Сокращение периода болезней и немощности привело бы к финансовым выгодам не только потому, что население могло бы приносить пользу куда дольше, но также сократилось бы количество лет, в течение которых использовались бы программы, касающиеся возраста и здравоохранения.
Старение населения в мире происходит с разной скоростью. Франции понадобилось 150 лет, чтобы число людей старше 60 лет выросло с 10 до 20 %. А вот у Бразилии, Индии и Китая на это же ушло всего 20 лет. Подобные изменения оказывают сильное давление на медицинскую и социальную системы в странах. Так, мир сталкивается с серьезными испытаниями, в ходе которых нужно выяснить, готовы ли эти системы решать проблемы стареющего населения.
Существуют две страны в Европе, жители которых наслаждаются наивысшими показателями в системе здравоохранения после 65 лет, – это Швеция и Швейцария. Почему? Что в них особенного? Объяснение такое: все дело в хорошем питании и медицинской помощи, высоком уровне физической активности и равноправном обществе. Иными словами, дело в факторах, которые мы, как отдельные личности и социум в целом, можем контролировать.
Понимание процесса старения дает информацию не только о том, что каждый из нас может сделать для обеспечения более продолжительной и здоровой жизни, но и о том, как общество может помочь гражданам в процессе их старения и обеспечить справедливое к ним отношение.
Замедление процесса старения всего на семь лет может вдвое уменьшить количество заболеваний в любом возрасте. А это, в свою очередь, окажет огромное влияние на продолжительность жизни человека и расходы государства на здравоохранение. Братья Райт, которые построили первый в мире самолет, смотрели на птиц и думали: «Они тяжелее воздуха, но могут летать. Если птицы могут летать, то мы можем строить самолеты». И они построили. Нет закона природы, который гласит, что со старением нельзя ничего сделать. Поэтому предлагаю оптимистично смотреть на все то, что мы можем сделать для самих себя, и прямо сейчас, и в свете новых открытий, которые совсем скоро придут в нашу жизнь.
Глава 3Дружба
Дружба действительно сохраняет нам жизнь. Даже Альберт Эйнштейн признавал ее роль: «Как бы ни была редка настоящая любовь, она не сравнится с настоящей дружбой».
Когда я начала исследование TILDA, то была поражена тем, какой мощный эффект оказывает дружба на нас, сколько она меняет в положительном ключе: речь не только об удовольствии и качестве жизни, но и о влиянии на сердечные заболевания и даже количество лет, которые мы проживем. Хорошая дружба прибавляет нам годы жизни.
Я наткнулась на милую историю одной невероятной парочки, показавшую, почему дружба важна не только для нас, людей, но и для прочих млекопитающих. Это история спасенной длиннохвостой макаки и бездомного черно-белого котенка. Котенок однажды забрел в Фонд друзей дикой природы в Пхетбури, в Таиланде, и был быстро взят под крыло макакой Джоджо, жившей там же. За несколько лет до этих событий Фонд спас Джоджо, забрав из ресторана, где того жестоким образом держали в клетке. Он жил там совсем один и был преимущественно фоторазвлечением туристам на забаву.
Не стоит и говорить о том, насколько болезненной была изоляция для Джоджо, ведь макаки, как и люди, это стадные существа, которые наслаждаются жизнью в обществе и организовывают группы. И вот шесть лет спустя Джоджо стал совсем другим: он оказался лидером в группе таких спасенных Фондом макак и взял под опеку нового лучшего друга, бездомного котенка. Пушистая команда отставила в сторону видовые различия, стала делить еду, позировать для фотографий и даже искать друг у друга блох. Эта история показывает, как дружба может открыть возможность для непредсказуемой связи и дать насладиться друг другом совершенно разным видам.
В 2020 году правительства всего мира отреагировали на кризис коронавируса, поощряя или санкционируя изоляцию на длительный период времени. Долгосрочные последствия такого грубого подхода к нам, стадным животным, еще проявят себя. В этой главе мы узнаем, как изоляция противоречит здравому смыслу, когда речь идет о человеке или животном, как, например, Джоджо, и как плохо она влияет на наше физическое и психологическое здоровье.
Наиболее убедительное объяснение силы и природы дружбы выразил римский оратор Цицерон (106–43 гг. до н. э.) в своем классическом эссе «О дружбе» (De Amicitia):
«Если мы устраним из природы узы благожелательности, то ни дом, ни город не уцелеют; даже обработка земли прекратится. Если это еще непонятно, то все могущество дружбы и согласия можно оценить, взглянув на картину распрей и разногласия. И в самом деле, какой дом столь прочен, какая гражданская община столь крепка, чтобы ненависть и раздоры не могли разрушить их до основания? Все это позволяет судить, как много хорошего в дружбе».
Недалеко от Арпинума, где родился Цицерон, находится городок на холме Розето-Вальфорторе, ставший ареной для самых новаторских исследований о дружбе и здоровье, четко показавших, что дружба влияет на биологическое старение.
