Голос распорядителя застал меня врасплох. Я и забыла про этот обязательный танец! Как не вовремя отошёл Остин. Поискала его глазами и заметила, что мой кавалер уже выстраивается для танца с Есенией.
Да что ж такое, глаз да глаз нужен! Растерянно осмотрелась — все знакомые молодые люди уже были заняты, лишь лорд Слияк хищно осматривался по сторонам. Я инстинктивно вжалась в спинку дивана. Ну и ладно, посижу здесь тихонечко и незаметно, отдохну.
На противоположном конце зала мелькнул белый камзол, длинные светлые волосы, пристальный взгляд льдистых глаз. О, нет. Лэйтон Стилл здесь, и он идёт в мою сторону.
Нахлынуло чувство неловкости и стыда. Вот он уже в середине зала. Как в замедленной киноленте я наблюдала его приближение, и не могла пошевелиться, пребывая в неясном ступоре. Между нами оставалось шагов двадцать от силы.
И тут надо мной нависла тень, но, прежде чем я успела поднять глаза и увидеть подошедшего, меня резко дёрнули вверх. Спустя секунду я уже кружилась в танце. С генералом Рэйнером Файерстоуном.
Одной рукой мужчина сжимал мою талию, другой уверенно вёл в танце. От ощущения столь тесной близости с ним сердце забилось быстрее. Подняла глаза и поняла, что забыла всё, что только что хотела сказать. Глаза цвета горького шоколада. Рэйнер смотрел куда-то поверх моей головы. Молчание затягивалось, я взяла себя в руки, и наконец-то вспомнила то, что хотела сказать:
— Как ваше плечо?
— В порядке, — мужчина цедит слова сквозь зубы, из чего я делаю вывод, что он не в настроении, с чего бы? Но я почему-то не оставляю попыток разговорить его:
— Я думала, вы не танцуете.
— А я думал, мы друг друга поняли.
— О чём вы?
Шаг, шаг, поворот. Краем глаза заметила Лэйтона Стилла в танце с Эленорой. Засмотрелась на них, чуть оступилась и едва не упала на грудь генерала. Но его реакция молниеносна, и равновесие тут же восстановлено.
— Вас там вообще чему-нибудь учат, на ваших уроках? — моя неловкость мужчиной замечена.
Ссориться с генералом мне ни к чему, и я попыталась сгладить обстановку.
— Конечно учат, Рэйнер! — Сначала сказала, потом поняла, что не то, судя по удивлённому виду мужчины.
— Давайте, пожалуйста, без фамильярностей. Для вас я лорд Файерстоун или генерал Файерстоун.
— Генерал? Но разве мы на войне?
«О, Боже, Ангелина, что ты несёшь?» Снова зачем-то улыбаюсь и чувствую себя очень глупо. Рэйнер смотрит на меня как на ненормальную.
— Ладно, не важно. Вы разговаривали с Лэйтоном Стиллом вчера наедине. А сейчас танцевали бы с ним, если бы не я. Хотя вам велено избегать общения.
— Да, я знаю. Но и вы поймите. Не всегда я могу отказать ему, особенно когда люди смотрят.
— Это не мои проблемы.
— Но…
— Мне кажется, я предельно ясно выразился? Или вам до сих пор непонятно?
Колючий строгий взгляд должен напугать, но мне почему-то не страшно. Опустила глаза ниже на его губы. Сомкнуты в линию. Щетина. Интересно, она колючая?
— Да.
— Что — да?
— Да, мне всё понятно. Я постараюсь.
— Старайтесь лучше, леди Ангелина. Лэйтон Стилл не для вас. А если будете путаться под ногами, я вас уберу.
Музыка стихла, Рэйнер остановился и склонился над моей рукой с обычным вежливым поцелуем, но при этом так больно сжал ладонь, что я едва не вскрикнула, тут же её вырвав.
Сразу после этого мужчина развернулся и пошёл прочь. А я так и стояла, глядя ему вслед. В этот момент один из официантов сунул мне прямо в руки бокал с пуншем. Едва я открыла рот, чтобы возразить по поводу такого навязчивого сервиса, как поняла, что вместе с бокалом мне передали записку.
На желтоватом кусочке пергамента было написано следующее.
«Если хочешь вернуться домой, приходи одна в дальнюю левую беседку».
О чём думают люди, когда повторно наступают на старые грабли? Много ли нужно пообещать, чтобы жертва сама послушно шла к тебе прямо в руки?
Конечно, я пошла туда. Как же иначе, когда все разумные опасения были сметены словом «домой» горящим в мозгу громадными буквами. Это то, чего я хотела всей душой. Ради чего готова была пойти на любой риск. И, собственно, шла. В дальнюю беседку. Снова.
На этот раз фонарей в саду было ещё меньше. А те, что горели, лишь создавали рядом с собой размытые жёлтые пятна, не в силах развеять темноту. Как только я скрылась за деревьями, музыка стала едва слышна.
Приподняв юбки, я буквально бежала, слыша лишь звук своих шагов, шелест подметающего гравий подола и стук сердца. Пару раз юбка зацепилась за колючий кустарник, и я безжалостно дёргала дорогую ткань, торопясь к своей цели. Не помню, когда я в последний раз так волновалась в радостном предвкушении. Конечно, предстояло узнать подробности, но уже одно только упоминание самой возможности вернуться домой подарило мне крылья.
