– Возможно, мне ещё потребуется информация. Как с Вами связаться?
Отвертеться все равно не получиться – я создана для решения таких вот проблем, когда Боги создают ситуации, а простые смертные решить их не могут. А решить нужно – Закон равновесия.
– Я приду к тебе в полнолуние. До этого сама. И вот ещё… – Создатель замялся. – Кровь арсов…Она не приживется в тебе, кровь фениксов отторгает любые вливания.
– То есть, у меня к утру метки рода не будет? – блин, и для чего мне эти муки тогда?
– Нет-нет, – поспешил заверить меня Создатель. – Я оставлю и метку, и татуировку. Это в моих силах. Но… как бы так помягче сказать…
– Да говорите уже прямо, – махнула я рукой, – в какую лужу посадили.
– Процесс отторжения очень…болезненный.
И Создатель отошел подальше, опасливо косясь на меня. Боится моей истерики? Да ладно? Я хмыкнула.
– Очень?
– Да. И я тут ничего не могу сделать. – Он вздохнул. – Но Свон учится на зельевара, я внушил ему несколько рецептов обезболивающих зелий, они почти готовы, ещё несколько минут. Я не могу больше удерживать твое сознание, прости. Тебе придется испытать всю «прелесть» приобщения к роду Сторм. Правда недолго, – выставил вперед ладони, – несколько минут. Потом Свон даст тебе зелья и полегчает.
– Скажите, Март – он…
– Он будет о тебе заботиться, также как и Свон. Можешь им верить.
– И на том спасибо.
Я помолчала, накручивая локон на палец.
– У тебя очень красивые волосы, – тихо сказал Создатель.
– Скажите, а как там… Керригард, – выдавила из себя.
– Вам не надо встречаться, он принадлежит этому миру, а ты…Вы не можете быть вместе, – Создатель развел руками.
– А он уже нашел свою пару? – мое сердце так и замерло в ожидании. Что я хотела услышать? Что он один или счастлив в браке? Я, конечно, желала ему счастья. И, да, я понимала, что мы не можем быть вместе, но сердцу ведь не прикажешь. Но в той жизни сам Создатель нас поженил. А теперь как же? Почему мы не можем быть вместе?
– Нет, ПОКА нет, – мне больно было слышать слово «пока». Но и на том спасибо. Хоть какая-то весточка.
– Всё, время прошло. Просыпайся… – прошелестело мне в ухо, и Создатель вместе с туманом сжался в точку, которая взорвалась в моем мозгу резкой, обжигающей болью. Я как будто опять заживо сгорала. Крик вырвался непроизвольно. Не готова была я терпеть. Через несколько секунд я почувствовала руки Марта на своем теле и присутствие Свона. Они что-то говорили, но пелена липкой боли заполнила и уши и глаза, я ничего не видела, я горела и слышала только обрывки фраз и то, как через стену. Боль скручивала и полосовала острой бритвой все тело. Не могу больше терпеть. И я закричала снова. В рот стали вливать ужасно вонючую и горькую жидкость, аж дыхание сперло. Закашлялась. Следом залили мятную прохладу, сразу стало легче, боль неохотно отступала, отступала и, наконец, от неё остались только покалывания и легкий жар. Ну, это терпеть уже можно. Я расслабилась и заснула.
Глава 6
Проснулась с ощущением бракосочетания с мясорубкой. Все тело ломило, губы потрескались от жара. Но в целом бывало и хуже. Повернула голову и увидела Марта. Он дремал в кресле. В комнате царил предрассветный полумрак. Рядом, прислонившись к стене, прямо на полу спал Свон. У меня по душе пробежались теплые мурашки. В принципе, Свон не такой уж и подлец. Просто никак не может обуздать свой юношеский максимализм. «Хочу всё и сразу». Видно было, что он переживал. Вон на лбу пролегла хмурая складка и под глазами залегли темные круги. Ладно, прощу его, чего уж там. Теперь мы одна семья. Только вот со своим статусом надо определиться.
Стоило мне немного пошевелиться, как оба арса подскочили.
– Как ты, родная? – Март заботливо убрал волосы с моего лба и поцеловал. – Лоб холодный, температура спала.
А меня смех разобрал – «лоб холодный, нос мокрый – диагноз – здорова»!
– О, смеётся, значит пошла на поправку, – проворчал Свон, стоя на коленях и гладя мои ноги под простыней.
– Обещаю больше сегодня не умирать, – торжественно провозгласила я. – Дайте попить.
Свон испарился и через пару минут перед глазами сверкал стакан с шипучим напитком.
– Пей! Не бойся, я сам делал! – Свон пытался меня напоить.
– Братец у меня студент-зельевар, отличник! – вставил Март и приподнял меня за плечи.
От касания его руки к моей обнаженной спине стало неловко.
– Я знаю, – вырвалось у меня. Зря я это ляпнула. Свон не обратил внимания, а вот Март прищурился. Чувствую, разговор у нас предстоит тяжелый и прямо сейчас.
Свон влил в меня целый стакан шипучки. Это оказалось действительно чудесным восстанавливающим. В голове прояснилось даже возник небольшой прилив сил.
– Свон – ты волшебник! – с улыбкой поблагодарила парня.
Он поцеловал мне руку.
– Через час ещё принесу. К вечеру будешь как новенькая.
– А почему тогда вы лекаря вызывали, когда с ногой у меня проблемы были? – мне стало интересно. Свон – зельевар, мог бы и сам мне тогда помочь.
