| "As far as your column is concerned, you're deaf, dumb and blind. | - И в своей колонке вы оглохли, ослепли и онемели. |
| You've never heard of any explosion. | Вы не слышали ни о каком взрыве. |
| You've never heard of anyone named Roark. | Вы знать не знаете никого по фамилии Рорк. |
| You don't know what the word Cortlandt means. | Вы не знаете, что такое Кортландт. |
| So long as you're in this building." | И это действует всё то время, пока вы находитесь в этом здании. |
| "Yes, Mr. Wynand." | - Да, мистер Винанд. |
| "And don't let me see too much of you around here." | -И не попадайтесь мне на глаза. |
| "Yes, Mr. Wynand." | - Да, мистер Винанд. |
| Wynand's lawyer, an old friend who had served him for years, tried to stop him. | Адвокат Винанда, старый друг, работавший на него долгие годы, попробовал остановить его: |
| "Gail, what's the matter? | - Гейл, в чём дело? |
| You're acting like a child. | Ты ведёшь себя как ребёнок. |
| Like a green amateur. | Как зелёный любитель. |
| Pull yourself together, man." | Соберись, старик. |
| "Shut up," said Wynand. | - Заткнись, - был ответ Винанда. |
| "Gail, you are ... you were the greatest newspaperman on earth. | -Гейл, ты самый... ты был величайшим газетчиком на нашей планете. |
| Do I have to tell you the obvious? | Нужно ли говорить очевидное? |
| An unpopular cause is a dangerous business for anyone. | Непопулярное дело - опасное мероприятие для каждого. |
| For a popular newspaper - it's suicide." | А для популярной газеты это самоубийство. |
| "If you don't shut your mouth, I'll send you packing and get myself another shyster." | - Если ты не заткнёшься, я пошлю тебя собирать манатки и найму другого адвокатишку. |
| Wynand began to argue about the case - with the prominent men he met at business luncheons and dinners. | Винанд начал спорить об этом деле с влиятельными людьми, с которыми встречался на деловых завтраках и обедах. |
| He had never argued before on any subject; he had never pleaded. | Раньше он никогда ни о чём не спорил; никогда не жаловался. |
| He had merely tossed final statements to respectful listeners. | Он просто бросал окончательные решения почтительным слушателям. |
| Now he found no listeners. | Теперь у него не было слушателей. |
| He found no indifferent silence, half boredom, half resentment. | Он сталкивался с безразличным молчанием, полускукой-полуоскорблением. |
| The men who had gathered every word he cared to drop about the stock market, real estate, advertising, politics, had no interest in his opinion on art, greatness and abstract justice. | Люди, ловившие каждое его слово, которое он, бывало, обронял о бирже, недвижимости, рекламе, политике, не проявляли никакого интереса к его мнению об искусстве, величии или абстрактной справедливости. |
| He heard a few answers: | Он выслушивал ответы: |
| "Yes, Gail, yes, sure. | "Да, Гейл, да, конечно. |
| But on the other hand, I think it was damn selfish of the man. | Но я считаю, что с его стороны это было чертовски эгоистично. |
| And that's the trouble with the world today -selfishness. | Все теперешние неприятности в мире - от эгоизма. |
| Too much selfishness everywhere. | Слишком уж его много повсюду. |
| That's what Lancelot Clokey said in his book - swell book, all about his childhood, you read it, saw your picture with Clokey. | Как раз об этом писал Ланселот Клоуки в своей книге... прекрасной книге, там всё о его детстве, да ты ж читал её - я видел твою фотографию с Клоуки. |
| Clokey's been all over the world, he knows what he's talking about." | Клоуки объездил весь мир, он знает, о чём пишет". |
| "Yes, Gail, but aren't you kind of old-fashioned about it? | "Да, Гейл, но не очень ли ты старомодно относишься к этому? |
| What's all that great man stuff? | Что это за шум о великом человеке? |
| What's great about a glorified bricklayer? | Что в этом возвеличенном укладчике кирпичей? |
| Who's great anyway? | И кто, собственно, велик? |
| We're all just a lot of glands and chemicals and whatever we ate for breakfast. | Все мы состоим из желёз и химических соединений и того, что едим за завтраком. |
| I think Lois Cook explained it very well in that beautiful little - what's its name? - yes, The Gallant Gallstone. | Я считаю, что Лойс Кук очень хорошо объяснила это в своей великолепной небольшой книжке - как там её?.. - да, "Доблестный камень в мочевом пузыре". |
