Я напружинился, но вдруг понял, — то что я почувствовал было уже следствием выстрела.
Тяжелая пуля вошла мне под левую лопатку. Снайпер был профессионалом. Если до этого, время текло медленной тягучей струей, то теперь оно почти остановилось.
О беге времени напоминала только боль медленно рвущихся тканей.
Весь мой организм сосредоточился на том чтобы замедлить пулю, остановить ее. Мои мышцы и кости уплотняются и укрепляются на пути куска металла.
Порванные ткани цепляются за пулю и обволакивают ее, стремясь не дать продвинуться дальше.
Пуля дошла до сердца. Она едва пробила одну стенку, но и этого было достаточно. Благо можно использовать пулю чтобы временно заткнуть отверстие.
Эта рана, — смертельная для человека, только ослабит меня на время.
Что-то здесь не чисто. Неспроста я не почувствовал стрелка. Неужели…
Значит пришло время.
Вторая пуля разорвала мне шею. Нет смысла Ее останавливать. Проще стянуть рану.
Я упал на песок. Подумать только все это время нас окружал океан песков. С момента как я устремился сюда, окружающий мир для меня расплылся, став картонной декорацией.
Ярость, омерзение, переживания, тревога, все разом схлынуло. Покой. Судьба людей доверившихся мне и остального человечества. Друзья, враги, благодетели и маньяки… Да пускай они все сами варятся в своем дерьме. А вокруг меня покой.
Нет шума боя, криков, стонов, только ветерок, и бездонное звездное небо. А ведь до этого я не замечал насколько оно красивое в этом месте.
Небо было повсюду, заполняло все мое сознание. Хотел бы я, подобно заправскому поэту, сказать что мое сердце стала наполнять щемящая тоска. Отличный вышел бы каламбур, учитывая что сердце мне и правда щемит пуля. Но в данной ситуации, чувство юмора было бы уже перебором.
Время вокруг меня почти остановилось. Все вокруг медленно движется, будто весь мир заполнил тягучий кисель.
Все ресурсы моего тела сейчас уходят на исправление ущерба. Больше я сегодня не повоюю.
Мне тяжело было даже моргать.
Мою голову стали заполнять мысли, от которых я так упорно старался убежать раньше.
Я стал вспоминать прошлое. Каким я был до гаджета. Родителей, когда они были живы.
Наверное вот так и выглядит пролетающая перед глазами жизнь.
Я знаю что меня непросто убить, и на каком-то этапе я даже стал чувствовать себя неуязвимым. И именно в такие моменты можно оценить насколько это круто, когда в жизни есть повод для таких предположений.
Мне слишком нравится жить. Надоели все эти коллапсы, чувство долга, подковерные игры, демонстрации силы, — как же я хочу покоя. Простого покоя, чтобы от меня ничего не зависело и никто ничего от меня не ждал.
Уйти куда-нибудь в горы, или уплыть на необитаемый остров.
Я просто хочу жить. Не хочу поощрять добро или искоренять зло. Конечно это не справедливо когда ради чьих-то чужих целей страдают непричастные. И если бы я мог я бы с радостью этому помешал. Но вся эта суета будет всегда. На смену мертвым всегда придут живые.
Можно сколько угодно ратовать за добро, но без настоящего первобытного зла, люди не смогут понять что такое добро. И чем глубже в мире укореняется зло, тем больше в нем места освобождается для добра.
Да к черту. Леха, Алан, и кто еще там среди их фанатов. Не правы они. Завоеванный мир это извращение. Это не мир, а сублимация. Должен быть другой более человечный путь. И я положу всю свою жизнь но докажу им что они заблуждаются. Нельзя вершить судьбы людей основываясь только на холодном расчете. Без человечности, мы превратим мир в механизм.
И почему это понимание приходит только тогда, когда вероятность умереть оказывается такой явной. Я как труп валяюсь посреди пустыни. Из раны на моей шее вытекает жизнь.
Вот и на лирику потянуло.
Я стиснул зубы, едва не зарычав от вновь нахлынувшей злобы.
В небе сверкнула искорка. Яркая, стремительная, радостная.
Искорка росла превращаясь во что-то более крупное, металлическое. Она все росла пока не стала снарядом, летящим прямо в меня.
Нет! Я нахрен выживу!
Превозмогая тяжесть тела, я дернулся, попытался отпрыгнуть, отскочить.
Слишком медленно, снаряд разорвался в метре от меня. Боль была неимоверной, даже несмотря на то что я мог ее притуплять.
Я почувствовал как моя правая рука..
Я не чувствовал руку, только раздирающую боль в плече.
Я не хотел смотреть что стало с моей правой стороной.
Похоже не скоро я приду в себя.
Упершись левой рукой в землю, я попытался подняться.
В трёх метрах от меня стоял человек в броне. Я слишком поздно его заметил. Да и что бы я успел сделать?
Дуло его пулемета смотрело мне прямо в лицо.
Спусковой крючок был зажат.
Время, на короткий миг, стало течь с удвоенной скоростью.
На этот раз тьма окутавшая меня имела особый характер…
Эпилог. Точки над i, или новые вопросы?
— Проснись. — откуда-то издалека далекий и до боли знакомы голос. Почти родной.
Жалобный всхлип? Или мне показалось.
