— Но это тоже не получилось, да?
— Да.
— Что пошло не так, мистер Баркер?
Молчание.
— Мистер Баркер? — говорит судья Парр.
Он потирает лоб.
— Как только мы с Мартином вышли в море — я был замаскирован под Элли, — Сабрина вышла в Интернет и обнаружила, что Мартин уже забрал все деньги с их совместного офшорного счета. Он ограбил ее подчистую. Сначала она запаниковала, потом пришла в ярость. Она позвонила мне на мобильный и велела немедленно изменить план. Ей нужно было получить доступ к новому банковскому счету Мартина. К тому времени я уже подмешал ему наркотик. Он находился в сумеречном состоянии сознания, поэтому она попросила меня доставить его в заброшенный фермерский дом на Агнес-Ривер и держать его там до ее приезда. Она собиралась лично выбить из него информацию после того, как он придет в себя.
— Как насчет Элли Хартли?
— Она все равно собиралась утопить Элли в канале, в сущности, на тот момент речь шла уже о двух телах, когда она получит от Мартина необходимые сведения.
— Значит, это миссис Крессуэлл-Смит пытала Мартина?
Он с трудом глотает. Меня подташнивает. Я понимаю, что это конец. Лоррингтон смотрит на меня, и я физически ощущаю тяжесть его прозрения. Элли смотрит на меня с галерки. Все полицейские смотрят на меня. Все присяжные и репортеры. Я ощущаю присутствие камер и микрофонов снаружи.
— Мистер Баркер, — снова говорит судья.
— Да. Она отрубила ему пальцы, пока я уехал, чтобы забрать Элли.
— И вы «забрали Элли», мистер Баркер?
— Эта полицейская… я хочу сказать, констебль Бьянки приехала и спугнула меня. Я находился в доме. Мне удалось бежать через стеклянную раздвижную дверь вместе с видеокамерами в настенных часах и обрамленной фотографией из студии, которую Сабрина тоже велела забрать. Но мне не хватило времени, чтобы забрать Элли.
— Что вы обнаружили, когда вернулись в заброшенный дом с пустыми руками?
— Она убила его.
С галерки доносится приглушенное аханье. Лоррингтон пронзает меня взглядом, но я даже не моргаю и смотрю на него в ответ. Он весь вибрирует от сдерживаемых чувств.
— Миссис Крессуэлл-Смит удалось получить информацию о банковском счете от ее мужа?
— По ее словам, Элли забрала деньги.
— В самом деле?
— Я не знаю. Сабрина убила его в припадке ярости.
— Поэтому Сабрина осталась в Джервис-Бэй, ради похищения Элли?
— Да, а также потому, что Элли позвонила своей подруге и получила копию той фотографии. Фотография доказывала, что Сабрина принимала участие в афере с того дня, когда Элли встретилась с Мартином в отеле «Хартли-Плаза». У нее по-прежнему оставалось шпионское приложение, установленное на телефон Элли. Она могла видеть и слышать все, что Элли делала со своим телефоном. Она слышала, как Элли сказала Дане, что собирается как можно скорее обратиться в полицию. Она боялась разоблачения, а теперь еще и обвинения в убийстве.
— Что произошло после того, как вы увидели, что миссис Сабрина Крессуэлл-Смит убила своего мужа?
— Я помог ей оттащить тело и бросить его в канал. Потом она вернулась в Джервис-Бэй. Я отвез яхту на трейлере в Квинсленд и залег на дно.
— Еще один вопрос, мистер Баркер. Судя по всему, вы знакомы с яхтами, если смогли взять на себя управление «Абракадаброй», провести ее вдоль побережья и заплыть в бухту?
Он наклоняется к микрофону.
— Я уже упоминал о том, что служил в ВМФ. Я умею управлять судами и кое-что знаю о море.
Тишина постепенно обрастает звуками. Она мерцает и потрескивает по краям, как сухой лес, ожидающий искры.
— Мистер Баркер, — медленно и раздельно произносит Коникова. — Почему вы рассказываете все это в судебном присутствии?
— Потому что я не убивал Мартина Крессуэлл-Смита. Сабрина Крессуэлл-Смит заявила своему адвокату, что это моих рук дело. Но теперь, когда меня поймали, я не хочу отвечать за нее, — он бросает взгляд на меня. — Друг не предлагает другу пожертвовать жизнью за то, чего он не совершал.
Лоррингтон гневно смотрит на меня. В его лице не осталось ни кровинки. Теперь он знает, кто я такая на самом деле. Лгунья. Обманщица.
«Вы тоже должны были внимательнее следить за скорлупками, мистер Лоррингтон, — мысленно говорю я, транслируя голос моего отца. — Потому что жизнь — это игра в скорлупки, а в этой игре выигрывает только банкующий. Ты либо банкуешь, либо проигрываешь».
Наше время
Дана и Грег находятся рядом со мной. Мы собрались в полутемной, прохладной и доверительной обстановке бара, расположенного напротив здания суда, вместе с несколькими коллегами Грега, репортерами и друзьями.
Кружки пива, бутылки минеральной воды и вина расставлены на столе вместе с тарелками еды. Звук на телеэкране за стойкой бара включен, так что мы все слышим. Мы видим Мелоди Уоттс в студии новостей вместе с ведущим канала SBC-9, который расспрашивает ее о «поразительном» обороте событий на заседании суда по делу об убийстве Мартина Крессуэлл-Смита и о рекордно быстром и единодушном вердикте присяжных, посчитавших миссис Сабрину Крессуэлл-Смит, также известную под именем Уиллоу Ларсен, виновной по всем пунктам.