| Yes, sir. | Да. |
| Your own Banner plugged like blazes for that little book." | Твоё же "Знамя" из кожи вон лезло, рекламируя эту книжечку". |
| "But look, Gail, he should've thought of other people before he thought of himself. | "Но послушай, Гейл, ему стоило подумать и о других людях до того, как думать о себе. |
| I think if a man's got no love in his heart he can't be much good. | Я считаю, если у человека в сердце нет любви, не очень-то он и хорош. |
| I heard that in a play last night - that was a grand play - the new one by Ike - what the hell's his last name? -you ought to see it - your own Jules Fougler said it's a brave and tender stage poem." | Я слышал, во вчерашней пьесе... великолепная вещь... последняя написанная Айком - как, чёрт возьми, его фамилия? - ты должен её посмотреть... твой Жюль Фауглер сказал, что это нежная поэма для сцены". |
| "You make out a good case, Gail, and I wouldn't know what to say against it, I don't know where you're wrong, but it doesn't sound right to me, because Ellsworth Toohey - now don't misunderstand me, I don't agree with Toohey's political views at all, I know he's a radical, but on the other hand you've got to admit that he's a great idealist with a heart as big as a house - well, Ellsworth Toohey said ... " | "Ты грамотно излагаешь, Гейл, и я не знаю, что сказать против, не знаю, где ты не прав, но что-то здесь не так, потому что Эллсворт Тухи... Пойми меня правильно, я не согласен с политическими взглядами Тухи, я знаю, что он радикал, но, с другой стороны, ты должен допустить, что он великий идеалист с очень большим сердцем, вмещающим всё, - так вот, Эллсворт Тухи сказал..." |
| These were the millionaires, the bankers, the industrialists, the businessmen who could not understand why the world was going to hell, as they moaned in all their luncheon speeches. | И это говорили миллионеры, банкиры, промышленники, бизнесмены - все, кто не мог понять, почему этот мир летит к чёрту, и жаловались на жизнь в своих обеденных монологах. |
| One morning when Wynand stepped out of his car in front of the Banner Building, a woman rushed up to him as he crossed the sidewalk. She had been waiting by the entrance. | Однажды утром, когда Винанд, выйдя из своего автомобиля напротив здания "Знамени", переходил тротуар, к нему бросилась женщина, ожидавшая у входа. |
| She was fat and middle-aged. She wore a filthy cotton dress and a crushed hat. | Она была средних лет, толстая, в грязной одежде и мятой шляпке. |
| She had a pasty, sagging face, a shapeless mouth and black, round, brilliant eyes. | Лицо у неё было опухшее, неухоженное, с бесформенным ртом и чёрными, круглыми, блестящими глазами. |
| She stood before Gail Wynand and she flung a bunch of rotted beet leaves at his face. | Она остановилась перед Винандом и швырнула ему в лицо пучок гнилых свекольных листьев. |
| There were no beets, just the leaves, soft and slimy, tied with a string. | Это была не свёкла, а только листья, мягкие и липкие, перевязанные верёвочкой. |
| They hit his cheek and rolled down to the sidewalk. | Они ударились о его щеку и шлёпнулись на тротуар. |
| Wynand stood still. He looked at the woman. | Винанд стоял и спокойно смотрел на женщину. |
| He saw the white flesh, the mouth hanging open in triumphs, the face of self-righteous evil. | Он видел её белую кожу, открытый от восторга рот и самодовольное лицо, воплощавшее зло. |
| Passersby had seized the woman and she was screaming unspeakable obscenities. | Прохожие схватили женщину, когда она выкрикивала непечатные ругательства. |
| Wynand raised his hand, shook his head, gesturing for them to let the creature go, and walked into the Banner Building, a smear of greenish-yellow across his cheek. | Винанд поднял руку, потряс головой, жестом прося отпустить женщину, и с зеленовато-жёлтым пятном во всю щеку прошёл в здание. |
| "Ellsworth, what are we going to do?" moaned Alvah Scarret. | - Эллсворт, что делать? - стонал Альва Скаррет. |
| "What are we going to do?" | - Что делать? |
| Ellsworth Toohey sat perched on the edge of his desk, and smiled as if he wished he could kiss Alvah Scarret. |