Коммуна жила у подножия Апеннинских гор в итальянской провинции Фоджа. Город построен вокруг огромной площади и церкви. Узкие ступени ведут вверх по склону холма, окруженные теснящимися двухэтажными каменными домами с красными черепичными крышами.
Веками розетанцы работали на мраморных каменоломнях и возделывали земли в долине, каждое утро они проходили по 6–8 километров, спускаясь с горы, а поздно вечером их ждал трудный путь обратно. Они жили тяжелой жизнью. Население было малограмотным и отчаянно бедным, надежды на экономические улучшения практически не было, пока в конце XIX века не пришла весть о земле возможностей, что лежит за океаном.
В январе 1882 года группа розетанцев отплыла в Нью-Йорк. В конце концов им удалось найти там работу на сланцевых каменоломнях рядом с городом Бангор в Пенсильвании. Позже к первым уплывшим присоединились другие семьи, а первые мигранты отправили письма в Розето, и к 1894 году около 1200 розетанцев сделали запросы на получение американских паспортов и покинули свой дом, уезжая целыми улицами.
Их деревня вскоре оказалась почти заброшенной. Однако по прибытии на новую землю они восстановили свой небольшой городок: стали строить двух-трехэтажные дома на холмах, расчистили и начали возделывать землю, выращивать лук, бобы, картошку, дыни и фруктовые деревья в больших садах позади собственных домов.
Город обрел жизненные силы. Розетанцы начали разводить свиней и выращивать виноград для домашнего вина. Появились школы, парки, монастырь и кладбище. Открылись небольшие магазинчики, булочные, рестораны и бары.
Соседний Бангор был в основном валлийским и английским, следующий за ним город – преимущественно немецким, а это означало, что новый город Розето закреплялся исключительно за розетанцами, учитывая непростые отношения англичан, немцев и итальянцев в тот период. Особый южный диалект Фоджи стал разговорным языком. Розето в Пенсильвании стал крошечным самодостаточным мирком, неизвестным общественности, и оставался бы таковым, если бы не Стюарт Вульф.
Стюарт Вульф был первопроходцем в психосоматической медицине. Он родился в 1914 году в Балтиморе и умер от болезни Альцгеймера в Оклахома-Сити в 2005 году, в возрасте 91 года. Вульф стал изучать жителей Розето в начале 1960-х годов, после того как врач из этого города сказал, что среди его пациентов с сердечными приступами почти не было людей моложе 50 лет. Это резко контрастировало с соседними городами и вообще территорией США, где смертность от сердечного приступа среди мужчин чуть старше 40 лет приобрела масштабы эпидемии. Уровень смертности от сердечного приступа в Розето была вдвое ниже, чем где бы то ни было в США.
Статистика подтвердила, что в Розето жители намного здоровее, но никто не мог понять почему. Вульф предположил, что причиной может выступать особый образ жизни местных жителей, большая часть которых были итальянскими иммигрантами.
В своих публикациях Вульф описывал Розето как милую скромную деревушку с почти 2000 жителей. В 1962 году Вульф со своей исследовательской командой приехали в Розето с оборудованием, чтобы узнать, откуда такая поразительная разница в уровне сердечных приступов.
Спустя долгие годы работы, после сбора подробного анамнеза, множества физических осмотров и забора крови на анализы причины так и не были установлены. Это нельзя было объяснить генетикой, потому что в Розето жили и те, кто приехал из других ближайших городов; не объяснялось это и различиями в питании, физических упражнениях или весе тела, привычкой к курению. Загадка.
Но как-то раз воскресным днем, сидя на площади и наблюдая за тем, как розетанцы расходятся после церковной службы, слоняются по улицам, общаются и хохочут, а после идут на долгий обед со всеми родственниками и друзьями, Вульф вдруг понял, что секрет жителей Розето в них самих.
Сам город был пропитан позитивным отношением к жизни, дружбой, уважением к семье, социальными связями и чувством радости. В 1964 году Вульф с коллегами опубликовали статью на эту тему в The Journal of the American Medical Association: в ней говорилось, что именно социальные контакты с друзьями и семьей объясняют низкий уровень сердечных приступов. Вместе со своим давним коллегой-социологом и научным сотрудником Джоном Бруном Вульф назвал это «эффект Розето».
Вульф отметил, что в Розето часто три поколения жили в одном доме, поэтому происходил постоянный контакт между членами семьи, а также соседями и всеми жителями города. На 2000 человек населения насчитывалось 22 гражданских объединения. Розетанцы имели крепкие семейные и дружеские связи, а также сохранили традиционные, близкие семейные и общественные отношения. В городе отсутствовала преступность и почти не было просьб о социальной помощи. Общество было равноправным. Несмотря на уровень дохода и образования, розетанцы представляли себя в социальной жизни, центром которой выступала семья.