чувствовала его напоминание о том, что она может выйти из себя, что и случилось однажды в Сиднее. Разъяриться и прибегнуть к насилию.
— Итак, возникает вопрос, — сказал Грег. — Почему нужно было избавиться от тела под водой, да еще в такой манере? Если кто-то пытался спрятать тело, почему он оставил веревки, секатор и остальные улики в пустом доме?
— Возможно, что-то пошло не по плану? — предположил Хендж. — Например, его пришлось изменить прямо на ходу. Возможно, кто-то потревожил подозреваемого и сообщников, если они были, и они поспешно скрылись.
— У нас есть оценки времени смерти или пребывания тела в воде? — спросила Сибил.
— Предварительная оценка патологоанатома сводится к тому, что он был убит где-то ночью семнадцатого ноября. Тело пробыло в воде около суток. Эти илистые крабы работают очень быстро.
Лоцца знала, что это правда. Можно было оставить крупные рыбьи головы в крабовой ловушке поздно вечером, а к утру они оказывались обглоданы дочиста.
Корнелл подал голос:
— Итак, между 5.40 утра 17 ноября, когда Крессуэлл-Смиты вышли в море на «Абракадабре», и 19.40 того же числа, когда соседка видела, как миссис Крессуэлл-Смит вошла в дом, она могла иметь окно возможности, — при условии, что оценка времени смерти окажется неизменной.
— Она также могла принять наркотик и намеренно потерять сознание в качестве алиби, — предположил Грег. — Предполагаемая потеря памяти в таком случае является удобным инструментом. Только все пошло не так: она упала и ударилась головой.
— С другой стороны, она могла воспользоваться передозировкой, чтобы отвлечь внимание от себя при работе с сообщником, — сказал Хендж. — Такая женщина — наследница с тоннами денег… В общем, такие люди предпочитают нанимать других для грязной работы.
— Возможно, того самого мотоциклиста, — предположил Грег.
Лоцца крутила в голове разные кусочки головоломки, но не получала ничего ценного на выходе. Пока что она предпочитала держаться подальше от Корнелла с его застарелой враждой. Если у него будет шанс, он использует его против нее.
— Ну, ладно, — сказал Корнелл. — Перейдем к распределению обязанностей. Следователь Грант, вы специалист по виктимологии[20]. Нам нужно все, что можно найти о Мартине Крессуэлл-Смите: кем он был, чем занимался, откуда он родом, кто его друзья и родственники, каковы его убеждения, кто его враги и чем он занимался до приезда в Австралию. Любые сведения о нарушении закона.
— Принято, сэр, — сказала Сибил.
— Констебли Маркхэм и Дафф, новички, на вашем попечении. Констебли Бьянки и Эббот, поскольку вы уже общались с его женой, я хочу, чтобы вы провели первичный допрос Элли Крессуэлл-Смит.
От внимания Лоццы не ускользнуло, что Корнелл не назвал ее «старшим констеблем». Этот тип был настоящей занозой в заднице.
— Сегодня утром, когда следователь Грант привезла сюда из больницы миссис Крессуэлл-Смит, она узнала, что миссис Крессуэлл-Смит забронировала место на рейс из Моруи, отбывший вчера вечером. Она пропустила его, так как находилась в больнице. Миссис Крессуэлл-Смит ясно дала понять, что она намерена купить другой билет и как можно скорее улететь в Канаду. Поэтому придумайте способ удержать ее здесь. Она наш ключевой свидетель или подозреваемый, и я не хочу терять связь с ней, — он сделал паузу. — Вопросы?
Вопросов не было.
— Тогда приступайте, — сказал Корнелл. — Мы разместили фотографии пропавших часов «Ролекс-Дейтона» Мартина Крессуэлл-Смита в СМИ и в нашем внутреннем циркуляре. Хотите верьте, хотите нет, но они стоят семьдесят тысяч долларов. Я хочу знать, если кто-то попытается сбыть их с рук. У нас также есть регистрационные документы и корпусной номер «Абракадабры», плюс фотографии сходных моделей. Если кто-то попытается продать яхту с таким номером, я хочу знать об этом. Кроме того, у нас есть ориентировка на этого человека, — он постучал цанговым карандашом по изображению лысого мужчины с татуировкой на шее. — Кто он такой? Как он связан с Элли Крессуэлл-Смит? Как они оба связаны с подпольным рынком рецептурных препаратов? Почему он открыто оставил этот пакет в «Пагго» и написал на нем имя Элли?
Он обвел взглядом присутствующих в комнате.
— Вечером мы встретимся здесь для подачи отчетов. Часы тикают. Добудьте мне что-нибудь ценное.
РаньшеЛоцца
— Спасибо, что пришли, — сказала Лоцца, усаживаясь за стол напротив Элли. Грег занял место на стуле слева от нее. — Как вы себя чувствуете?
Женщина выглядела слабой. Она исхудала и была очень бледной. Под ее глазами залегли темные круги, голова по-прежнему была перевязана. Лоцца задавалась вопросом, правильно ли они поступили, когда привезли ее сюда прямо из больницы.
Элли на мгновение встретилась с ней взглядом, потом покосилась на камеру в углу потолка. Как и Лоцца, она знала, что за ними наблюдают. Она ощущала на себе взгляд Корнелла.
