По коже незнакомого старика пошли багровые пятна. В его дыхании прорезался булькающий присвист. Секунд тридцать казалось, что его прямо сейчас хватит удар. Но он справился. Дыхание выровнялось, багровость отступила. Еще мгновение его палец дрожал на спусковом крючке, а рот кривился в попытке что-то сказать. Но затем рука разжалась. Револьвер с глухим стуком упал на землю.
Лебовски, проворчав что-то себе под нос, тоже отбросил бластер.
Нафаня кивнул Саёнаре.
– Тащи этого охламона внутрь. Ни на минуту ведь без присмотра оставить нельзя…
– Мы еще встретимся, капитан Сэм! – задиристо прокричал Лебовски вслед, приподнимаясь на цыпочки. – Мы обязательно встретимся!
Второй старик только улыбнулся и чуть иронично отдал честь.
Глава 15
– Итак, подведем итоги, – прорычал Нафаня, вскрывая саморазогревающийся армейский паек. По кают-компании поплыли запахи сублимированного мяса и гидропонных овощей. – Пока я закупал консервы, мой младший братишка Сэмми получил странное пророчество, попал в плен, навлек на себя гнев сумасшедшего старика и вступил в гонку за артефакт со всей Галактикой, – он свирепо уставился на Порфирия. – Куда ты смотрел, охламон восьмилапый?
Порфирий поголубел, открыл клюв, чтобы достойно ответить, но его перебил Гораций:
– Есть и позитивная сторона, – робот бодро мигнул лицевой панелью. – Через десять дней капитану Сэму станет наплевать абсолютно на всё, начиная с артефакта и заканчивая Галактикой.
– А всё потому, что не слушается старших, – Порфирий тоже взял себе паёк. – Уж я его и так уговаривал, и эдак… – вскрыв упаковку, он недовольно поморщился и посмотрел на старшего брата. – Зачем ты набрал этой гадости? Неужели нельзя было найти нормальных консервов?
– Вся наличность ушла на топливо, – буркнул Нафаня. – А пайки просроченные, так что их сдавали оптом и почти даром…
– Даром, – фыркнула Саёнара. – А если будут отдавать дерьмо сливней по сходной цене, тоже купишь? – вопреки недовольству, она тоже потянулась за контейнером. Открыв, запустила в него пластиковую вилку и стала быстро поглощать скользкие коричневые кусочки.
– Спасибо… – просипел Сэм, полулежа в кресле и прикрыв лицо влажным полотенцем. – Спасибо, дорогие друзья и родственники, что уделили моей проблеме столько внимания. Рассмотрели, можно сказать, со всех сторон… Я до слёз тронут вашим сочувствием.
– А что мы можем сделать прямо сейчас? – пожала плечами Саёнара. – Умереть от голода, трогательно сжимая твои холодеющие ладони и слёзно заверяя в своей любви и преданности?
– Девчонка права, – кивнул Порфирий и вылил соус из контейнера в пасть. – Ты сам заварил всю эту кашу. А теперь хочешь, чтобы мы расхлебывали…
– Если честно, я просто не представляю, что теперь делать, – тяжело вздохнул Нафаня, берясь за второй паёк. – Очень хочется оторвать кому-нибудь голову…
– Ну и ладно, – возмутился Сэм и попытался встать. От запаха сублимированной пищи мутило. Череп просто разрывало на части – клещ, насосавшись эмоций, отплясывал пьяную тарантеллу. – Сам как-нибудь справлюсь.
– Сядь спокойно, – приказала Саёнара, поднимаясь из-за стола. Зайдя за спинку кресла Сэма, она приложила кончики пальцев с обеих сторон к его вискам. Чуть надавила, помассировала. Переместила пальцы, вновь надавила… – Так лучше? – её голос больше не вгрызался в барабанные перепонки, как электропила.
– Вообще-то да, – Сэм приободрился. – Где ты этому научилась?
– У бабушки болела голова. Мы часто оставались одни, и я помогала ей, как могла.
– Спасибо, – на этот раз голос Сэма звучал довольно искренне.
– Обращайся. И… Постарайся не возбуждаться. Паразит только этого и ждет.
– Может, вколоть тебе седативчик? – заботливо спросил Нафаня. – Я как раз раздобыл несколько армейских аптечек…
– Тоже по дешевке? – буркнул Сэм, промакивая розовые слёзы, подтекающие из уголков глаз.
– Ага. Но зато почти не просроченные.
– Не надо. Последний раз когда ты мне что-то колол, я мог шевелить только глазами. Восемь дней.
– Дак то был миорелаксант для китов, – махнул щупальцем Нафаня. – Ты ж тогда кожного червяка подхватил, и пока мы его не вытащили…
– Всё равно не надо, – слабо пошевелил рукой Сэм. Головой он старался вообще не двигать. – Не хочу последние дни провести слюнявым идиотом.
– Эй, мы не дадим тебе умереть, братишка, – Порфирий, отбросив пятый пустой контейнер, вытер клюв салфеткой. – Что-нибудь придумаем. На крайняк есть черные хирурги…
– Точно! – поддержал Нафаня. – Если вылететь прямо сейчас – дней через десять как раз будем. До них прыжков семь-восемь. Пока рассчитаю, пока наведусь…
– Мы летим за Семечком, – твердо сказал Сэм. По крайней мере ему казалось, что голос звучит твёрдо. Несмотря на текущие слёзы.