Влетев в беседку, я разочарованно выдохнула. Пустая. Несколько раз обернулась вокруг, пытаясь рассмотреть в ночной темноте того, кто меня сюда позвал. Но тщетно. Прошла минута. Три. Пять. Десять.
В полнейшем отчаянии я обессиленно опустилась на скамеечку, спрятав лицо в ладонях и сотрясаясь в беззвучных рыданиях. Все переживания последних дней вырвались наружу. Призрачная надежда исполнения мечты снова уплывала прочь. Кому понадобилось так шутить?
— Ангелина Светлова.
Голос заставил вздрогнуть и посмотреть перед собой. Имя и фамилия из прошлой земной жизни звучали здесь непривычно. В беседку шагнула фигура в тёмной мантии. Я вскочила и метнулась к противоположной стене.
— Спокойно, спокойно. Я не желаю тебе зла. И не сделаю ничего плохого.
— Откуда вы знаете моё настоящее имя?
— Это правильный вопрос, девочка. И у меня есть на него ответ. У меня есть все ответы для тебя.
С этими словами человек откинул капюшон и зажёг магией единственный светильник в беседке. Тусклый свет осветил старца с длинными седыми волосами и крючковатым носом. Я уже видела его несколько раз, разговаривающим с Императором и слышала, как тот к нему обращался — «Великий жрец». Пронзительные белёсые глаза внимательно меня рассматривали. Я забыла, как дышать. Неужели, вот он — шанс вернуться домой? Великий жрец потёр старческие руки и хитро взглянул на меня.
— Прежде чем мы с тобой поболтаем, я должен взять с тебя клятву молчания. Ты никому не сможешь рассказать обо мне и о том, что узнаешь. Согласна?
— Да, — в тот момент я бы согласилась на что угодно.
— Хорошо. Сейчас я произнесу заклинание, а ты ответишь «клянусь».
Вместо ответа я кивнула.
Старец подошёл ко мне вплотную, и приложил к моим губам два пальца, после чего начал быстро произносить слова на незнакомом языке. Убрал руку, и кивнул мне. Я прошептала «клянусь», и губы онемели, а горло сжало стальным обручем. Это ощущение длилось мгновение, затем прошло. Старец довольно кивнул, отступил подальше, и продолжил.
— Я не только Великий жрец Империи Альдебран. Ещё я тот, кто переправляет золотых из вашего мира в наш. Как там Лили? Ты её видела? Разговаривала с ней?
Ужасная догадка молнией пронеслась в мозгу. Я прошептала тихо:
— Это на неё охотился тот мужчина. А она подставила меня?
«Умница моя», — прошелестел старик, глядя куда-то в сторону. Взгляд его потеплел, а на губах мелькнула улыбка. Всё это длилось мгновение или вовсе мне примерещилось. Уже в следующую секунду старик снова хитро смотрел на меня.
— Да, ей снова удалось уйти от охотника, — в его интонации я уловила гордость, — моя кровь, золотая, в отличие от тебя! Да, это я тоже знаю. Собственно, потому и позвал тебя сюда. Ведь ты должна понимать — вечно скрывать это не выйдет. Что будет с тобой тогда? В лучшем случае окажешься на улице или послушницей в храме.
— А в худшем?
Жрец пожал плечами, и обронил, словно речь шла о ничего не значащем пустяке:
— Казнь за обман Императора.
Я с шумом втянула воздух. Не думала, что всё настолько плохо, хотя чему удивляться, зная местные порядки? Старик скрестил руки и облокотился на стену беседки.
— В общем, у нас с тобой общая цель. Нам обоим нужно открыть межмировой портал. Следующий парад планет только через пять лет. Но я нашёл другой способ.
Я сцепила ладони возле сердца и ловила каждое слово.
— По моим расчётам скоро здесь пройдёт Чёрная комета, но её одной недостаточно. Нужна ещё энергия трёх стихий из магических артефактов. Два из них уже у меня. Дело за третьим.
— Как его получить?
Старец улыбнулся уголками губ, но его глаза оставались холодными и изучающими.
— Ещё один хороший вопрос, Ангелина. Я расскажу тебе. Но всему своё время. Скажи мне, на что ты готова пойти, чтобы вернуться в свой мир?
Не раздумывая ни секунды, я ответила:
— На всё!
Старик усмехнулся.
— Запомни хорошо эти слова. Шанса передумать у тебя не будет.
— Он мне и не нужен.
Растревоженная память уже унесла меня к родным. Неужели, я смогу снова обнять мамочку и папу? Прогуляться по привычному городу, сдать сессию, поехать с друзьями на море. Такие простые радости, о ценности которых даже не задумываешься, пока их не лишишься.
— Тогда посмотри внимательно сюда, — Великий жрец показал мне штамп, на котором было изображено солнце. Внутри солнца помещался треугольник. А внутри треугольника был глаз. — Это моя тайная печать. О ней никто не знает. Будешь получать от меня послания и чётко им следовать. После прочтения пергамент сгорит. Тебе всё ясно?
— Наверное.
— Славно.
Старец накинул капюшон и двинулся к выходу из беседки, когда я спросила.
— Постойте. Мне больше не у кого спросить.
Жрец остановился, но капюшон не снял. В его голосе прозвучало плохо скрытое раздражение.
— Что именно?
— Почему все думают, что я золотая?
Старик указал двумя скрюченными пальцами на моё запястье.
— На тебе особая метка. Это обманка, своеобразный камуфляж, чтобы запутать преследователей. Обнаружить её почти невозможно.