— Если хотите знать, я больше ничего не помню, — сказала Элли. — И я не приходила; меня привезли сюда.
Оборонительная позиция.
Лоцца кивнула Грегу, и он нажал кнопку записи.
— Допрос Элли Крессуэлл-Смит, 19 ноября, 11.02, проведенный в Джервис-Бэй старшим констеблем Лорел Бьянки в присутствии констебля Грега Эббота.
Она продиктовала номера их полицейских жетонов.
— Мне очень жаль, что так произошло с вашим мужем, Элли, — тихо сказала Лоцца. — Насколько я понимаю, вы дали положительное опознание по фотографиям.
Элли кивнула.
— Вы можете дать нам некоторые ответы для записи?
— Да, — Элли снова покосилась на камеру.
— Мы все еще ожидаем результаты анализа ДНК…
— Это он. Я знаю, что это он.
Лоцца удержала ее взгляд.
— Вы говорите очень уверенно.
Элли сглотнула; кончик ее носа порозовел.
— Я могу судить по фотографиям. Теперь у меня нет сомнений.
Лоцца кивнула.
— Хорошо. Вы понимаете, что нам необходимо задать вам несколько вопросов для расследования того, что случилось с вашим мужем?
— Да.
— У вас есть представление о том, что могло произойти? — спросила Лоцца.
— В больнице я уже рассказала вам все, что знаю. Я не выходила в море на яхте вместе с ним.
— Но у нас есть несколько свидетелей, которые это видели, Элли. Включая констебля Эббота, который находится здесь. Он видел вас в подзорную трубу.
Ее взгляд метнулся к Грегу. На его щеке дернулась мышца.
— Давайте начнем с воспоминаний о преждевременном возвращении вашего мужа из Сиднея, хорошо? Почему он вернулся так рано?
— Не знаю. Я не помню, говорил ли он об этом.
— Вы не могли позвонить ему и попросить вернуться домой?
— С какой стати? Я уже собрала вещи и готовилась к отъезду. У меня был билет на самолет. Я хотела уехать до его возвращения.
— Значит, сейчас вы помните об этом?
Она нервно сглотнула, но взяла себя в руки.
— Я… думаю, да. Должно быть, какие-то фрагменты возвращаются.
— Почему вы хотели уехать?
— Он имел роман с другой женщиной. Я получила доказательства. Я боялась открыто бросить ему вызов, потому что он мог прийти в ярость. Я также пришла к выводу, что он мошенник. Он украл все деньги, которые я вложила в наш брак. Я… — Ее голос пресекся, и она замолчала. На ее скулах появились два красных пятна.
— Что он делал в Сиднее? — спросила Лоцца.
— Спал со своей любовницей и готовился бежать из страны с моими деньгами… черт его знает. Я планировала уладить все юридические проблемы у себя дома, в Канаде.
Лоцца внимательно посмотрела на нее.
— А его любовницу звали…
— Пожалуйста, не принимайте меня за дурочку. Пока мы говорим, ваши сотрудники обыскивают мой дом. Вероятно, вы уже нашли фотографии моего мужа и Рабз, которые находились в моей студии. Я уверена, что вы уже допросили ее и всех, кто знал меня и Мартина, а также всех, кто видел, как наша яхта выходит в море. И мою соседку. Чего еще вы хотите от меня? Я… я же не подозреваемая, верно?
— Нам нужно рассмотреть некоторые основные моменты, Элли, — Лоцца раскрыла папку и достала несколько фотографий, сделанных на месте преступления. — Вы узнаете эти вещи?
Она подтолкнула к Элли фотографии синей ветровки и бейсбольной кепки, заляпанной кровью.
— Да, это мои вещи. На них кровь.
— Кровь?
— Главным образом, это кровь Мартина. И частично моя. Это произошло, когда я порезала его.
Лоцца моргнула.
— Вы признаете, что порезали вашего мужа?
— Когда мы вышли в море на «Абракадабре», сразу же после моего приезда в Джервис-Бэй, я промахнулась ножом и случайно порезала Мартина. Я носила эту ветровку и кепку. Потом я оставила их в гараже. Спросите любого, кто в тот день был на причале. Мартин засадил себе рыболовный крючок в шею, я пыталась обрезать леску, и… Мы оба были в крови. Наблюдатели на утесе видели, как мы вернулись обратно. Мартин поехал в больницу, так что врачи тоже знают об этом. Вероятно, вы также найдете мои отпечатки на рыбацком ноже и багре, потому что в тот день я хваталась за них окровавленными руками.
— Откуда вы знаете про багор?
— Он был на одной из фотографий, которые мне показывала следователь Сибил Грант для опознания тела.
Лоцца подалась вперед.
— Элли, каким образом ваша ветровка и кепка могли оказаться в заброшенном фермерском доме на Агнес-Ривер?
— Не знаю.
— Вы носили их, когда вас видели с Мартином на «Абракадабре» семнадцатого ноября.
— Я… я больше не выходила с ним в море. Я не стала бы этого делать.
— Я же сказала: есть несколько свидетелей, включая мистер Эббота.
— Ну, тогда я не помню об этом. И я действительно не могу понять, как и почему я могла снова выйти в море вместе с ним. Я ненавидела эту яхту. После первого инцидента я перепугалась до полусмерти. Мартин хотел запугать меня. И это ему удалось.
— У вас есть соображения, каким образом