| A few friends pointed out to Ellsworth Toohey that he seemed guilty of inconsistency; he was so deeply opposed to individualism, they said, and here were all these writers and artists of his, and every one of them was a rabid individualist. | Некоторые из друзей указывали Эллсворту Тухи на то, что он, кажется, слегка непоследователен; он такой убеждённый противник индивидуализма, а взгляните на всех этих его писателей и художников - каждый из них сумасшедший индивидуалист. |
| "Do you really think so?" said Toohey, smiling blandly. | "Вы так считаете?" - спокойно улыбался Тухи. |
| Nobody took these Councils seriously. | Никто не принимал эти советы всерьёз. |
| People talked about them, because they thought it made good conversation; it was such a huge joke, they said, certainly there was no harm in any of it. | О них говорили лишь потому, что это была неплохая тема для разговора; это просто большой розыгрыш, утверждали некоторые, и конечно, от них нет никакого вреда. |
| "Do you really think so?" said Toohey. | "Вы так считаете?" - спрашивал Тухи. |
| Ellsworth Toohey was now forty-one years old. | Эллсворту Тухи исполнился уже сорок один год. |
| He lived in a distinguished apartment that seemed modest when compared to the size of the income he could have commanded if he wished. | Он жил в очаровательной квартирке, которая казалась скромной в сравнении с тем доходом, который он мог бы получать, если бы захотел. |
| He liked to apply the adjective "conservative" to himself in one respect only: in his conservative good taste for clothes. | Ему нравилось использовать прилагательное "консервативный" по отношению к себе только в одном значении: для обозначения его хорошего вкуса в одежде. |
| No one had ever seen him lose his temper. | Никто никогда не видел, чтобы он вышел из себя. |
| His manner was immutable; it was the same in a drawing room, at a labor meeting, on a lecture platform, in the bathroom or during sexual intercourse: cool, self-possessed, amused, faintly patronizing. | Его поведение никогда не менялось: он был одинаков в гостиной, на совещании, на кафедре, в ванной и во время полового акта - спокойный, владеющий собой, заинтересованный, чуть снисходительный. |
| People admired his sense of humor. | Окружающие восхищались его чувством юмора. |
| He was, they said, a man who could laugh at himself. | "Это человек, - утверждали они, - который в состоянии посмеяться над собой". |
| "I'm a dangerous person. | "Я опасная личность. |
| Somebody ought to warn you against me," he said to people, in the tone of uttering the most preposterous thing in the world. | Кто-то должен предостеречь вас от меня", -говорил он таким тоном, будто речь шла о чём-то совершенно нелепом. |
| Of all the many titles bestowed upon him, he preferred one: Ellsworth Toohey, the Humanitarian. | Из множества предлагавшихся ему званий он предпочитал одно: Эллсворт Тухи, гуманист. |
| 10. | X |
| THE ENRIGHT HOUSE was opened in June of 1929. | Дом Энрайта был завершён в июне 1929 года. |
| There was no formal ceremony. | Официальной церемонии не было. |
| But Roger Enright wanted to mark the moment for his own satisfaction. | Однако Роджер Энрайт хотел отметить этот момент для собственного удовольствия. |
| He invited a few people he liked and he unlocked the great glass entrance door, throwing it open to the sun-filled air. | Он пригласил тех немногих, кому симпатизировал, и отворил огромную стеклянную входную дверь, распахнув её навстречу пронизанному солнцем воздуху. |
| Some press photographers had arrived, because the story concerned Roger Enright and because Roger Enright did not want to have them there. | Приехали несколько газетных фотографов, потому что дело касалось Роджера Энрайта и потому что Роджер Энрайт не хотел, чтобы они здесь были. |
| He ignored them. | Он их не замечал. |
| He stood in the middle of the street, looking at the building, then he walked through the lobby, stopping short without reason and resuming his pacing. | Он постоял на середине улицы, разглядывая здание, затем прошёл через холл, то резко останавливаясь, то возобновляя движение. |
| He said nothing. | Он ничего не сказал. |
| He frowned fiercely, as if he were about to scream with rage. | Он молчал и выразительно хмурился, как будто вот-вот яростно зарычит. |
| His friends knew that Roger Enright was happy. | Его друзья знали, что Роджер Энрайт счастлив. |
| The building stood on the shore of the East River, a structure rapt as raised arms. | Дом стоял на берегу Ист-Ривер, как две взметнувшиеся ввысь напряжённые руки. |
| The rock crystal forms mounted in such eloquent steps that the building did not seem stationary, but moving upward in a continuous flow - until one realized that it was only the movement of one's glance and that one's glance was forced to move in that particular rhythm. | Хрустальные формы так выразительно громоздились друг на друга, что здание не казалось неподвижным, оно стремилось всё выше в постоянном движении - пока не становилось понятно, что это только движение взгляда и что взгляд вынужден двигаться в заданном ритме. |
| The walls of pale gray limestone looked silver against the sky, with the clean, dulled luster of metal, but a metal that had become a warm, living substance, carved by the most cutting of all instruments - a purposeful human will. | Стены из светло-серого ракушечника казались серебряными на фоне неба, отсвечивая чистым, матовым блеском металла, но металла, ставшего тёплой, живой субстанцией, которую вырезал самый острый из инструментов - направленная воля человека. |
| It made the house alive in a strange, personal way of its own, so that in the minds of spectators five words ran dimly, without object or clear connection: " ... in His image and likeness ... " | Благодаря ей дом жил какой-то своей внутренней жизнью, и в мозгу зрителей возникали слова, которые, казалось, не имели прямого отношения ни к чему: "...по его образу и подобию..." |
| A young photographer from the Banner noticed Howard Roark standing alone across the street, at the parapet of the river. | Молодой фотограф из "Знамени" заметил Говарда Рорка, стоящего в одиночестве у парапета набережной с непокрытой головой. |
| He was leaning back, his hands closed over the parapet, hatless, looking up at the building. It was an accidental, unconscious moment. | Рорк откинулся назад и, крепко ухватившись за парапет, разглядывал здание. |
| The young photographer glanced at Roark's face - and thought of something that had puzzled him for a long time: he had always wondered why the sensations one felt in dreams were so much more intense than anything one could experience in waking reality -why the horror was so total and the ecstasy so complete - and what was that extra quality which could never be recaptured afterward; the quality of what he felt when he walked down a path through tangled green leaves in a dream, in an air full of expectation, of causeless, utter rapture - and when he awakened he could not explain it, it had been just a path through some woods. | Молодой фотограф обратил внимание на лицо Рорка и подумал о том, что занимало его уже давно; его всегда удивляло, почему то, что мы испытываем во сне, протекает так ярко и сильно, как никогда не бывает в обычной жизни, почему ужас бывает таким безграничным, а чувство наслаждения - таким полным и что это за сверхсостояние, которое невозможно пережить вновь, - то состояние, которое он испытывал, когда во сне спускался по тропинке, продираясь сквозь зелень листьев, и воздух был напоён ожиданием и беспричинной невыразимой радостью, а проснувшись, он не смог объяснить этого себе - снилась просто дорожка где-то в лесу. |
| He thought of that because he saw that extra quality for the first time in waking existence, he saw it in Roark's face lifted to the building. | Он вспомнил об этом, потому что впервые увидел это сверхсостояние наяву, увидел на лице Рорка, обращённом к зданию. |
| The photographer was a young boy, new to his job; he did not know much about it; but he loved his work; he had been an amateur photographer since childhood. |