— Очнись. — с прошлого призыва казалось прошла целая вечность.
— Ну пожалуйста. — в голосе давно нет надежды. Я чувствую как нежная рука гладит мою ладонь.
Меня будто навещают, как лежачего больного. Только мое тело из человеческого, давно превратилось в алтарь какого-то языческого божества. Меня всегда о чем-то просят, но я все не отвечаю.
— Он открыл глаза. — Жалобные просьбы превратились в радостный крик. — Ты меня слышишь? Сергей Ковалев?! Ты Сергей? Кивни или… моргни. Да сделай хоть что нибудь!
Надо Мной стояла девушка. Я ее уже видел в тех снах. Про меня, или не про меня а про того парня, его ведь звали Сергей, и фамилия была Ковалев. Видимо она считает что это я.
Ну а кто я на самом деле. Да кроме тех событий из снов, в моей голове и нет ничего. Может это и правда я. Хочется в это поверить но что-то мне подсказывает, что все не так просто. Я все же решил кивнуть, вернее попытался.
Не знаю получилось ли, но девушка это заметила. Она обрадованно захлопала в ладоши. И даже засмеялась, вот только глаза ее говорили о том что она видит меня на сквозь.
— Ты Ира. — еле слышно попытался просипеть я.
В комнату ввалился мужчина я его тоже помню. Это тот врач. Александр Федорович.
Значит я и правда в больнице. Я попытался оглядеться. Помещение очень похоже на палату. Белое много шкафчиков и какой-то медицинской оснастки. Кажется. По крайней мере моя память признала именно так.
Краем глаза я зацепился за зеркало.
Я повернулся глядя на свое отражение.
Не знаю кто я, но определенно не Сергей Ковалев. Он выглядел по другому, я помню. А на меня из отражения смотрит какой-то азиат. Ну или представитель восточных народностей.
Общие черты проглядываются, но будто сквозь резиновую маску.
— Сергей Викторович. Это именно вы, не обращайте внимание на отражение. Ваша память не полностью восстановилась, адаптация должна была происходить еще три месяца. — он неодобрительно глянул на Ирину. — просто не все готовы это воспринимать. Не знаю помните ли Вы. Мы готовились к тому исходу что Вас могут убить, и перенесли резервную копию вашей памяти в несколько гаджетов. Как только Ирина ликвидировала Вашу настоящую оболочку. Мы задействовали резерв. Использовали тело с умершим мозгом.
— Меня убили. Только что, или… — я совсем запутался. В голове был полнейший сумбур.
— Похоже гаджет загружая воспоминания в ваш новый мозг, заставляет переживать все события заново. Это любопытно. Но не переживайте, все давно прошло. Это не Ваше тело но это Вы. Вам нужно еще время на адаптацию. А сейчас спите…
Следующее пробуждение было чуть более приятным. Голова больше не казалась набитой ватой. Да и надо мной никто не стенал.
Теперь я мог шевелить не только глазами.
Я приподнял голову чтобы лучше осмотреться. Но толку от этого оказалось немного, так как я был пристегнут ремнями к койке. Боятся что я буду буянить?
Я осмотрел свое тело. Моя правая сторона изуродована. Руки нет.
Мне вдруг стало дурно и я снова провалился в сон.
Сквозь забытье я услышал далекий оборвавшийся крик. Сложно было разобрать, кричали про какой-то сигнал.
Я открыл глаза. Ирина снова сидела рядом в глубоком кресле. Похоже она спала.
Я покосился на свою руку но на этот раз совсем ничего не понял. Она была на месте, но в каком-то металлическом каркасе. Или у меня была железная рука.
Ира что-то почувствовав зашевелилась.
Когда она склонилась надо мной, я безразлично смотрел в потолок. На этот раз я не был пристегнут, но сил не было совершенно.
— Я вижу, ты сомневаешься в том кто ты такой на самом деле. Сергей Викторович предупреждал меня что тебе нужен покой. А я его не слушала. Это из-за меня ты не до конца восстановился. Я виновата. Но это было невыносимо. Да, все кто в зрелом возрасте получили гаджеты говоря что мы гораздо менее чувствительны. Но видимо это слишком невыносимо.
Она замолчала пытаясь разглядеть что-то на моем лице.
— Ну что ты молчишь?!
Я все так же не реагировал. Не было ни сил ни желания. Когда она на меня крикнула я даже не шелохнулся. Просто пялился в потолок.
Я вспомнил как был закован в Теле Сергея и не мог ничего предпринять. Видимо я проникся тем состоянием, и теперь могу совершенно не реагировать на происходящее во внешнем мире.
— Давай я расскажу тебе что было. Может это поможет тебе что-то вспомнить. Ну, хочешь? Я вижу что хочешь.
— Ты тогда позвал меня, сказал что Игнат видел будто придет время когда миру будет необходима не только твоя жизнь но и смерть. Я ничего тогда не поняла, ты говорил какую-то заумную хрень. Да только какой в ней смысл. Ты стал для меня ближе отца, и просил убить тебя когда придет время.
— Я тебя почти всерьез возненавидела, не только из-за твоей просьбы занять оппозицию. Ты конечно объяснил потом что вырастишь гаджеты с резервными копиями и тебя можно будет вернуть к жизни. Да только я до самого конца не верила что это тебя спасет.