– Я только учусь, зелья я знаю, а вот определять болезни ещё не научился, – он явно смутился.
Март положил меня обратно на подушку и повернулся к брату.
– Спасибо, иди отдохни. Нам с моей НЕВЕСТОЙ поговорить нужно.
– Если что – я за дверью, – это Свон меня успокаивал.
– Не волнуйся, всё будет хорошо, – пообещала я. – Не съест же он собственную НЕВЕСТУ, – вот не хотела язвить, а все равно вырвалось.
Когда за Своном закрылась дверь, Март мягко, по-кошачьи, сел ко мне на кровать и осторожно взял за руку и вкрадчиво спросил:
– Откуда ты знаешь, что Свон учиться на зельевара? Мы не обсуждали это.
Я помолчала и ответила вопросом.
– Скажи, когда ты назвал меня «крылатой» – ты кого имел в виду?
Март задумчиво поглаживал мои пальцы.
– Что так сильно головой приложилась, что не помнишь даже свою расу?
– Почему твой отец так хотел оставить «крылатую» в семье? – не унималась я.
– Леары – крылатые – живут высоко в горах и очень редко спускаются в долину. Они обладают чудесной магией исцеления. Арсы – воины, мы защищаем границы этого мира от проникновения тьмы. Раны, нанесенные порождениями Тьмы, очень болезненны и долго заживают. У нас очень давно был лекарь-леара. Мы на него молились. Редко от брака с леарой рождаются девочки леары. И только девочки наследуют целительскую магию. Мальчики рождаются оборотнями. Прости, но отец думал не о себе или о нас с братом, Леара в роду – это благословение Богов, это чудо, это наша надежда на возрождение лекарей-магов.
Вот это да-а-а, как же мне больно стало! Придется же всё на корню обрубить! Арсы надеялись, что я принесу потомство в их род, которое будет обладать магическими лекарскими способностями! Только я – не леара!!!
И – стоп. Какая граница с Хаосом? А не драконы ли стоят на разломе?
Видно, последнюю мысль я высказала вслух.
– Драконы на другой стороне мира. На этой – мы. Здесь тоже есть драконы, род Туманных. Это дивные белые крылатые ящеры. Их огонь завораживает. И потом – разломы с Хаосом закрыты ещё полгода назад. – поправил он меня. – Мы защищаем наш мир от Тьмы. Это разные проявления силы. Хаос – разрушающая внешняя сила, тьма соседствует с нашим миром в параллельной реальности и иногда прорывается и выкачивает магию. Вот мы и не позволяем этому происходить.
На другой стороне? Как же я далеко от Рагнара?
Слезы непроизвольно выступили на глазах. Как сказать правду? А сказать придется. Мне нужен помощник, самой не справиться. Одинокая женщина в этом мире нонсенс. Женщин всегда сопровождают мужчины. Без сопровождения я буду привлекать внимание, да и общаться с такой не станут. Лучше помощника, чем Март,не найти. Надо постараться как можно меньше ранить его своей «правдой».
– Скажи, а много у вас истинных пар?
Март задумался. Надолго. Встал, нервно заходил по комнате, подошел к окну, раздвинул шторы и открыл створки, впуская утреннюю прохладу. По полу нерешительно поползли солнечные лучики.
– Нет. Я не помню, чтобы за всю мою жизнь браком сочетались истинные пары. Хотя… Надо спросить у отца.
Он решительно направился к двери.
– Не надо, Март! – остановила я. – Нет у вас истинных пар на протяжении последних 50 лет.
Уже схватившись за дверную ручку, арс запнулся и медленно повернулся. В его глазах начало появляться пугающее осмысление нашего разговора.
– Ты не леара, – хрипло выдохнул он.
– Верно, не леара.
Вставать с кровати было ещё тяжело, да и кроме простыни на мне ничего не наблюдалось. Но пересилить свою временную немощь и стыд от собственной наготы я считала необходимым. В конце концов, что значит моя стыдливость в размере интима всех родов арсов? Медленно спустила ноги на лежащую у кровати шкуру, медленно поднялась, сделала несколько шагов к Марту и раскрыла выпущенные огромные белоснежные крылья. Тело опутала золотистая вязь. Под солнечными лучами она вспыхивала ярким золотом, переливаясь и искрясь. По перьям потекли огненные всполохи и золотыми каплями стекали вниз, растворяясь в воздухе не доходя до пола.
– Ты не леара, – повторил Март и подошел ко мне вплотную.
С нежностью он провел пальцем по вязи на щеке, спустился по шее к груди, зарылся обеими руками в перья крыльев. В золотистых глазах вспыхивал огонь. Шокированный увиденным арс не мог сообразить, кто же находится в его руках. Он перебрал все расы какие знал, но никто, кроме леар, не подходил, кроме…
– Феникс? – выдохнул он.
– Феникс, – повторила я.
Все ещё не веря, Март обеими ладонями взял мое лицо и припал к моим губам. Поцелуй был мягким и нежным.
– Разве фениксы не птицы? – прошептал он мне в губы.
– Ну вот такой я неправильный феникс, – Я попыталась отстраниться, но не тут то было. – Можно сказать, экспериментальный экземпляр.
Оборотень нахмурился.
– Ты говоришь о себе как о предмете.
– Так оно и есть. Я возрождаюсь, мне дают задачу. Я выполняю – и сгораю. Так было раньше и так будет теперь. Так что не надо ко мне привязываться, будет очень больно, когда я уйду.