Не знаю, когда я заснула, но ни один мой кошмар еще не был таким правдоподобным. Настолько, что рука в том месте, где меня схватил Ариен, до сих пор сильно болела.
Я забеспокоилась и осмотрела комнату. Из-под штор сочился свет, значит, было уже утро. Однако внутри до сих пор стоял непроглядный мрак. Когда-то я купила специальные шторы блэкаут, чтобы не просыпаться с первыми лучами солнца.
Смотря в пустоту, я погрузилась в свои думы. При мысли об Ариене я стиснула зубы: стоило бы догадаться, что, даже покинув комнату, он не будет давать мне спать всю ночь, будет мучить своими ужасами. Кошмарный засранец!
Я не знала, хотел ли он что-то мне рассказать или просто помучить, но мне было очень интересно получить ответ.
Вопрос озадачивал, но я лишь пожала плечами.
Свесив ноги с кровати, я пролежала так еще некоторое время, потому что у меня кружилась голова. От частого сердцебиения мой живот скрутило, боль была настолько сильная, что я не могла ни о чем думать.
Вставая, я потерла виски кончиками пальцев. Боль немного стихла, мне стало лучше.
Судя по солнцу за окном, я проснулась намного раньше будильника. Я верила, что смогу придумать, как спрятать Ариена до прихода Эрина с Герой.
Охнув, я пошла в ванную. После ночного кошмара я чувствовала потребность хорошенько умыться.
Я забыла почти все, что во сне говорило отражение. Из всей его болтовни я смогла запомнить всего несколько предложений.
Пока я сидела в туалете, решила напрячь память и воспроизвести все услышанное во сне.
«Истлевшая тайна в сердце империи найдет тебя.
Те, кто украл твое отражение, найдут тебя.
Мир ищет тебя.
Когда тебя заточат в зеркало, повинуйся ему.
Когда миры разделились, проклятие захватило мир.
Истлевшие сердца противятся истине».
Что все это значило?
Я закрыла глаза и откинула голову назад, словно моля о терпении. Еще чуть-чуть – и я сойду с ума, надо прогнать все эти мысли. Хотя бы в первые минуты нового дня, еще не придя в себя, я не хотела напрягаться и думать обо всем этом.
Уже свыкшись с тем, что отражения в зеркале нет, я умыла лицо и вышла из ванной. Раньше я бы еще повалялась в кровати, но сейчас все было другим: и я сама, и моя жизнь. Поэтому я сразу пошла на нижний этаж.
Я медленно спускалась по лестнице, когда снизу раздался громкий звук. Я вздрогнула. Хоть я и проснулась намного раньше того времени, когда мог прийти Эрин, но кто ж его знает? Он мог явиться и раньше. А вдруг он уже тут и смотрит сейчас в гостиной на Ариена?
С этой мучившей меня мыслью я остановилась на последней ступеньке. Мне было страшно оттого, что предстанет передо мной. Дрожащей рукой я ухватилась за перила и простояла так некоторое время.
Я подошла к двери в гостиную и заглянула внутрь. Не увидев ничего страшного, я испытала облегчение.
Дома не было никого, кроме Ариена, который рассматривал всякие безделушки на полке. В руке он держал утенка, любимую игрушку Геры. Я, конечно, не могла сказать Ариену, что во время игры с этим утенком Гера его очень сильно слюнявил. Судя по выражению лица Ариена, он пытался понять, что же у него в руках и зачем оно нужно.
Я тихо прошла в гостиную и не придумал ничего лучше, чем сказать:
– Доброе утро!
Ариен слегка повернул голову и, бросив на меня короткий взгляд, положил утенка на место. У Смотрителя Кошмаров был идеальный профиль.
– Завтракать будешь? – спросила я, хотя мое приветствие он оставил без ответа. Вчера я совсем ничего не поела и была ужасно голодна. Настроения завтракать у меня не было, но перекусить было необходимо, чтобы выжить.
Ариен помотал головой, отказываясь от еды.
– Ну кофе-то выпьешь?
И зачем я только забочусь о том, чтобы он что-нибудь поел и попил?
– Ладно, забудь. – Я закатила глаза. – Я иду на кухню. А ты делай что хочешь.
Сдохни, грязный мешок с кошмарами! Из-за его дурацких кошмаров каждое мое утро начиналось с головной боли.
Я пошла прямо на кухню и, чтобы приготовить себе кофе, сразу налила воду в электрический чайник. Пока вода закипала, я достала оладьи, которые мы сделали вчера вместе с Эрином. Я и правда была голодна как волк.
Не проглотив первый оладушек, я уже запихала второй, отчего щеки сделались огромными. Жевать стало тяжелее.
За кружкой я направилась в другой конец кухни, где за раковиной на крючках висела посуда, в том числе моя самая любимая кружка. Когда я взяла эту зеленую красавицу и повернулась, то увидела входящего в кухню Ариена. Я вздрогнула от неожиданности и зашлась в приступе кашля оттого, что крошка от оладушка попала не в то горло. Пока я почти умирала от кашля, Ариен просто наблюдал и улыбался.
– Ты что улыбаешься? – Я хотела было его отругать, но кашель мне помешал.
– Проклятие зеркала не успеет добраться до тебя, ты сама себя намного раньше убьешь, глупая девчонка. – Он скрестил руки на груди и плечом оперся о дверной проем.
