| He had teamed that Guy Francon ate moderately and exquisitely, and prided himself on the title of gourmet; that he had graduated with distinction from the École des Beaux-Arts; that he had married a great deal of money and that the marriage had not been a happy one; that he matched meticulously his socks with his handkerchiefs, but never with his neckties; that he had a great preference for designing buildings of gray granite; that he owned a quarry of gray granite in Connecticut, which did a thriving business; that he maintained a magnificent bachelor apartment done in plum-colored Louis XV; that his wife, of a distinguished old name, had died, leaving her fortune to their only daughter, that the daughter, now nineteen, was away at college. | Что Гай Франкон умерен в еде, но предпочитает изысканные блюда и с гордостью называет себя гурманом; что он с отличием закончил парижскую Школу изящных искусств; что он женился на больших деньгах, но брак оказался неудачным; что носки он надевает строго под цвет носовых платков и никогда - под цвет галстуков; что он предпочитает создавать дома в сером граните; что в Коннектикуте у него есть собственная каменоломня серого гранита, дела которой находятся в самом блестящем состоянии; что он содержит роскошную холостяцкую квартиру в стиле Людовика Пятнадцатого; что жена его, из благородной старой фамилии, умерла, оставив всё состояние единственной дочери; и что дочь, которой сейчас девятнадцать, учится в колледже за пределами штата Нью-Йорк. |
| These last facts interested Keating a great deal. | Два последних факта особенно заинтересовали Китинга. |
| He mentioned to Francon, tentatively in passing, the subject of his daughter. | В разговоре с Франконом он исподволь, как бы между прочим, затронул тему дочери. |
| "Oh, yes ... " Francon said thinly. | "Да... - с заметным напряжением выговорил Франкон. |
| "Yes, indeed ... " Keating abandoned all further research into the matter, for the time being; Francon's face had declared mat the thought of his daughter was painfully annoying to him, for some reason which Keating could not discover. | - Да, конечно". Китинг прекратил все дальнейшие исследования этого вопроса - временно. По лицу Франкона было ясно видно, что мысли о дочери ему крайне неприятны. Отчего - Китинг узнать не смог. |
| Keating had met Lucius N. Heyer, Francon's partner, and had seen him come to the office twice in three weeks, but had been unable to learn what service Heyer rendered to the firm. | Познакомился Китинг и с Лусиусом Н. Хейером, партнёром Франкона. От его внимания не ускользнуло, что Хейер появился в бюро всего два раза за три недели, но он так и не узнал, чем же всё-таки занимается Хейер в фирме. |
| Heyer did not have haemophilia, but looked as though he should have it He was a withered aristocrat, with a long, thin neck, pate, bulging eyes and a manner of frightened sweetness toward everyone. | Гемофилии у Хейера не было, но выглядел он по-настоящему анемичным - увядший аристократ с длинной тощей шеей, бесцветными глазами навыкате, крайне вежливый и как будто чем-то постоянно напуганный. |
| He was the relic of an ancient family, and it was suspected mat Francon had taken him into partnership for the sake of his social connections. | Он был последним представителем древнего рода, и высказывалось подозрение, что Франкон заманил Хейера в партнёры ради его связей в высшем обществе. |
| People felt sorry for poor dear Lucius, admired him for the effort of undertaking a professional career, and thought it would be nice to let him build their homes. | Все очень жалели беднягу Лусиуса, восторгались его смелой попыткой заняться делом, да ещё каким, и считали, что будет очень мило заказать постройку дома именно ему. |
| Francon built them and required no further service from Lucius. | Эти дома строил Франкон, и от Лусиуса никаких дальнейших услуг не требовалось. |
| This satisfied everybody. | Такое положение дел устраивало всех. |
| The men in the drafting rooms loved Peter Keating. | Все чертёжники были без ума от Питера Китинга. |
| He made them feel as if he had been there for a long time; he had always known how to become part of any place he entered; he came soft and bright as a sponge to be filled, unresisting, with the air and the mood of the place. | Он сумел внушить всем такое ощущение, будто он давным-давно работает здесь. Ему всегда удавалось везде становиться как бы незаменимым, куда бы он ни попадал. Он появлялся негромко и весело и, как губка, легко впитывал дух и настроение любого нового коллектива. |
