Я сглотнула слюну, когда страстные слова Мартина начали выползать из глубин моей души.
«Когда мы смотрим волшебное представление, то активно желаем, чтобы нас одурачили. Сценические фокусы… Это вроде добровольного мошенничества. Ты не так глупа, чтобы повестись на это. Если ты не поведешься на это, фокусник сделает что-нибудь неправильно».
Он реально обманул меня. Он закинул наживку, подцепил меня на крючок и месяцами вываживал меня — возил в Европу и устраивал головокружительное кругосветное путешествие. Платил за все, потом исчезал на несколько недель и неожиданно появлялся снова. Его мошенническое искусство заставило меня отдать ему все, включая брачный контракт.
И я стремилась к этому. Я ожидала его предложения. Теперь меня одолевала запоздалая тошнота. Я посмотрела на страховой полис, прикрепленный к закладной, и замерла, пронзенная еще более мрачной мыслью. Он собирается убить меня?
Из гостиной донесся какой-то звук.
Я замерла и прислушалась. Потом снова услышала: шаги по кафельному полу.
Мартин.
Я лихорадочно принялась собирать разбросанные на столе документы, укладывая их в конверты и папки. Листы падали на пол. Я подхватила папки и рванулась к архивному шкафу. В дверном проеме возникла темная фигура.
Я замерла.
— Элли?
Я развернулась на месте.
РаньшеЭлли
Уиллоу.
Она стояла в дверях кабинета, окидывая взглядом общую неразбериху и меня, застывшую с бумагами и папками в руках.
— Что вы делаете? — спросила она.
На какой-то момент я утратила дар речи. Я думала, что это Мартин. Теперь я поспешно вернула все на место и заперла шкаф.
— Вы застали меня врасплох, — сказала я. — Я… я не слышала, как вы вошли.
— Вентилятор довольно громкий, — сказала она. — Дверь была открыта, но я сперва постучалась.
Я протянула руку.
— Мы можем поговорить в гостиной.
Но она осталась в дверном проеме, глядя на меня. Мое лицо пылало и, наверное, было красным, как свекла. Я дрожала и потела.
— Все в порядке?
«Нет, мать твою, не в порядке».
— Да. Все отлично. Пожалуйста, мне нужно запереть дверь, — я шагнула к ней, всем своим видом показывая, что пора на выход.
— Вы вроде бы говорили, что он не пускает вас сюда.
— Он изменился после того, как я перестала принимать таблетки. Наши… наши отношения улучшились, — мой голос сорвался.
— Элли…
— Послушайте, я не забыла о том, что он бил меня, хорошо? Я… мы можем поговорить в другом месте?
Я заперла дверь кабинета и проводила ее в гостиную. Ключи я положила в карман шортов и заметила, что Уиллоу проследила за этим. Потом я заметила, что она принесла большой пакет, из которого выглядывал коричневый конверт.
— Что вы здесь делаете? — спросила я. — Вы напугали меня.
— Я же сказала, что постучалась перед тем, как войти. Никто не ответил. Дверь была открыта, и я решила, что вы где-то здесь.
— Ну, хорошо, — я откинула со лба влажные пряди волос. — Я говорила, что мне нужны доказательства. Я искала… материалы.
— Что вы нашли?
— Пока ничего, — мои мысли разбегались в разные стороны. Я пыталась решить, как много я могу ей рассказать и как это может помочь или осложнить мое положение. — Что там у вас? — я кивнула в сторону пакета с коричневым конвертом.
Она поджала губы.
— Это от частного сыщика. Я решила, что вы захотите немедленно увидеть результаты.
— Что там?
Уиллоу заколебалась.
— Вы уверены, что нормально себя чувствуете, Элли? Хотите посмотреть прямо сейчас?
— Да, — отрезала я.
— Тогда давайте присядем.
Я обвела взглядом белую клетку новенького дома на берегу Бонни-Ривер, дома, который теперь принадлежал банку, если я не умру; тогда все окупится, и деньги достанутся Мартину. Я положила руку на живот.
Она прикоснулась к моей руке, участливо и озабоченно глядя на меня.
— Элли?
— Моя студия, — сказала я. — Давайте поговорим в моей студии.
Здесь я по-прежнему ощущала слежку, хотя и не могла объяснить, почему. Но я читала, что это ощущение реально. И после того, что я видела в папках Мартина, моя паранойя уже не казалась наигранной. Я ничему не верила. Прямо сейчас я чувствовала, что у этой комнаты есть глаза.
— А здесь хорошо, Элли, — сказала Уиллоу, когда вошла в мою студию следом за мной. Я открыла стеклянную дверь, ведущую к маленькому причалу. Я поежилась, когда увидела устье реки там, где она впадала в море, — канал, где мы преодолевали волны, разрушавшие песчаную косу.
Теперь я была стопроцентно уверена, что Мартин пытался терроризировать меня. Он был социопатом и ловким лжецом. Мошенником. Жестоким и жадным садистом, наслаждавшимся властью над другими людьми. Я также была уверена, что он не раз насиловал меня, пока я была одурманена. Да, теперь я была совершенно уверена, что он травил меня и перестал лишь после того, как я объявила об отказе от спиртного и таблеток. Ему стало гораздо труднее убеждать меня, что я самостоятельно затуманиваю свой мозг.
