Когда нас вернули на место, я вновь легла, но сон не шел и я уставилась в безбрежное небо, проступающее сквозь кроны деревьев. Высоко парили птицы, как же я им завидовала! Они свободны, могут лететь куда захотят, или сидеть на ветке и наблюдать за жизнью в лесу. Так или иначе, все мысли сводились к недостижимой, пока, свободе.
Затем орденцы засобирались в дорогу, и мы продолжили свой поход до самых сумерек. Когда сворачивали с дороги на ночлег, я усиленно изучала местность, ведь если мне сегодня повезёт, надо знать в какую сторону бежать.
– Томас. – Продвинувшись вплотную, я позвала старика. В ответ он открыл глаза и повернув голову посмотрел на меня.
Я наклонилась к самому уху и рассказала свой план, что хочу ночью перегрызть верёвку и сбежать. Томас как то странно на меня посмотрел, а потом прошептал, что отец Серхио хочет со мной поговорить. Но это возможно только когда опустится ночь, дабы не привлекать внимание.
– Он тоже хочет бежать? – Старик пристально посмотрел мне в глаза, но ничего не ответил. Только велел дождаться темноты.
Сердце бешено заколотилось, возможно уже этой ночью мы сбежим. Мысли о неудаче и гибели я гнала прочь. Просто снова и снова обдумывала план.
Я перегрызаю веревку, мы дожидаемся самое сонное время ночи - за час до рассвета и бежим. Вначале пересечем дорогу, а потом по лесу и оврагу пойдем в обратном направлении. О том, что будет дальше я не думала. Руки-ноги есть, прибьюсь к какому-либо селению или городу и буду думать о будущем. А пока все мое будущее - это свобода.
Когда стало совсем темно, ко мне, обогнув дерево, к которому мы были привязаны подполз храмовник.
– Анна. Томас сказал что ты готова с нами бежать. Это правда? – Я даже подпрыгнула на месте. Таких слов от него я не ожидала. Потом сообразила и быстро-быстро замотала головой в знак согласия.
– Бежать нам придётся впятером, я не могу оставить этих несчастных в плену. – Мне не очень нравился такой план. Одно дело три человека, а впятером это уже толпа. И как поведёт себя пышнотелая дама? Она явно благородного происхождения. Может начнёт капризничать, или командовать нами как слугами? А веревка? Я даже не уверена что смогу одну перегрызть, а здесь четыре раза придётся.
Моё молчание храмовник рассудил по своему и добавил слова, за которые я готова была броситься ему на шею. У него есть нож! Самый желанный подарок для меня!
– Поспи пару часов, когда орденцы уснут, оставив только часовых, мы сбежим.
– Да, отец Серхио. – Сердце колотилось с такой силой, что я боялась привлечь к себе ненужное внимание охраны. Какое поспи? Я глубоко дышала, чтобы унять сердцебиение и внимательно прислушивалась к звуком со стороны орденцов.
Спустя какое-то время нас сводили в кустики и к воде, потом принесли тарелку с кашей, одну на всех, а я почувствовала, что мне на колени что-то кинули. Это оказался приличный кусок хлеба. Раза в два больше чем утром.
– Томас. – Я переложила хлеб ему на колени. Пусть сам решает что с ним делать. Но старик вернул мне его со словами, чтобы приберегла на потом.
ГЛАВА 6
Я провела эту ночь в полузабытье. То проваливалась в короткий сон и тут же вздрагивала всем телом, приходя в себя. Боялась пропустить самое важное событие.
Вокруг стояла относительная тишина. Такие-же как и мы пленники спали, привязанные к деревьям. Орденцы закончив ужин разошлись по своим шатрам. Тишину нарушали только переговоры часовых да тихие стоны спящих лошадей.
Когда рядом зашевелился Томас я подскочила на месте. Пора? А в ответ услышала тихий шепот:
– Что-то не так. – Эти слова, прямо скажем, напугали меня до судороги. Я прекрасно понимала, что если нас поймают, то непременно убьют, и возможно весьма жестоким способом. Но что могло насторожить старика? По мне время было подходящее для побега. Но к мнению более опытных людей необходимо прислушиваться. Поэтому я закрыла глаза и обратилась в слух.
Первые минуты ничего не происходило, никаких новых звуков. Потом фыркнула одна лошадь, другая и послышалось как они перебирают ногами землю. Нервничают?
С другой стороны я внезапно услышала как хрустнула ветка. Это показалось странным, там только пленники, может кто перевернулся во сне? Вскоре хруст повторился и я со страху вцепилась в руку Томаса.
– Тс. – Еле слышно произнес старик. А может мне со страха почудилось? Но уже в следующий момент опять послышался характерный хруст. Как будто кто-то осторожно пробирается по лесу, стараясь остаться незамеченным.
Сердце бешено колотилось, я распахнула глаза, но ночь стояла темная, а свет звезд застревал в кроне деревьев. С открытыми глазами звуки как бы притупились, и я вновь их прикрыла. Нет, сейчас я точно могла сказать, что справа от нас, в противоположной от орденцов стороне, что-то происходит. Какие-то неясные звуки, похожие на шипение. Да и пленники как будто зашевелились. Что это?
