Источник — Айн Рэнд — страница 351 читать онлайн бесплатно

Он смотрел на них дольше, чем было необходимо.When he could trust himself to lift his eyes, he shook his head in silent answer to the word Keating had not pronounced.Когда он смог поднять глаза, он покачал головой -это был молчаливый ответ на вопрос, которого Китинг не произнёс."It's too late, Peter," he said gently.- Слишком поздно, Питер, - сказал он мягко.Keating nodded.Китинг кивнул головой:"Guess I ... knew that."- Пожалуй, я... знал.When Keating had gone, Roark leaned against the door, closing his eyes.Когда Китинг ушёл, Рорк прислонился к двери, закрыв глаза.He was sick with pity.Он испытывал невероятную жалость.He had never felt this before - not when Henry Cameron collapsed in the office at his feet, not when he saw Steven Mallory sobbing on a bed before him.Никогда раньше он не чувствовал ничего подобного - ни когда Генри Камерон рухнул в конторе у его ног, ни когда Стивен Мэллори рыдал в его присутствии.Those moments had been clean.Там всё было ясно.But this was pity - this complete awareness of a man without worth or hope, this sense of finality, of the not to be redeemed.А здесь было осознание потери человеком достоинства и надежды, полного истощения, конца, без надежды на возрождение.There was shame in this feeling - his own shame that he should have to pronounce such judgment upon a man, that he should know an emotion which contained no shred of respect.В этом чувстве было что-то постыдное - Рорку было стыдно, что у него смогло сформироваться такое мнение о человеке, чувство, лишённое даже намёка на уважение.This is pity, he thought, and then he lifted his head in wonder.Это жалость, подумал он и удивился.He thought that there must be something terribly wrong with a world in which this monstrous feeling is called a virtue.Ему пришло в голову, что в мире что-то неладно, если это ужасное чувство считается добродетелью.

9.	IX
THEY sat on the shore of the lake - Wynand slouched on a boulder - Roark stretched out on the ground -Dominique sitting straight, her body rising stiffly from the pale blue circle of her skirt on the grass.	Они расположились на берегу озера: Винанд ссутулился, сидя на валуне, Рорк растянулся на земле, Доминик возвышалась над бледно-голубым кругом своей юбки, раскинувшейся на траве.
The Wynand house stood on the hill above them.	Позади, на холме, стоял дом.
The earth spread out in terraced fields and rose gradually to make the elevation of the hill.	От холма поднимались вверх террасы.
The house was a shape of horizontal rectangles rising toward a slashing vertical projection; a group of diminishing setbacks, each a separate room, its size and form making the successive steps in a series of interlocking floor lines.	Дом состоял из горизонтальных прямоугольников, рассечённых вертикалями, - группа уменьшающихся ниш, каждая из которых была комнатой, при этом размер и форма каждой были задуманы так, что производили впечатление ступеней в цепи смыкавшихся линий этажей.
It was as if from the wide living room on the first level a hand had moved slowly, shaping the next steps by a sustained touch, then had stopped, had continued in separate movements, each shorter, brusquer, and had ended, torn off, remaining somewhere in the sky.	Казалось, рука архитектора из просторной комнаты первого этажа медленно продвигалась вверх, создавая следующую ступень, затем останавливалась и вновь поднималась, теперь уже рывками, всё более короткими и резкими, и наконец, оторвавшись, ушла в бесконечность.
So that it seemed as if the slow rhythm of the rising fields had been picked up, stressed, accelerated and broken into the staccato chords of the finale.	Создавалось впечатление, что плавный ритм поднимавшихся вверх террас подхватывался, усиливался и рассыпался в финале на стаккато аккордов.
"I like to look at it from here," said Wynand.	- Мне нравится смотреть отсюда на дом, - сказал Винанд.
"I spent all day here yesterday, watching the light change on it.	- Вчера я провёл здесь целый день, наблюдая за игрой света на стенах.
When you design a building, Howard, do you know exactly what the sun will do to it at any moment of the day from any angle?	Когда ты проектируешь здание, Г овард, ты знаешь, как солнце будет играть на нём в любое время дня?
Do you control the sun?"	Ты учитываешь это?
"Sure," said Roark without raising his head. "Unfortunately, I can't control it here.	- Разумеется, - ответил Рорк, не поднимая головы.
Move over, Gail.	- Отойди, Гейл.
You're in my way.	Ты заслонил мне солнце.
I like the sun on my back."	Мне приятно ощущать его спиной.
Wynand let himself flop down into the grass.	Винанд плюхнулся на траву.
Roark lay stretched on his stomach, his face buried on his arm, the orange hair on the white shirt sleeve, one hand extended before him, palm pressed to the ground.	Рорк лежал, растянувшись на животе, на белом рукаве рубашки ярким пятном выделялись рыжие волосы, ладонь вытянутой вперёд руки была прижата к земле.
Dominique looked at the blades of grass between his fingers.	Доминик смотрела на травинки между его пальцами.

