– Дон Муэрте, я…
– Не перебивай, когда говорят старшие! Я действительно испытывал к тебе… ах-ха… привязанность, мой мальчик. Мне нравился твой стиль. Но в данных обстоятельствах… Ты же понимаешь, я должен наказать тебя – иначе как я буду выглядеть перед ребятами, а? Так что, не обессудь. В компенсацию понесенных убытков я забираю угнанный тобой корабль. Да, да… Ты думаешь: старый дон далеко, за много парсеков отсюда, что он может знать? Но ты забываешь, что у меня много, очень много глаз. Так что я вижу всё, что происходит в Галактике. Яхта Посредника – неплохой улов для новичка, а, малыш?
– Дон Муэрте…
– А взамен… – повысил голос дон, – Я оставляю тебе жизнь. – и он тяжело вздохнул. – Многие скажут, что старый дон расклеился, стал, ах-ха… сентиментальным. Возможно, так и есть. Ну и черт с ними, пусть думают, что хотят. Лишь бы не говорили вслух… Прощай, малыш. Если ты сможешь выпутаться из этой… ах-ха… коллизии, я с интересом буду следить за твоими дальнейшими приключениями. И, кстати, в порядке благотворительности: я сообщил федералам, где ты прячешься. Так что времени у тебя не так уж и много…
Галавизор погас, а Сэм будто окаменел. Мысли остановились, в голове стало пусто, как в бетонном колодце.
Молчание через какое-то время нарушил Лебовски.
– Ну, вот и всё, – он кивнул с таким мрачным видом, словно только что похоронил бабушку. – Ни корабля, ни товара… Ты глупец, Сэм. Никчемная дырка от бублика. Заполучив уникальный шанс, ты всё профукал. Почему ты отмахнулся, когда твой корабль – твой сверхразумный корабль – просил о помощи? Почему ты вообще оказался здесь, где тебя с такой легкостью обнаружили?
– Скорее всего, они поставили на Кэсси индукционный ограничитель выбора, – задумчиво сказал Порфирий. – Теперь она – рабыня. Всё понимает, но сделать ничего не может, – осьминог вздохнул. – И будет пахать на дона Муэрте, пока не развалится…
Гораций издал горестный вопль и упал в песок.
– Ну… – вздохнув, Лебовски поднялся. – К сожалению, вы мне больше не интересны, – он повернулся, чтобы уйти, но Саёнара, вытянув руку, легко дотронулась до его шеи. Лебовски, закатив глаза, начал заваливаться на бок и девушка, подхватив под мышки, снова усадила его на стул.
– Зачем ты его убила?! – шепотом закричал побелевший Порфирий. – Ты что, с ума сошла?
– Остынь, пушистик. Он просто спит, – спокойно сказала Саёнара, поправляя на Лебовски панамку.
– Но… Зачем?
– Затем, тупица, что он побежал звонить федералам!
– Но дон Муэрте им уже и так настучал, – пожал плечами осьминог.
– Дон Муэрте – спортсмен. Сообщив о федералах, тем самым он предоставил нам фору. А Лебовски – слизняк. По его звонку они будут здесь мгновенно, в течение двух минут…
Осьминог, протянув щупальце, взял со стола очки Саёнары и нацепил Лебовски на нос, а потом поправил панамку.
– Сколько он так проваляется?
– Часа два, не больше. Сердце слабое: я побоялась вводить его в глубокий обморок.
– Тогда нужно валить. И побыстрее. Домой, на Китеж… – осьминог стал серым, как штормовое море.
– А как же федералы? – спросила девушка.
– Главное – добраться до космопорта, – Порфирий вновь поправил на Лебовски очки, прикрывая его остекленевшие глаза. – И хрен они нас найдут. Ничего, прорвемся. Вернемся на Китеж, а дома – кит не выдаст, ёж не съест.
– Дом? – вдруг встрепенулся Сэм. – Кто тут говорил о доме?
– Я говорил, – отозвался Порфирий. – Пора нам с тобой домой, братишка. Батя обрадуется…
Вскочив, Сэм прижал осьминога к груди и чмокнул в пушистую макушку.
– Ты гений! – Сэм лихорадочно забегал вокруг столика. – Где здесь ближайший космопорт?
– Вот это дело, – привычным жестом взвалив на плечо робота, и обняв за плечи Сэма, осьминог устремился к остановке автобуса. – Найдем подходящий транспорт, доберемся до Китежа…
Сэм, повинуясь щупальцу брата, сделал несколько шагов, но остановился и оглянулся на Саёнару.
– А ты чего сидишь?
– Мне нечего делать в вашем захолустье, – пожала та плечами. – Жаль конечно, что всё так кончилось. Я начала к вам привыкать…
– Ничего еще не кончилось, – вернувшись к столику, Сэм бесцеремонно вздернул девушку на ноги. – Погнали.
– Что, так просто? – заартачилась девушка. – Ты поманил, а я и побежала?
– Слушай, некогда спорить, – Сэм нетерпеливо приплясывал на месте. – Просто поверь: у меня есть план.
– Ну, если только план… – она пожала плечами и поднялась. – И как мы доберемся до Китежа? – на бегу спросила Саёнара. – Денег нет, к тому же, ты в розыске у федералов… Как только нас заметит служба охраны космопорта…
– Спокуха, охрана нас не заметит.
– Что, решил угнать еще один корабль?
– Увидишь.
Глава 9
– Это и есть твой план? – спросила Саёнара, оглядывая исполинскую гору меха, мирно спящую в ангаре космодрома.
