| Never have there been so many good intentions so loudly proclaimed in the world. | Никогда ещё не было столько прекрасных намерений, которые бы так громко восхвалялись в обществе. |
| And look at it." | А посмотрите на него..." |
| The Banner editorials were written by Gail Wynand as he stood at a table in the composing room, written as always on a huge piece of print stock, with a blue pencil, in letters an inch high. | Передовицы "Знамени" были написаны Гейлом Винандом за столом в наборном цехе; он писал, как всегда: синим карандашом на громадных листах газетной бумаги буквами высотой в дюйм. |
| He slammed the G W at the end, and the famous initials had never carried such an air of reckless pride. | В конце статьи он размашисто ставил "Г.В.", и знаменитые инициалы никогда ещё не выглядели столь беспечно гордыми. |
| Dominique had recovered and returned to their country house. | Доминик поправилась и вернулась в загородный дом. |
| Wynand drove home late in the evening. | Винанд приезжал поздно вечером. |
| He brought Roark along as often as he could. | Он пользовался любой возможностью, чтобы привезти с собой Рорка. |
| They sat together in the living room, with the windows open to the spring night. | Они сидели втроём в гостиной, окна которой были распахнуты в весеннюю ночь. |
| The dark stretches of the hill rolled gently down to the lake from under the walls of the house, and the lake glittered through the trees far below. | Тёмные склоны холма плавно опускались из-под стен дома к озеру, озеро блестело сквозь деревья далеко внизу. |
| They did not talk of the case or of the coming trial. | Они не говорили о предстоявшем судебном процессе. |
| But Wynand spoke of his crusade, impersonally, almost as if it did not concern Roark at all. | Винанд рассказывал о своём крестовом походе, не затрагивая личности, будто это совершенно не касалось Рорка. |
| Wynand stood in the middle of the room, saying: | Винанд стоял посреди комнаты и говорил: |
| "All right, it was contemptible - the whole career of the Banner. | - Пусть вся история "Знамени" не внушает ничего, кроме презрения. |
| But this will vindicate everything. | Но это всё оправдает. |
| Dominique, I know you've never been able to understand why I've felt no shame in my past. | Я знаю, Доминик, ты не в состоянии понять, почему я не стыдился и не стыжусь своего прошлого. |
| Why I love the Banner. | Почему я люблю "Знамя". |
| Now you'll see the answer. | Теперь ты услышишь ответ. |
| Power. | Власть. |
| I hold a power I've never tested. | У меня была власть, которую я никогда не использовал. |
| Now you'll see the test. | Теперь ты увидишь, как это делается. |
| They'll think what I want them to think. | Они будут думать то, что я хочу. |
| They'll do as I say. | Они будут делать то, что я скажу. |
| Because it is my city and I do run things around here. | Потому что это мой город, и я должен следить за тем, что в нём происходит. |
| Howard, by the time you come to trial, I'll have them all twisted in such a way there won't be a jury who'll dare convict you." | Говард, к тому времени, когда ты войдёшь в зал суда, я их так скручу, что не останется ни одного присяжного, который бы осмелился осудить тебя. |
| He could not sleep at night. | Ночью он не мог заснуть. |
| He felt no desire to sleep. | Он не чувствовал никакого желания спать. |
| "Go on to bed," he would say to Roark and Dominique, | - Давайте спать, - говорил он Рорку и Доминик. |
| "I'll come up in a few minutes." | - Через несколько минут я тоже лягу. |
| Then, Dominique from the bedroom, Roark from the guest room across the hall, would hear Wynand's steps pacing the terrace for hours, a kind of joyous restlessness in the sound, each step like a sentence anchored, a statement pounded into the floor. | И вот уже Доминик из своей спальни и Рорк из гостевой комнаты слышали шаги Винанда, долгими часами меряющего террасу, в его шагах звучало какое-то весёлое беспокойство, каждый шаг - брошенный якорь высказывания, утверждение, припечатанное к полу. |
| Once, when Wynand dismissed them, late at night, Roark and Dominique went up the stairs together and stopped on the first landing; they heard the violent snap of a match in the living room below, a sound that carried the picture of a hand jerked recklessly, lighting the first of the cigarettes that would last till dawn, a small dot of fire crossing and recrossing the terrace to the pounding of steps. | Как-то поздно ночью, когда Винанд простился с ними, Рорк и Доминик вместе поднимались по лестнице и остановились на лестничной площадке первого этажа; они прислушались к резкому чирканью спички внизу, в гостиной, звуку, вызвавшему образ беспокойно дёргающейся руки, зажигающей первую из сигарет, которые будут сменять друг друга до зари, - огненная точка, мечущаяся по террасе в такт шагам. |
| They looked down the stairs and then looked at each other. | Они посмотрели вниз, затем друг на друга. |
| "It's horrible," said Dominique. | - Это ужасно, - произнесла Доминик. |
| "It's great," said Roark. | - Это великолепно, - возразил Рорк. |
| "He can't help you, no matter what he does." | - Он не сможет помочь тебе, что бы ни делал. |
| "I know he can't. | - Я знаю, что не сможет. |
| That's not the point." | Не в этом дело. |
| "He's risking everything he has to save you. | - Он рискует всем, что у него есть, ради тебя. |
| He doesn't know he'll lose me if you're saved." | Он не знает, что потеряет меня, если ты будешь спасён. |
| "Dominique, which will be worse for him - to lose you or to lose his crusade?" | - Доминик, что для него хуже - потерять тебя или проиграть свой крестовый поход? |
| She nodded, understanding. | - Она кивнула, догадываясь. |
| He added: "You know that it's not me he wants to save. | Он прибавил: - Ты знаешь, что он спасает не меня. |
| I'm only the excuse." | Я только предлог. |
| She lifted her hand. She touched his cheekbone, a faint pressure of her fingertips. | Она подняла руку и легонько коснулась его щеки. |
| She could allow herself nothing else. | Она не могла позволить себе большего. |
| She turned and went on to her bedroom, and heard him closing the guestroom door. | Потом повернулась, пошла к себе в спальню и услышала, как он закрывает дверь комнаты для гостей. |
| "Is it not appropriate," wrote Lancelot Clokey in a syndicated article, "that Howard Roark is being defended by the Wynand papers? | "Разве не примечательно, - писал Ланселот Клоуки в статье, перепечатанной многими газетами, - что Говарда Рорка защищают газеты Винанда? |
| If anyone doubts the moral issues involved in this appalling case, here is the proof of what's what and who stands where. | Если кто-то ещё сомневается в моральном аспекте этого ужасного дела, это лишь доказательство того, "что есть что" и "кто где". |
| The Wynand papers - that stronghold of yellow journalism, vulgarity, corruption and muckraking, that organized insult to public taste and decency, that intellectual underworld ruled by a man who has less conception of principles than a cannibal - the Wynand papers are the proper champions of Howard Roark, and Howard Roark is their rightful hero. | Газеты Винанда - оплот жёлтой прессы, вульгарности, коррупции и диффамации, организованное оскорбление общественному вкусу и благопристойности, интеллектуальное подполье, руководимое человеком, у которого меньше принципов, чем у каннибала. Газеты Винанда подходящее поле для Говарда Рорка, а Говард Рорк их подлинный герой. |