбыстрая, не уступает фотону, а также может перемещаться в электромагнитной волне. Собственно, скорость нашего перемещения близка к скорости перемещения волны, но только, как ты и обратила внимание, наша пространственная «капсула», внутри которой мы находились, вращается по суперскрученному тоннелю, так достигается перенос информации без её искажения.
– Словно пуля, выходящая из нарезного ствола снайперской винтовки, и чем нарезка чаще, тем точнее летит снаряд...
– А я не прекращаю удивляться тебе. Снайперская винтовка? Такие слова общественность точно недобро встретит.
– Уверена, что нет. Нужно смотреть в контекст предложения, в котором употребляется слово. Сейчас я выдержку из учебника физики сказала. Когда училась, всю информацию мы узнавали из книг. Буквально каких-то семьдесят оборотов, и люди забыли, что это вообще такое. Сейчас вся информация либо в электронном виде, либо в виртуальном пространстве. И она очень ограничена, подвергнута цензуре. Я самолично видела отчёты о снижении среднего уровня интеллекта у населения... Куда мы катимся?
– Я не слышал такого. Но это вполне ожидаемо. Людям больше не надо думать, чтобы выжить, им нужны только ощущения и эмоции, которые дарят индивидуальные вирты.
Пока они разговаривали, линия рассвета на планете захватила почти треть поверхности.
– Рассвет уже скоро будет и там, куда мы собираемся. Может быть, пора? – спросила Селена.
Каллидус ещё раз осмотрел планету, как будто хотел её запомнить получше.
– Когда ещё представится такая возможность, – ответил он, прекрасно понимая вопросительный взгляд Селены. Она торопила его, у неё цели были поважнее этих.
– Пошли, – скомандовал Каллидус, и они снова были поглощены чёрной гладкой поверхностью.
Внутри тоннеля девушка спросила:
– Так получается, мы переносимся нематериально, раз распространяемся как волна?
– Сложно объяснить, Селена. Эффект переноса был обнаружен случайно при экспериментах с гравитино. При этом то, что происходит внутри тоннеля, непонятно. Мы ощущаем себя телесными и полноценными, точь-в-точь как в облаке виртуального вычислителя. Все чувства работают, есть ощущение времени. Имеются некоторые догадки и их подтверждения, что матовое зеркало ничто иное, как граница частицы…
Селена огляделась вокруг транспортной капсулы и удивительно посмотрела на Каллидуса. Заметив это, он подтвердил её немую догадку:
– Да! Это огромная частица, увеличенная действием гравитации и нулевой скорости. Однако затем она начинает двигаться и разгоняться по спирали, и все взаимодействия возвращают частице исходный размер. Только вот мы-то уже внутри... Ближе к выходу частица замедляется и начинает снова увеличиваться в размерах, позволяя нам выйти. Такая вот теория.
– И обязательно должны быть начало и конец пути?
– Да, магнитное поле по природе своей имеет аналоговую основу, так при любом магнитном или гравитационном взаимодействии нужно два тела, и в нашем случае оно осуществляется только при наличии строгого входа и гипотетического выхода.
– А изображения, которые мы видим, как получаются?
– Это тоже из разряда теории: в момент начала движения или взаимодействия частица уже знает, какие точки пространства соединит, притянет или оттолкнёт. Думаю, это основной принцип магнетизма.
– Слабо верится в такое.
– Да, но другого объяснения нет. Хотелось бы мне знать всё... Селена, а ты согласилась бы получить ответы на любые твои вопросы, обладать знаниями всего мира, но при условии, что жить тебе дадут, скажем, день?
Ответа не последовало, тогда Каллидус повернулся в сторону Селены. Она сосредоточенно думала, выражение её лица было достаточно хмурым, девушка явно не могла определиться с выбором.
– Я... – неуверенно и протяжно начала она свой ответ. – Я затрудняюсь ответить. Большая часть меня говорит, что это уникальный шанс, что упускать его нельзя, а другая, малая, но самая важная – утверждает, что жизнь, какая бы она ни была, всё же дороже. Если бы мне по-настоящему сделали это предложение, то я бы согласилась, а вот в такой гипотетической форме мой ответ – нет.
– А вдруг тот, кто предлагает тебе эти варианты, действительно может исполнить такую волю. Но ты отвечаешь ему «нет», предполагая, что это невозможно, – усмехнулся Каллидус.
– Я сейчас ещё больше запуталась!
– Ты права в одном: упускать такую возможность никак нельзя. Лучше жалеть о сделанном, чем об упущенном.
– Да, но логика меняется, когда у тебя появляется семья, дети. Меняются и приоритеты.
– Я думаю, твои приоритеты, в первую очередь, зависят от тебя. Только ты решаешь здесь и сейчас, как поступить, какое принять решение.
– Вот я и принимаю, – улыбнулась Селена.
Изображение с течением времени плавно начало приобретать чёткость. Границы стали всё больше напоминать привычные силуэты и очертания.
– Судя по изображению, я промазал по высоте. Посадка будет жёстче, чем рассчитывал. Селена, приготовься падать.
– Кажется, в прошлый раз мы с тобой достаточно удачно упали, в этот раз, надеюсь, тоже повезёт!
– В этот раз не будет гравитационных сеток, всё, что остаётся, – надеяться на лучшее. Главное голову беречь, – закончил полушуткой свою фразу Каллидус. – Ещё несколько секунд, и можно экстрагироваться.
В ответ Селена громко засмеялась.
– Хотя бы «Экстрахо» не сказал, – продолжала она. – Получается, мы твёрдое вещество в составе раствора? – отсмеявшись, начала рассуждать с научной точки зрения девушка.
– Вокруг нас точно есть эфир, почему бы ему не оказаться жидкостью? Это бы объяснило многие процессы и явления. Пора выходить!
– А тут нельзя остаться или задержаться?
– Ненадолго. Потом произойдёт закрытие тоннеля, и мы вывалимся точно так же.
После этих слов Селена взяла его крепко за руку, и они уверенно шагнули в гладкую, ничего не отображающую поверхность.
Прогноз оказался верным, вышли они достаточно высоко над поверхностью. Сквозь лёгкий туман оказалось сложно сориентироваться и хоть как-нибудь подготовиться к приземлению, да и время падения не превысило одной секунды до первой преграды. Преобладая в весе, Каллидус оказался чуть ниже Селены, и их пара развернулась в процессе полёта в сторону центра масс.
Только тихий шелест листьев начал выдавать общую картину посадки. Крона массивного дерева, широко раскинувшего свои запутанные ветки, не могла пропустить свободно падающих людей. Первым это ощутил Каллидус, встретившись своим плечом с несоразмерно толстой веткой. Острая боль пронзила его, в глазах потемнело. После этого он уже кубарем полетел вниз, также хаотично встречаясь с ответвлениями. Удар о поверхность тверди пришёлся в то же самое повреждённое плечо. На этот раз боль была настолько сильная, что сознание Каллидуса потухло. Селена, наоборот, удачно упала животом на ветку, что достаточно эффективно скомпенсировало столкновение и смягчило удар. Она повисла на ней на долю секунды и соскользнула вниз.
***
В порту стояла тихая безветренная погода. Рассветный Сириус своим слабым светом начал пробивать низкий туман, освещая шпили самых заметных высоток. Со стороны моря занималась яркая, алая заря. Птицы лениво спали.
Солар огляделся вокруг, вдохнул полной грудью свежий, утренний и влажный воздух. Он надеялся на лучшее и ждал. По времени портал должен открыться с минуты на минуту, таков был расчёт.