Я же с самого начала находилась в своеобразной засаде, пытаясь найти что-то неладное в королеве, но пока все шло как по маслу. Ничего странного не наблюдалось.
После банкета первым делом я собиралась поговорить с дедушкой. Затем – обязательно увидеть Эрина… Если они откажутся мне его показать, то я им тут весь дворец до основания снесу.
Пока летающие малютки пери быстро устраняли беспорядок на банкетном столе, я устремилась в самый безлюдный и тихий уголок зала с бокалом игристого вина, которое подлила незадолго до этого другая пери.
Пламя свечей танцевало под весенним ветерком, проникавшим в большой зал из окон, и я потерялась в своих мыслях, застыв перед сфинксом, который то озарялся огнем свечей, то погружался в тень.
Я стояла ко всем спиной, и мысли мои все еще были об Ариене. Мне нужно, чтобы этот проклятый Смотритель Кошмаров вышел оттуда, где бы он, черт возьми, ни находился. Хоть я и хотела вырвать сердце этого мерзавца, голос внутри меня кричал, что Ариен – единственный, кому я могу доверять. При этом мой родной дедушка был всего в десяти шагах, но я хотела довериться не ему, а какому-то незнакомцу.
Лорд Кошмаров стал моим самым настоящим кошмаром.
Одна моя рука держала бокал с вином, от которого мои губы окрасились в красный цвет. Другой же рукой я гладила клеймо, которое Ариен оставил на моей груди… От напряжения я вся покрылась холодным потом, но место, где был рисунок, пылало жаром. Настолько, что мне хотелось впиться ногтями и выцарапать крыло. Я не понимала, это происходит из-за Ариена или из-за дурацкого платья, которое слишком плотно облегало тело.
Я быстро оглянулась на дедушку с королевой и увидела, что они заняты беседой и не замечают ничего вокруг. То, что дедушка ни на минуту ко мне не подошел, свидетельствовало о многом.
Он избегал меня, потому что не хотел разговаривать.
– Рена, – голос Аяса прозвучал совсем неожиданно. Я вздрогнула, но постаралась не подать виду, что испугана его появлением.
– Аяс… – у меня почти получилось выдавить улыбку.
– Ну конечно, какой же я тебе лорд, – произнес Аяс с упреком и, качая головой, положил указательный палец на кромку серебряного бокала. – Хоть «сын королевы» не сказала, и то хорошо.
Он отвел от меня взгляд.
Правда, что ли, так расстроился, что я не назвала его милордом? Или у него шутки такие? Оба варианта одинаково плохи.
– Ты выглядишь так, будто случилось что-то ужасное. – Наши взгляды встретились.
Глядя в глаза Аяса, я словно смотрела на солнце сквозь толщу воды.
– Это не так, – ответил он уверенно, не позволяя усомниться в его искренности. – Благодаря матери я имею честь быть самым любимым и уважаемым лордом в этом мире. Я не пожалел об этом ни разу – и никогда не пожалею.
– Да я даже отсюда по твоим глазам вижу, что на самом деле ты так не считаешь. – Я вызывающе улыбнулась.
Я хотела загнать Аяса в угол и выпытать у него что-либо о королеве. Хорошее или плохое – неважно… Я буду рада любой мелочи.
– Когда рождаешься во дворце, тебя ждет золотая клетка. С первого дня твоей жизни и до самого конца тебе не будет хватать только свободы.
Я видела, с каким трудом он это признал. Обиду в его голосе можно было уловить даже обычными человеческими ушами. На мгновение в зале воцарилась тишина.
– Особенно если правительница этого дворца – твоя мать… В этом случае все будет совсем по-другому. С того самого момента, как ты открываешь глаза в этой золотой клетке, ты служишь назначенной тебе цели и готовишься стать лордом. Слово «королева» ты услышишь раньше, чем «мама».
В такой ситуации не знаешь, что сказать… Слов утешений, за которыми можно спрятаться, так мало, они словно куда-то испаряются из головы…
Я была абсолютно уверена, что любой житель этого мира пожертвует всем, что у него есть, лишь бы занять место Аяса. Это жизнь, в которой у тебя есть всё, все твои желания исполняются, к тебе относятся с безоговорочным уважением… Но тот, кто увидел бы печаль в глазах Аяса, понял бы, что все несколько сложнее.
– Минусы и плюсы, – вздохнула я. – Вообще-то в основе жизни каждого из нас лежит баланс. Важно, какой стороне весов ты придаешь значение и на какую сторону ставишь гирьки.
Я пожала открытыми плечами, которые красиво окаймляло платье.
– По крайней мере, в этом дворце только лучшее вино! – Аяс поднял бокал, не дожидаясь, пока я подниму свой, чокнулся со мной и с большим удовольствием залпом опустошил его. – А еще здесь самые красивые девушки-пери.
Он подмигнул и аккуратно вытер уголок губ. Я не была идиоткой, которая любое слово от противоположного пола воспринимала как комплимент, но озорные искорки в глазах Аяса целились исключительно в меня.
Впервые в жизни я получила похвалу от лорда. Щеки зарделись, и я почувствовала жар в груди.
– Но я не пери, – свободной рукой я указала на свои нормальные, незаостренные уши и хихикнула: – Это человеческие уши!