The fingers moved once in a while, crushing the grass with lazy, sensuous pleasure.	Время от времени его пальцы шевелились, разминая траву с лениво-чувственным наслаждением.
The lake spread behind them, a flat sheet darkening at the edges, as if the distant trees were moving in to enclose it for the evening.	За ними простиралось озеро, тёмное у берегов, как будто деревья придвигались к нему ближе, чтобы защитить на ночь.
The sun cut a glittering band across the water.	Солнце блестящим лучом рассекало воду.
Dominique looked up at the house and thought that she would like to stand there at a window and look down and see this one white figure stretched on a deserted shore, his hand on the ground, spent, emptied, at the foot of that hill.	Доминик подняла глаза на дом и подумала, что ей хотелось бы стоять у окна, смотреть вниз и видеть на пустынном берегу у подножия холма этого человека, устало опустошённого, лежащего, облокотившись на руку.
She had lived in the house for a month.	Доминик уже месяц жила в этом доме.
She had never thought she would.	Она и мысли не допускала, что так будет.
Then Roark had said:	Но однажды Рорк сказал:
"The house will be ready for you in ten days, Mrs. Wynand," and she had answered:	- Миссис Винанд, дом будет готов через десять дней. И она ответила:
"Yes, Mr. Roark."	- Да, мистер Рорк.
She accepted the house, the touch of the stair railings under her hand, the walls that enclosed the air she breathed.	Ей всё нравилось в этом доме: нравилось касаться перил, поднимаясь по лестницам; нравилось дотрагиваться до выключателей, зажигая свет по вечерам.
She accepted the light switches she pressed in the evening, and the light firm wires he had laid out through the walls; the water that ran when she turned a tap, from conduits he had planned; the warmth of an open fire on August evenings, before a fireplace built stone by stone from his drawing.	Сам воздух, которым она дышала в этих стенах, был животворным; ей нравилась вода, которая текла из крана, потому что она бежала по проложенным им трубам, и лёгкие, твёрдые провода, которые он провёл сквозь стены; нравилось тепло огня, который разжигали августовскими вечерами в камине, сложенном по его чертежам.
She thought: Every moment ... every need of my existence ... She thought: Why not?	Она думала: каждое мгновение... всё, что мне нужно каждую секунду моей жизни... Она думала: а почему бы и нет?
It's the same with my body - lungs, blood vessels, nerves, brain - under the same control.	Ведь и моё тело - лёгкие, кровеносные сосуды, нервы, мозг - тоже в его власти.
She felt one with the house.	Она чувствовала себя частью этого дома.
She accepted the nights when she lay in Wynand's arms and opened her eyes to see the shape of the bedroom Roark had designed, and she set her teeth against a racking pleasure that was part answer, part mockery of the unsatisfied hunger in her body, and surrendered to it, not knowing what man gave her this, which one of them, or both.	Она полюбила ночи, когда, лёжа в объятиях Винанда, открывала глаза и видела спальню, созданную Рорком. И она стискивала зубы от мучительного наслаждения, которое было наполовину ответом, наполовину насмешкой её неудовлетворённого тела, и подчинялась этой сладкой муке, не осознавая, кто из мужчин причинял её - Винанд или Рорк. А может быть, оба?
Wynand watched her as she walked across a room, as she descended the stairs, as she stood at a window.	Винанд наблюдал, как она двигается по комнате, спускается по лестнице, стоит у окна.

Предыдущая Стр. 351 из 420 Следующая

Оглавление