А спустя минут десять мимо нас промелькнули черные тени. Я зажала руками рот, чтобы не закричать от страха. Кто они? Неужели воины императора? Тени углубились в сторону орденцов, я закрыла глаза, чтобы лучше слышать и вскоре услышала хрип. Потом звук, как будто на землю падает мешок. Следом кто-то вскрикнул и послышался лязгающий звук ударов оружия.
В эту же минуту все пришло в движение. Орденцы заорали во все горло, где-рядом раздался звук, похожий на горн. Мимо нас не скрываясь неслись тёмные тени, а в лагере орденцев разгорался бой.
– Анна! Быстро. – Томас одним быстрым движением перерезал верёвку, соединяющую нас и зашептал. – Не вздумай бежать, в пылу боя да в темноте могут ненароком убить. Сидим ждём.
– А кто это? – Я кивнула в сторону, откуда продолжали бежать тени.
– Наверняка имперцы, орденцы друг на друга не нападают.
– Значит мы спасены? – Я задохнулась от счастья и нахлынувших эмоций, а глаза настолько увлажнились, что пришлось их вытереть тыльной стороной ладони.
– Да, если победят наши. Помолчи, мне надо слышать. – И я тут же прикусила язык. Что значит если? Имперцы могут и проиграть сражение за нас? И тогда что? Снова плен? Нет уж. Я как и старик буду внимательно слушать, чтобы иметь возможность сбежать. Благо сейчас верёвка нас не связывает.
Со стороны дороги послышался звук скачущих коней, а мужской голос стараясь перекричать агонию схватки раздавал приказы. Сколько продолжалось сражение? Вот хоть каленым железом меня пытайте, мне казалось что вечность.
Кони орденцов били копытами и громко ржали, пытаясь разрушить загоны. На месте, где стояли шатры, в небо взметнулись столбы огня. Люди кричали, их крики переходили в хрипы и стоны. Но самым страшным был лязг оружия.
Потом как-то разом шум боя начал стихать. В свете пожаров я видела как нападающие добивали остатки сопротивления орденцев. Я наблюдала очень внимательно, боясь пропустить важное. Но сейчас я точно видела, что наши победили. И как будто в подтверждение моих слов, небо начало светлеть. На границе леса и черной полосы, сейчас отчётливо виднелось рассветное небо.
– Наши победили! – Подтвердил мою догадку Томас и от радости я повернулась к нему и крепко обняла.
– Значит свобода?
– Да девочка. – У старика в голосе промелькнули слезы. Тут уже и я не сдержалась и разревелась в голос. Вместе со слезами тело покидали страхи и пережитые унижения. Я, наверное, никогда не забуду плен, но сейчас я ощущала высшую степень счастья и свободы.
За слезами я пропустила момент, когда к нам подошёл мужчина и произнес:
– Не плачь девочка, все позади. Дай ка я верёвки срежу. – Затем он нащупал рукой веревку на моей шее, я замерла боясь пошевелиться. Но освободитель одним ловким движением перерезал веревку, и откинул ее за мою спину. Потом перешёл к Томасу, и судя по звуку к остальным.
А я впервые после обретения нового тела выпрямилась в полный рост ничем не связанная. Свобода!
ГЛАВА 7
Томас вскочил и направился в сторону затихающей битвы. Я кинулась было следом, но отец Серхио окликнул меня:
– Присмотри за Софией. – Он показал рукой на подростка-девушку, что шла с нами в связке. Да как так то? Я хочу бежать и помогать нашим освободителем, а не сидеть нянькой. Я даже подпрыгнула на месте от несправедливости. Видимо мои эмоции легко читались на лице, потому что храмовник подошёл и взял меня руками за плечи.
– Ты нужна нам здесь. Прошу тебя, будь рядом с Софией. – Он внимательно смотрел мне в глаза и по прежнему держал за плечи. Я сжала зубы, запрокинула голову, а потом всё же пообещала позаботиться о подростке. И только после этого отец Серхио разжал руки, кивнул мне и бросился следом за Томасом, в сторону затихшей битвы.
Я подошла к подростку. Она по прежнему сидела на земле, только терла шею, с которой недавно сняли веревку. Взгляд устремлен в одну точку, она не плакала и вообще никак не выражала эмоций. Одета в розовое, пышное когда-то платье. А сейчас оно скорее походило на грязную тряпку.
Волосы густые и темные, заплетены в косу до пояса. Глаза миндалевидные, слегка раскосые, прямой нос и четко очерченные губы. Очень, очень красивая!
– Привет София! Меня зовут Анна. Я присяду рядом? – Подросток не ответила, не пошевелилась, продолжая смотреть в одну точку. Понятное дело - шок. Как ей помочь? Я не знала.
Но вспомнила отрывок из книги психиатра, которую читала в свое время. Так вот он описывал случай, как на заре своей головокружительной карьеры помог одной женщине. Она пережила какую-то страшную трагедию, сейчас и не вспомнить. А он просто приезжал к ней каждый день домой, готовил еду и разговаривал. Просто рассказывал как провел день, с кем встречался, о чем разговаривал. Так вот, когда эта женщина вышла из “кокона”, она сказала что её спасли именно эти разговоры.
И я начала говорить с Софи. Рассказывала как мы готовились к побегу, как плохо я спала этой ночью и потом как услышала посторонних в лагере. Затем сказала, что очень счастлива своей свободе, правда сейчас не знаю что делать дальше. Потому что два дня назад потеряла память и совсем не помню кто я и откуда.