Я жестом предложила Уиллоу сесть на кровать, но сначала она внимательно рассмотрела фотографии, которые я вставила в рамки и развесила на стене над кроватью.
— Кто на этой фотографии? — спросила она.
— Моя подруга Дана, — ровным голосом ответила я.
Она взглянула на меня.
— Та, кто не любит Мартина?
— Да, мы поссорились из-за него.
Дана была права насчет Мартина. Она с самого начала ощутила перемены, происходившие со мной под его влиянием.
— Но вы все равно повесили ее фотографию.
— Она, наконец, ответила на мои звонки, — сказала я. — Она приняла мои извинения. Мы стараемся восстановить наши отношения.
Мы с Даной более часа разговаривали через океан, пока я тоскливо смотрела на эту фотографию, где бармен снял нас обеих в «Малларде» в тот самый вечер, когда я познакомилась с Мартином. Пока я слушала ее голос, где-то на краю моего подсознания снова возник диссонанс, связанный с фотографией в баре — слабое ощущение чего-то важного, но упущенного, — и я не могла определить, что это такое.
— Так что в конверте?
Уиллоу опустилась на кровать. Я села напротив нее; нас разделял лишь кофейный столик. Она открыла конверт и достала несколько глянцевых фотографий, но снова заколебалась.
— Вы уверены, Элли?
— Просто покажите, и все.
Она разложила фотографии веером, развернув их лицом ко мне. Большие. Глянцевые. Мне никак не удавалось распознать, что изображено на этих фотографиях. Время как будто растянулось. У меня в ушах снова послышался жужжащий звук. По краю стола пробежал паук, и Уиллоу раздавила его.
— Красноспинный, — заметила она. — Ненавижу этих тварей. Их самки убивают самцов после спаривания.
Ее слова кружились у меня в голове, пока я с тупой ненавистью смотрела на фотографии Мартина, моего мужа и делового партнера, вместе с Боди «Рабз» Рабинович. Вот он выходит вместе с ней из взятого напрокат автомобиля в Сиднее. Рука Мартина лежит на ее пояснице — жест, хорошо знакомый мне по собственному опыту. Смеющееся лицо Рабз, запрокинутое к небу. Его ответная улыбка, танцующие огоньки в глазах. Золотистый солнечный свет на его волосах. Я придвинула к себе одну фотографию, где они с Рабз целовались. Судя по всему, дело происходило в подземном гараже. На другой фотографии они входили в отель; его рука лежала у нее на плечах. Дальше фотограф запечатлел их на прогулке, с вафельными стаканчиками мороженого в руках. Они находились возле моста в Сиднейской гавани, с видом на знаменитый оперный театр. Я выбрала снимок, сделанный через окно, очевидно, с помощью мощного телеобъектива. Рабз и Мартин жарко обнимались; она была частично раздета.
Я сглотнула и отложила фотографию.
— Значит… Рабз тоже отправилась в Сидней.
— Мне очень жаль, Элли.
Я глубоко вздохнула.
— По крайней мере, теперь вы знаете, — в голубых глазах Уиллоу светилось искреннее сочувствие. Она выставила подбородок. — Теперь у вас есть доказательства.
Я облизнула губы, стараясь уложить все это у себя в голове. Кусочки головоломки, маленькие фрагменты причудливой формы, вставали на место и складывались в общую картину, которая выглядела ужасающе. Без сомнения, он одурманивал меня и держал в сумеречном состоянии сознания. Пытался ли он убить меня или сделать так, чтобы я покончила с собой? Каким был его эндшпиль, некий финальный план, прежде чем он отправится на Острова Зеленого Мыса?
— Есть кое-что еще, Элли.
— Что? — прошептала я.
— Частный сыщик узнал, что Рабз продала «Пагго». Новый владелец появится в следующем месяце.
Я жестко потерла лицо ладонями.
— Он использовал меня, Уиллоу. Он опустошил наш банковский счет. Он собирается удрать вместе с депозитами от предварительных продаж. Он заложил наш дом. Он высосал меня досуха и собирается оставить меня здесь, чтобы я отвечала перед вкладчиками «Агнес Холдингс». Я отправлюсь в тюрьму, а она уедет с ним, — я поднялась на ноги и заходила по комнате. — Вот почему она продала «Пагго». Рабз собирается на Острова Зеленого Мыса вместе с моим мужем. Готова поспорить, там нет договора о взаимной выдаче с Австралией. Я…
— Что вы сказали?
— Я сказала, что там нет выдачи…
— Острова Зеленого Мыса!
— Я нашла два билета на самолет в его кабинете. Дата вылета ровно через две недели. На Острова Зеленого Мыса. Я также нашла договор об аренде роскошной виллы.
— Вы… вы уверены?
— Да, черт возьми, я уверена! — Я зашагала быстрее, выплескивая накопившуюся ярость. Мартин втоптал меня в грязь. Он едва не похитил мою личность, мое представление о себе. Но не до конца. Я все еще здесь. Я вовремя нашла улики. Теперь я стояла на развилке жизненного пути, и у меня был выбор: сломаться и опустить руки либо добраться до него. Отплатить ему. Показать ему, что нельзя было так обращаться со мной.