— Теперь стоит вопрос о дате вынесения приговора и о предполагаемом сроке, — говорит Мелоди Уоттс. — Также вероятны переговоры о процедуре экстрадиции, так как против миссис Крессуэлл-Смит выдвинуты дополнительные обвинения в мошенничестве на территории Евросоюза, Соединенного Королевства, США и Канады.
Ведущий поворачивается к камере:
— Так завершается наше освещение судебного процесса по делу об убийстве, которое приковывало к себе внимание телезрителей не только в Австралии, но также в Канаде и США, где Крессуэлл-Смиты имели прочные связи и оставили за собой жертв их многочисленных мошеннических операций. Битва между мистером и миссис Крессуэлл-Смит бесславно завершилась в «доме ужасов» среди темных мангровых болот в эстуарии Агнес-Ривер. Проект строительства речного вокзала умер, не успев родиться, и земля перешла в собственность штата для создания природного заказника на средства Фонда Хлои, созданного Элли Хартли в память о ее дочери, трагически утонувшей на Гавайях в возрасте трех лет.
Все вдруг смотрят на меня. Жар приливает к моим щекам. Взгляд Грега полон сочувствия и желания. Я смущенно пожимаю плечами и говорю:
— В конце концов, из этого получилось что-то хорошее.
Грег пылко целует меня в щеку и шепчет мне на ухо:
— Ты настоящая скала, Элли Хартли, ты знаешь об этом?
— Это была Мелоди Уоттс для канала SBC-9. Спасибо за внимание.
И все закончилось. Целая глава моей жизни, наполненная ужасом и насилием, осталась позади. Я была жертвой, но я боролась. Я цеплялась за жизнь крепче, чем могла вообразить, и вот теперь я здесь. Мои травмы, полученные после похищения и бегства более одного года назад, уже зажили. Мои канадские юристы сумели наложить арест на деньги, похищенные Мартином и Сабриной. Эти средства постепенно возвращались ко мне. Юридические маневры и судебные разбирательства вокруг мошеннических предварительных продаж продолжались до сих пор. Я обзавелась новыми друзьями. Я вернула свою прежнюю фамилию. Теперь я свободна как от Дуга, так и от Мартина. Я больше не принимаю таблетки. У меня ясная голова, и я наконец вполне здорова.
— Элли Хартли? — Голос официанта перекрывает шум голосов за столом. — Кое-кто снаружи хочет поговорить с вами.
— Кто это?
— Женщина. Она не назвала свое имя.
Я отодвигаю стул и встаю.
— Хочешь, я тоже пойду? — спрашивает Грег.
Я качаю головой и пробираюсь к выходу из многолюдного паба. Потом выхожу в прохладный вечер, напоенный душистыми ароматами зелени. Ко мне подходит женщина, и я с удивлением узнаю Лоццу.
— Привет, — говорю я с внезапной нервозностью в голосе.
— Мои поздравления, — говорит она, держа руки в карманах брюк. Ее тон нельзя назвать дружелюбным или поздравительным.
— Почему… почему вы не присоединились к нам? — после некоторого колебания спрашиваю я.
Но думаю, я и так знаю, почему она не присоединилась к общему застолью. Лоцца неровно дышала к Грегу, и, конечно, ей не может нравиться, как мы перешучиваемся и заигрываем друг с другом. Готова поспорить, что ей также до сих пор больно и обидно из-за новостной шумихи вокруг старого инцидента, когда она работала в отделе убийств в Сиднее. Она пыталась защитить свою приемную дочь от лишней огласки, но ей это не удалось. Лоррингтон втоптал ее имя в грязь. Я думаю о том, как плавала в волнах с Лоццей и ее дочерью, как я поняла, что она хочет помочь мне. Как мне повезло, что она увидела мои синяки, а потом встретилась с Мартином. И привезла мне ту посылку. При этом она, судя по всему, спасла мне жизнь. Я перед ней в долгу… но сейчас мне хочется, чтобы она поскорее ушла.
— Мне нужно ехать домой, к Майе, — говорит она.
— Ну что же, хорошо. А я… мне пора идти, — я указываю через плечо на вход в бар. — Люди ждут меня.
— У вашей дочери не было шансов, верно, Элли?
Мое сердце пропускает удар.
— Я… Не понимаю, что вы имеете в виду.
— Именно поэтому они не стали привлекать вас в качестве свидетеля, не так ли? — говорит она. — Несмотря на то что вы были важным свидетелем. Главным свидетелем. Потому что у вас не было никаких шансов в противостоянии с Лоррингтоном. Вы бы предоставили ему все основания для разумного сомнения, верно, Элли?
— Не знаю, чего вы хотите, Лоцца, но мне не нравятся ваши инсинуации, — я поворачиваюсь, собираясь уйти.
— Я говорила со следователем на Гавайях. Он прислал мне расшифровки допросов.
Я замираю, не в силах сдвинуться с места.
— Ваши родственники со стороны мужа, в том числе ваш бывший муж Дуг Тайлер… они попросили полицейских рассмотреть возможность, что вы утопили ее. Они сказали, что вам был поставлен диагноз тяжелой послеродовой депрессии, когда Хлоя появилась на свет. Это тоже отражено в расшифровках. Ваши родственники заявляли, что вы на самом деле могли причинить вред вашему ребенку с целью добиться большего внимания со стороны Дуга.