– Ха-ха, очень смешно! – сказала я, сморщившись. – Твое чувство юмора такое же, как ты сам, отрава ты кошмарная, – старческое!
Я дотронулась до своего горла, которое болело от долгого кашля. Мое лицо стало пунцовым и словно горело пламенем.
Он замолчал и со странным блеском в глазах наблюдал за мной. Хоть я и стала готовить кофе, не обращая на него внимания, но все же чувствовала на себе его взгляд.
– Не хочешь кофе? – спросила я, наливая себе в кружку горячую воду. – Это твой последний шанс.
– Я не буду ничего пить в мире людей, – возразил он. – И пахнет это очень горько. Что это?
Когда я с ужасом оглянулась на него, мое удивление показалось ему странным.
– Только не говори, что ты ничего не знаешь о кофе! – мое изумление не знало границ. У меня просто рот открылся от удивления, которое я увидела в глазах Ариена. – Ты что, шутишь?
– Похоже на жуть какую-то, – сказал он, сморщившись так, будто съел лимон. – И запах мерзкий!
– Ай! – я не постеснялась произнести это снисходительным тоном. – В твоем мире из кранов будто клубничное молоко течет! Что это за нежность такая?
Я поверить не могла, что спорю сейчас о кофе со Смотрителем Кошмаров, будто у меня больше нет других проблем и я не пережила самую страшную ночь в жизни.
– Ты много болтаешь, человеческая дочь… – Он вздохнул так, словно его терпение было на исходе. – И болтаешь всякую чушь.
– Я хоть болтаю, кошмар-эфенди[2], – мои руки легли на бедра, – а не стою с кислой миной, как ты.
Очевидно, на меня все еще действовали чары, которые он вчера применил для успокоения.
Взяв кофе, я уселась за круглый обеденный стол, стоявший перед кухонным окном. Черный милый стол с двумя стульями, удобный и занимавший мало места.
– Садись, – позвала я. Мне вдруг стало неудобно, что он все еще стоит у двери. – Проходи, – подбородком я указала на пустой стул.
Он не ответил, но на стул уселся, потянув за собой длиннющую мантию. У него не очень-то получилось уместиться в моей маленькой милой кухоньке в таком роскошном наряде. Он вытер мне весь пол своей мантией, ну и пусть.
Шли минуты. Я сделала несколько глотков и довольно быстро пришла в себя.
– Возьми, – я протянула Ариену свою кружку. – Попробуй.
– Не хочу. – Он смотрел прямо на меня и даже ни на секундочку не поинтересовался кофе и не взглянул на кружку.
– Ну давай же! Не умрешь, не бойся!
Я не знала, зачем я так настаиваю. Может, мне просто захотелось помучить его, потому что кофе ему не нравился.
– Ну глоточек…
От странного выражения в его глазах мне стало не по себе. Это не был взгляд незнакомца. Он словно знал меня… Словно все обо мне знал… Он смотрел так, будто всегда был в моей жизни. И это действительно было так. Через зеркало он видел все мои дни.
Это знание каждый раз портило мне настроение. Я нервно сглотнула, потом отпила еще немного кофе и поставила его перед Ариеном.
– Пей давай, – настаивала я.
– Ты молчать не умеешь? – у него заканчивалось терпение.
– Не знаю. Еще вопросы? – Мне доставляло удовольствие бесить его.
– Я могу уничтожить тебя прямо здесь, не дожидаясь духа зеркала… Еще вопросы?
Он использовал против меня мое же оружие. Я остолбенела. Потому что его глаза говорили правду. По его глазам я ясно видела, что он может исполнить все, что сказал. Я отвела взгляд.
– Да ладно, я пошутила. – И убрала руку от кружки. – А ты обидчивый какой, оказывается. Еще поплачь тут.
Он сделал вид, будто не услышал мои слова, и, приблизившись к кружке, рукой направил к себе пары кофе и вдохнул его запах. Я прикусила язык, чтобы не рассмеяться от его кислого выражения лица, и внимательно следила за ним.
Весь его вид выдавал отвращение, но он взял кружку и медленно поднес ее к губам. Своими большими губами он сделал маленький глоток. Настолько маленький, что, скорее всего, просто смочил губы.
– Хм, – сказал он задумчиво, ставя кружку обратно на стол. Мне стало жутко интересно его мнение о кофе.
– Ну как? – спросила я с волнением. – Понравилось, да?
– На вкус как… как…
Он что, искал нужное слово?
– Как что?
– Как будто… – Впервые за несколько минут мы встретились глазами, и он продолжил: – Как будто ты сто лет провел заточенным в зеркале, испытывая бесконечные муки… Ужасно!
– Ах ты ж задница!
Этой фразой Эрин обычно выражал свою реакцию на что-либо. Я тут же закрыла рот обеими руками.
– То есть… это…
Проклятие! Разве можно было это говорить такому лорду, как Ариен?
Он облизнул губы и откинулся назад. Я удивилась, что Ариен оказался не таким грубым засранцем, каким я его считала, и продолжила пить кофе.
– Эрин и Гера придут через пару часов. Что будем делать?
– Пусть не приходят.
– Я же говорила, что утром у нас пары. Мы договорились пойти вместе. Он точно придет.
– Если они придут, то умрут.