Чтобы оглядеть её всю, целиком, понадобилось чертовски много времени. В самой высокой точке гора была с пятнадцатиэтажный дом, а длиной – километра полтора. Меховые, отливающие лазурью бока поднимались и опускались в неторопливом, как морская волна, ритме, а где-то в вышине мерно и гулко громыхал дыхательный клапан.
– Вы с ума сошли?
– Кит не выдаст, ёж не съест, – повторил Порфирий загадочную поговорку и подкатился прямо под меховой бок. На фоне исполина осьминог смотрелся как креветка рядом с тигровой акулой.
– Эй, просыпайся, старичок! – Порфирий издал низкий и протяжный, как гудок парохода, рев. В боку махины вдруг открылся глаз. Круглый, удивленный и неожиданно дружелюбный.
Осьминог проревел еще раз и, встав напротив глаза, засемафорил щупальцами.
Глаз моргнул и закрылся. Кит мирно всхрапнул.
– Сейчас прочухает, – пояснил Сэм. – Грузовоз – очень медленная порода.
– То есть, вы серьезно решили лететь на ките? – уточнила Саёнара, глядя на братьев, как на последних идиотов.
Сэм не обиделся.
– Не "на", а "в". Не бойся, там достаточно места.
Тем временем глаз кита открылся вновь, пошевелил крупным голубым зрачком и сфокусировался на осьминоге. Моргнул один раз, будто подмигнул, а затем, медленно и неотвратимо, начала открываться пасть. Вот обнажились плоские хрящевые жевательные пластины – каждая величиной с небольшой айсберг, за ними разверзлась черная бездна – вход в китовую глотку.
Осьминог, издав напоследок еще один трубный звук, и помахав щупальцами, скрылся внутри.
– Идем, – Сэм потянул Саёнару за руку. – Пока нас никто не увидел…
– Подожди, – впервые девушка выглядела неуверенной и очень маленькой. – А вдруг он нас… ну, просто проглотит?
– Конечно проглотит, – нетерпеливо кивнул Сэм. – Именно так и попадают во чрево кита. Да не дрейфь, – он немного смягчился. – От этого еще никто не умирал. Образно говоря. Поверь, мы знаем, что делаем, – Саёнара всё еще медлила. – Они очень добрые, – добавил Сэм. – И питаются только планктоном… Неужели девушка, преодолевшая полмиллиона миль в открытом космосе, испугается войти в живой корабль?
Рейсовый грузовой кит, следовавший курсом Парасоль – Сычуань – Макошь – Эль Дио – Китеж – Троя, был нетороплив, неповоротлив, и по самую глотку забит контейнерами, мешками и клетками. Старичок пыхтел по маршруту не первый десяток галакто-лет и пассажиров в общем-то не перевозил. Кроме тех, кого доставляли в вольерах с поилками и кормушками. Внутри у него было тепло, влажно и слегка попахивало кишечными газами.
– Дом, родной дом… – Сэм с удовольствием вдохнул знакомый с детства запах и улыбнулся.
– Я теперь до конца жизни буду пахнуть рыбьими кишками, – в ответ поморщилась Саёнара. Она стояла, кутаясь в тонкое парео и стараясь не прикасаться к разнообразным влажным и подрагивающим штуковинам, выпячивающимся из стен.
– Сколько до Китежа? – спросил Сэм, устраиваясь на мешке, набитом кукурузными початками. Они сухо шелестели и больно кололись сквозь плавки, но с этим приходилось мириться.
– Около двух суток, – подсчитав в уме, выдал Порфирий. – Со всеми остановками на погрузку-разгрузку, плюс кормежка… – он бережно пристроил пребывающего в кататонии Горация на соседний мешок.
– А мы чем будем питаться? – осведомилась Саёнара.
– Тут в соседнем контейнере есть коза, – буркнул осьминог. – Могу подоить, если ваше высочество не может обойтись без еды каких-то пару дней.
Саёнара сощурила и без того узкие глаза.
– Я тебе не нравлюсь, мохнач. Почему?
– Дай подумать… – осьминог закатил к высокому, как потолок пещеры, своду чрева кита, все восемь глаз. – Ты всё время обзываешься. Ах да, забыл: еще потому что ты – убийца.
– Может, тогда не стоит меня злить? – прорычала девушка, угрожающе наклонив голову и сжав маленькие, но очень жесткие кулачки.
– Хватит! – Сэм встал между ними. – Как дети, честное слово… Порфирий, в конце концов!
– Пусть перестанет обзываться. И угрожать.
– Саёнара!
– Этот ходячий коврик начал первым. Я не обязана…
– Я тоже не обязан! – рявкнул Сэм. – Но я ведь не кидаюсь на ближних только потому, что настроение хреновое. Да, мы попали в переплет – и что с того? Просто надо действовать сообща, и тогда мы обязательно выберемся. А если перегрыземся, как стая голодных кварков – грош нам цена.
Вытянувшись во весь свой невеликий рост, Саёнара набрала в грудь воздуха, чтобы ответить что-нибудь резкое, но поглядела на Порфирия и поняла, что именно этого от нее и ждут. Фыркнув, она скрылась за контейнерами.
Сэм посмотрел на Порфирия.
– Ну что ты к ней цепляешься?
– А сам как думаешь? – осьминог пошел бурыми пятнами, что означало у него крайнюю степень досады.
– Да ладно тебе, – Сэм обнял его за плечи. – Ты же знаешь, брат, мы с тобой – не разлей вода. Лучшие друзья. Никто не встанет между нами.
– Она – гуманоид. И вдобавок девушка. А я знаю твой характер. Нетрудно догадаться, что будет дальше.
– И что же?
– Ты будешь её охмурять, пока не добьешься взаимности. А потом, когда девчонка падет в твои объятия, ты её бросишь.