Источник — страница 145 из 420

- ...и таким образом, друзья мои, архитекторам не хватает понимания общественной значимости своей профессии.This lack is due to a double cause: to the anti-social nature of our entire society and to your own inherent modesty.Его не хватает по двум причинам: из-за антисоциальной природы всего нашего общества и из-за вашей собственной врождённой скромности.You have been conditioned to think of yourselves merely as breadwinners with no higher purpose than to earn your fees and the means of your own existence.Вы привыкли считать себя лишь людьми, зарабатывающими на хлеб и не имеющими более высокого предназначения.Isn't it time, my friends, to pause and to redefine your position in society?Разве не время, друзья мои, остановиться и подвергнуть переоценке ваше положение в обществе?Of all the crafts, yours is the most important.Из всех профессий ваша является самой важной.Important, not in the amount of money you might make, not in the degree of artistic skill you might exhibit, but in the service you render to your fellow men.Важной не по количеству денег, которые вы могли бы заработать, не по уровню мастерства, которое вы могли бы проявить, но по делу, которое вы делаете для своих собратьев.You are those who provide mankind's shelter.Именно вы даёте человечеству прибежище.Remember this and then look at our cities, at our slums, to realize the gigantic task awaiting you.Запомните это, а затем взгляните на наши города, на наши трущобы, чтобы оценить гигантские задачи, стоящие перед вами.But to meet this challenge you must be armed with a broader vision of yourselves and of your work.Но чтобы приступить к ним во всеоружии, вам надо обрести более широкое видение самих себя и своей работы.You are not hired lackeys of the rich.Вы не наёмные прислужники богатых.You are crusaders in the cause of the underprivileged and the unsheltered.Вы - крестоносцы, борющиеся за дело тех, кому отказано в общественных привилегиях и в крыше над головой.Not by what we are shall we be judged, but by those we serve.Пусть о нас судят не по тому, кто мы есть, а по тому, кому мы служим.Let us stand united in this spirit.Так давайте же объединимся в этом духе.Let us - in all matters - be faithful to this new, broader, higher perspective.Давайте во всех делах будем верны этой новой, широкой, высокой перспективе.Let us organize - well, my friends, shall I say - a nobler dream?"Давайте создадим - что ж, друзья мои, могу ли я так выразиться? - более благородную мечту.Keating listened avidly.Китинг жадно слушал.
He had always thought of himself as a breadwinner bent upon earning his fees, in a profession he had chosen because his mother had wanted him to choose it.Он всегда ощущал себя лишь зарабатывающим хлеб в поте лица с помощью профессии, которую избрал, потому что его мать хотела, чтобы он её избрал.
It was gratifying to discover that he was much more than this; that his daily activity carried a nobler significance. It was pleasant and it was drugging.Ему было приятно сознавать, что он гораздо значительнее, чем просто добытчик, что его ежедневная деятельность может считаться более благородной.
He knew that all the others in the room felt it also.Он знал, что и остальные собравшиеся чувствовали то же самое.
" ... and when our system of society collapses, the craft of builders will not be swept under, it will be swept up to greater prominence and greater recognition ... "- ...и когда наша общественная система рухнет, профессия строителя не рухнет вместе с ней, наоборот, она вознесётся выше к своей вящей славе...
The doorbell rang.Прозвенел дверной звонок.
Then Toohey's valet appeared for an instant, holding the door of the living room open to admit Dominique Francon.Затем на секунду появился слуга Тухи, открывший дверь гостиной, чтобы пропустить Доминик Франкон.
By the manner in which Toohey stopped, on a half-uttered word, Keating knew that Dominique had not been invited or expected.По тому, как Тухи замолчал, прервав свою речь на полуслове, Китинг понял, что Доминик не приглашали и не ожидали.
She smiled at Toohey, shook her head and moved one hand in a gesture telling him to continue.Она улыбнулась Тухи, кивнула ему и сделала жест рукой, чтобы тот продолжал.
He managed a faint bow in her direction, barely more than a movement of his eyebrows, and went on with his speech.Тухи слегка поклонился в её сторону - движение было чуть выразительнее, чем подъём бровей, - и продолжал свою речь.
It was a pleasant greeting and its informality included the guest in the intimate brotherhood of the occasion, but it seemed to Keating that it had come just one beat too late.Его приветствие было любезным, и его неформальный характер включал гостью в круг братства, но Китингу показалось, что всё было проделано с некоторым запозданием.
He had never before seen Toohey miss the right moment.Никогда раньше он не видел, чтобы Тухи упустил нужный момент.
Dominique sat down in a corner, behind the others.Доминик уселась в уголке, позади всех.
Keating forgot to listen for a while, trying to attract her attention.Стараясь привлечь её внимание, Китинг позабыл на мгновение, что надо слушать.
He had to wait until her eyes had traveled thoughtfully about the room, from face to face, and stopped on his.Он дожидался, пока её взгляд, задумчиво блуждавший по комнате от одного лица к другому, не остановится на нём.
He bowed and nodded vigorously, with the smile of greeting a private possession.Он поклонился и энергично закивал, улыбаясь улыбкой собственника.
She inclined her head, he saw her lashes touching her cheeks for an instant as her eyes closed, and then she looked at him again.Она наклонила голову, и он увидел, как её ресницы коснулись щеки в тот момент, когда она закрывала глаза, затем она вновь взглянула на него.
She sat looking at him for a long moment, without smiling, as if she were rediscovering something in his face.Она довольно долго без улыбки рассматривала его, будто открыла в его лице что-то новое.