Невольно я посмотрела на уши Аяса и увидела, что они ничем не отличаются от моих. И уши королевы тоже… И уши моего дедушки… И уши Ариена…
Все верно: они древние жители Миенаса. Мироны выглядят так же, как люди. Они божественно красивы, а их волшебство и талисманы куда сильнее, чем у пери.
– Девушки-пери не такие уж и красивые, – признался Аяс, отчего у меня округлились глаза. Он выражался так прямолинейно, что я даже смутилась.
– Еще ни один лорд так не клеился ко мне, – я тоже решила ответить без обиняков. – Спасибо.
Он нахмурился:
– Ты хочешь что-то приклеить?
Я не сдержалась, и мой смех взлетел под большой купол, а затем прокатился по всему залу. На секунду гости посмотрели в мою сторону, но вскоре вернулись к своим разговорам.
– «Клеиться» значит… – От смеха я не могла говорить. – В мире людей если кто-то тебе делает комплимент, то ты обычно так реагируешь: «Ты что, клеишься ко мне?»
На последних словах я скривилась, будто от плохих воспоминаний.
– Это разве плохо?
– Ну так, немного, – я пожала плечами. – Это грубовато, но в нашем мире полно людей, которые цепляются за всех подряд и хотят использовать другого в своих интересах.
– Люди разные, ты не должна всех мерить одной мерой, – в его голосе слышалось предостережение. – Тем более нельзя ставить в один ряд лорда и какого-то смертного… Это неприемлемо.
Он выразил негодование одним движением бровей.
Что же не поделили эти лорды с людьми? Люди, которых они презирали и называли смертными, были постоянной темой их разговоров. Это заставляло задуматься о том, что человечество, должно быть, приложило руку к прошлому их мира.
– В вашем мире людям не очень-то и рады, как я погляжу, – на этот раз обиделась уже я.
– Отчасти, – признался Аяс.
Хотя ответ был предсказуем, я все же удивилась:
– Почему?
– Из-за них страницы нашей истории обагрились кровью. Из-за их бесконечных желаний и постоянного недовольства, несмотря на совсем короткую жизнь… За все, что произошло, ответственен мир людей. Это они бросили первый камень и до сих продолжают это делать. Остановить их невозможно. Они всегда жаждут большего.
Его раздраженный тон и искрящиеся гневом глаза пугали меня. С каждым его словом мои потрескавшиеся губы открывались все шире, а глаза округлялись. Мое сердце билось все сильнее, и я не знала, что было тому причиной: его слова или выпитое мной вино.
Сначала я услышала звук крыльев. А когда, вскрикнув, отбежала, боясь, что птица нападет на меня, мой взгляд наткнулся на маленькую пери, летающую вокруг и освещавшую все голубыми огнями. Это было похоже на круглый снежный шар, а порхающее тело пери – на фигуру внутри такого шара.
С самого начала застолья я не могла привыкнуть к тому, что откуда-то постоянно появлялись крошки пери, которым поручали наполнять пустые тарелки и разливать вино.
– Простите, миледи. – Крошка пери щелкнула пальцами в сторону кувшина с вином, который летел вместе с ней. Парящий в воздухе кувшин начал наполнять мой бокал. – Простите, если я вас напугала.
Наши с Аясом взгляды встретились, и я не смогла сказать ни слова. Между нами вдруг повисла тишина, которая, словно туман, стала такой густой, что не давала нам пробраться друг к другу.
Пери сначала поприветствовала своего господина с большим уважением, затем кивнула мне и исчезла. Она что, стала невидимкой? Или прошла сквозь стену?
Голубые искорки, оставленные пери, за которой было очень трудно уследить, упали на белый пол зала и погасли.
– В первый же вечер я испортил тебе настроение, прости. – Аяс снова протянул ко мне свой бокал, чтобы чокнуться, но на этот раз, как джентльмен, подождал, пока я подниму свой. – Сейчас не время говорить о кровавой истории нашего мира. Наблюдая за твоей грацией, хочется обсудить что-то красивое.
Я сделала легкий поклон, которому научилась у Лии, поприветствовала Аяса кивком, приняла его комплимент, а затем едва коснулась его бокала своим. Он кивнул в ответ на мою благодарность и пригубил вино.
– Вы очень любезны, милорд, – ответила я нежно, дав ему то, чего он хотел. Как советовал мне Ариен, я пыталась влиться в их общество и быть всегда рядом.
Сначала я наблюдала за тем, как он пьет, не понимая, зачем мне это. Затем поднесла бокал к губам и сделала небольшой глоток. Когда вино с горьким привкусом оказалось во рту, я покатала его на языке и проглотила. Несмотря на то что выпила я немного, этим глотком я подавилась и начала, задыхаясь, кашлять.
«Не переходи черту, человеческая дочь. Не перегибай палку».
Я продолжала кашлять, держась за грудь. Невыносимая боль. Я слышала голос Ариена. Его клеймо обжигало кожу, заставляя испытывать адские муки.
«Быстро возвращайся к себе в комнату. Тебе нужно уснуть, красотка пери».
Услышав эхо голоса Ариена, я испуганно посмотрела сначала на Аяса, а затем на всех остальных в зале.
«Я пойду к тебе. Или мы пойдем вместе. Не волнуйся», – его рычащий голос резал слух. Я беспокойно дернулась и не устояла перед желанием почесать ухо.