– На хрена креветке бубен? – скрутил щупальца Порфирий. – Аудитор мертв, Посредник тоже исчез. Тем более, не факт, что в нынешних обстоятельствах мы успеем первыми… Видал, какая буча заварилась? Лебовски, старый пройдоха, таки успел запрыгнуть в последний космолет. Кстати, кто-нибудь в курсе, кто это с ним был?
– Кто бы это ни был, человек он опасный, – заметила Саёнара. – Настоящий воин. Сёгун. Я бы опасалась его в первую очередь.
– Ну, если даже ты считаешь его крутым… – вздохнул Порфирий.
– Я всегда признаю класс там, где он есть. А этот старик с кардиостимулятором – очень классный.
– Он что-то говорил о том, что я сильно ему навредил, украв Семечко. Интересно, ему-то оно зачем? – спросил Сэм.
– А зачем всем остальным? – пожал щупальцами Порфирий. – Продать, обменять, применить, как рычаг давления…
– Перед смертью Аудитор говорил о том, что тайна моей личности напрямую связана с Семечком, – сказал Сэм. Повисла тишина.
– Да это он тебя на понт брал, – наконец выдавил Порфирий.
– Но Пифия…
– Пифия – старая, отжившая свой век программа, – оборвал осьминог. – Она давным-давно глючит.
– Мне тоже не кажется, что Аудитор говорил правду, – вставила Саёнара. – Ему было нужно Семечко, и он решил воспользоваться тобой.
– Но откуда ему было знать? – возразил Сэм.
– То, что ты подкидыш, узнать не сложно. И, как известно, каждый сирота мечтает найти родной дом…
– Наш Сэмми не сирота, – ощерился Порфирий. – У него есть семья.
– Вы поняли, что я имела в виду, – огрызнулась Саёнара. – Больше всего "ваш Сэмми" мечтает узнать, кто он такой, – наклонившись, она вытянула из-под его воротника цепочку с талисманом. Сэм не сопротивлялся. – Ты носишь эту хреновину из-за того, что она была у тебя с самого рождения, верно? И готов пожертвовать чем угодно, даже собственной жизнью, лишь бы узнать, что это такое.
…А ведь она права, подумал Сэм. Ни новый корабль, ни деньги не волнуют меня так сильно, как возможность выяснить, кто я такой. Но, если подумать: что это даст? Я почувствую себя лучше, узнав, что мои предки происходят с какой-нибудь окраинной аграрной планетки, а избавиться от младенца решили, например, из каких-нибудь религиозных соображений? Дочка фермера залетела от сезонного рабочего, и когда ребенок родился, его решили сплавить подальше… Самое смешное, что такой вариант наиболее вероятен.
Голова разболелась с новой силой.
…На то, что я внебрачный сын Правителя Галактики надеятся не приходится – нынешний правитель происходит с планеты Оз и является рукокрылым четвероруким приматом, – Сэм усмехнулся, и тут же поморщился. Полотенце, которым он промокал глаза, было уже насквозь мокрым, с противными кровянистыми разводами.
Сунув руку под рубашку, он нащупал талисман и привычно провел кончиком большого пальца по выпуклым линиям знаков. Что они означают? Два существа, обещавшие поведать ему правду, так или иначе, исчезли. Аудитор – стараниями Саёнары, а Посредник испарился сам, в неизвестном направлении…
Оставалась, правда, еще Кэсси. Сэм чувствовал к ней своеобразную симпатию – как к домашнему любимцу, или вроде того. Существо, которое нуждается в защите и покровительстве.
На Китеже были такие зверьки: индрики. Размером с небольшую собаку, но с рожками и копытцами. Еще у них были огромные печальные глаза и трогательные белые хвостики… Считалось, они приносят удачу. Если рядом с деревней селится семья индриков – её всячески оберегали. Подкармливали. С ними любили играть дети… С индриками даже можно было общаться – они воспринимали эмоволны.
Кэсси напоминала Сэму индрика. Наивная, ласковая, непосредственная… И сама мысль о том, что кто-то может причинить ей вред, была невыносима.
Нужно её вытащить. Хоть какая-то польза от его короткой никчемной жизни…
Взяв световое перо и подсев к столу, Сэм начал писать. Мучительно скривившись в попытке вспомнить, он пыхтел, тер пальцами виски и стремительно перечеркивал написанное. Остальные молча наблюдали.
– Что ты делаешь? – наконец спросила Саёнара.
– Пытаюсь вспомнить, что там на самом деле говорила Пифия, – пояснил Сэм, не отрывая взора от написанного. – Что-то там про льва, скорпиона…
– "Ты родился под восходящим знаком льва, но будь осторожен: противоположный ему знак водолея, когда войдет в дом, сделает тебя чрезмерно доверчивым. Лев пересекает дом скорпиона, затем весы, и тут нужно будет опасаться стрельца… Но самое важное ты узнаешь, добравшись до близнецов", – процитировал Гораций назидательным тоном.
– Это точные её слова? – переспросил Сэм, лихорадочно всё записав.
– Точнее не бывает, – робот постучал себя по голове. – Фотографик мемори.
– И что эта белиберда значит? – Порфирий, вырвав листок из-под руки Сэма, посмотрел его на свет. Кто такие все эти львы, скорпионы и стрельцы?
– Давным-давно, встречался я с одним Черепахом… – Нафаня взял лист из щупальцев Порфирия. – Одним из наших, епископом. Ему было три тысячи лет, он страдал старческой глухотой, но память имел отменную. И любил порассуждать о старых добрых временах… Так вот: он как-то рассказывал, что в древности некоторые созвездия образовывали так называемый Зодиак. И имели свои названия.