Оглавление

К карточке книги

He had not seen her since spring. He thought that she looked a little tired and lovelier than his memory of her.Он не видел её с весны и подумал, что она выглядит немного более усталой и более миловидной, чем в его воспоминаниях.
Then he turned to Ellsworth Toohey once more and he listened.Затем он снова повернулся к Эллсворту Тухи и принялся слушать.
The words he heard were as stirring as ever, but his pleasure in them had an edge of uneasiness.Слова, которые он слышал, по-прежнему зажигали его, но в его наслаждение ими вкрадывалась капелька беспокойства.
He looked at Dominique.Он посмотрел на Доминик.
She did not belong in this room, at this meeting.Она была чужой в этой комнате, на этой встрече.
He could not say why, but the certainty of it was enormous and oppressive.Он не мог бы определить почему, но уверенность в этом была полная и гнетущая.
It was not her beauty, it was not her insolent elegance.Дело было не в её красоте, не в её невыносимой элегантности.
But something made her an outsider.Но что-то делало её чужой.
It was as if they had all been comfortably naked, and a person had entered fully clothed, suddenly making them self-conscious and indecent.Как будто они все с охотой оголились, а кто-то вошёл в комнату полностью одетым, заставив их почувствовать неуместность и неприличность этого.
Yet she did nothing.А ведь она ничего не совершила.
She sat listening attentively.Она сидела и внимательно слушала.
Once, she leaned back, crossing her legs, and lighted a cigarette.Вот она откинулась на спинку стула, скрестила ноги и зажгла сигарету.
She shook the flame off the match with a brusque little jerk of her wrist and she dropped the match into an ash tray on a table beside her. He saw her drop the match into the ash tray; he felt as if that movement of her wrist had tossed the match into all their faces. He thought that he was being preposterous. But he noticed that Ellsworth Toohey never looked at her as he spoke.Она стряхнула пламя со спички коротким резким движением кисти и опустила спичку в пепельницу, и он ощутил, что этим движением она как будто швырнула спичку прямо ему в лицо. Он подумал, что всё это очень глупо, но заметил, что Эллсворт Тухи ни разу не взглянул на неё, пока говорил.
When the meeting ended, Toohey rushed over to her.Когда собрание закончилось, Тухи устремился к ней.
"Dominique, my dear!" he said brightly.- Доминик, дорогая! - восторженно начал он.
"Shall I consider myself flattered?"- Должен ли я чувствовать себя польщённым?
"If you wish."- Если хочешь.
"Had I known that you were interested, I would have sent you a very special invitation."