| His warm smile, his gay voice, the easy shrug of his shoulders seemed to say that nothing weighed too much within his soul and so he was not one to blame, to demand, to accuse anything. | Дружеская улыбка, весёлый голос, лёгкое пожатие плеч - всё, казалось, свидетельствовало, что душу его ничто не тяготит, что он не из тех, кто будет кого-то обвинять, чего-то требовать, чем-то возмущаться. |
| As he sat now, watching Francon read the article, Francon raised his head to glance at him. Francon saw two eyes looking at him with immense approval -and two bright little points of contempt in the corners of Keating's mouth, like two musical notes of laughter visible the second before they were to be heard. | Сейчас он сидел и смотрел, как Франкон читает статью. Тот оторвался от чтения, посмотрел на молодого человека и увидел глаза, смотрящие на него с невероятным почтением, и две презрительные точечки в углах рта, словно две ещё неозвученные смешинки. |
| Francon felt a great wave of comfort. | Франкон почувствовал себя несказанно уютно. |
| The comfort came from the contempt. | Ощущение уюта проистекало именно из подмеченного им презрения. |
| The approval, together with that wise half-smile, granted him a grandeur he did not have to earn; a blind admiration would have been precarious; a deserved admiration would have been a responsibility; an undeserved admiration was precious. | Как раз сочетание почтения и этой едва заметной иронической улыбки на губах подчинённого и создавало между ними идеальные отношения, вознося Франкона на должную высоту и не требуя с его стороны никаких усилий. Слепое восхищение было опасно; заслуженное восхищение налагало определённую ответственность. А вот восхищение заведомо незаслуженное было драгоценным даром. |
| "When you go, Peter, give this to Miss Jeffers to put in my scrapbook." | - Питер, когда будешь выходить, передай это мисс Джефферс, пусть вклеит в мой альбомчик. |
| On his way down the stairs, Keating flung the magazine high in the air and caught it smartly, his lips pursed to whistle without sound. | Спускаясь по лестнице, Китинг подбросил журнал высоко в воздух и ловко поймал его, беззвучно насвистывая. |
| In the drafting room he found Tim Davis, his best friend, slouched despondently over a drawing. | В чертёжной он застал Тима Дейвиса, лучшего своего друга, который понуро стоял над эскизом с видом полного отчаяния. |
| Tim Davis was the tall, blond boy at the next table, whom Keating had noticed long ago, because he had known, with no tangible evidence, but with certainty, as Keating always knew such things, that this was the favored draftsman of the office. | Тим Дейвис - тот самый высокий юный блондин, который работал за соседним столом и которого Китинг давно уже приметил, поскольку совершенно определённо знал, хоть и не имел ощутимых доказательств, что из всех чертёжников Тим пользуется самым большим расположением начальства, а в таких делах Китинг не ошибался никогда. |
| Keating managed to be assigned, as frequently as possible, to do parts of the projects on which Davis worked. | Как только выдавалась такая возможность, Китинг старался получить задание поработать над деталями того проекта, которым занимался Дейвис. |
| Soon they were going out to lunch together, and to a quiet little speak-easy after the day's work, and Keating was listening with breathless attention to Davis' talk about his love for one Elaine Duffy, not a word of which Keating ever remembered afterward. | Вскоре они уже вместе ходили обедать, а после работы вместе забегали в тихий кабачок, где Китинг, затаив дыхание, слушал рассказы Дейвиса о его любви к некоей Элен Даффи. Через пару часов Китинг не мог вспомнить ни слова из этих рассказов. |
| He found Davis now in black gloom, his mouth chewing furiously a cigarette and a pencil at once. | Сейчас он увидел Дейвиса в состоянии мрачной подавленности. Тот остервенело жевал сигарету и кончик карандаша одновременно. |
| Keating did not have to question him. | Китингу не было надобности задавать вопросы. |
| He merely bent his friendly face over Davis' shoulder. | Он просто наклонился и дружески заглянул Дейвису через плечо. |
| Davis spit out the cigarette and exploded. He had just been told that he would have to work overtime tonight, for the third time this week. | Тот выплюнул сигарету и взорвался - оказалось, что сегодня его оставили работать сверхурочно, третий раз за неделю! |
| "Got to stay late, God knows how late! | - Опять сидеть здесь чёрт знает сколько! |
| Gotta finish this damn tripe ton |