– Ты правильно делаешь, что не доверяешь мне, – тихо сказала Саёнара. – В нашем мире опасно верить даже себе.
– Но, пока мы хотели одного и того же, я хотя бы мог не опасаться, что ты ударишь в спину.
Сэм отстранился от рук девушки и выпрямился. Боль стихла до терпимого порога, и кровь из глаз больше не текла.
– И… Что изменилось? – голос Саёнары стал холодным и острым, как вязальная спица изо льда.
– Почему ты с нами? То, что ты говорила в самом начале – продать угнанный корабль, поделить деньги… Этого уже давно нет. После БигБокса всё пошло наперекосяк, и ты могла свалить от нас в любой момент – благо, их было предостаточно. Но ты осталась. Всячески демонстрируя при этом свою непохожесть на нас, грубых тупых мужланов, проходимцев и торговцев наркотиками.
Саёнара почувствовала, как мертвенная бледность заливает лицо. Даже щеки онемели. Она отвернулась, уставившись в иллюминатор, за которым не было ничего, кроме тьмы и мельтешения ярких флуоресцентных огней. Сейчас она с огромным облегчением осталась бы одна…
Большинство людей бледнеет от страха. Это защитная реакция. Кровь отливает от мозга к конечностям, чтобы предоставить энергию для бегства… Саёнара с детства, сколько себя помнила, бледнела от ярости.
Злилась она преимущественно на себя: зачем, зачем, зачем она дала себя втянуть во всё это? Зачем связалась с этим непредсказуемым мальчишкой, зачем согласилась добыть Семечко?
Но теперь делать нечего. Как говорила бабушка, назвался сверчком – полезай в домик из тыквы. Нужно объяснить своё поведение. Сверчку рановато становиться богомолом…
В школе Хатори учили: чтобы сплести паутину лжи – говори правду…
– Всё началось задолго до Веги-эс, – сказала Саёнара, глядя в иллюминатор. – Я четыре месяца служила в охране на транспортнике, перевозившем людей. "Овощей" – так их называли мои хозяева. Большое дело, – скажешь ты. На окраинных мирах всегда полно тех, кто совершенно добровольно, по собственному желанию продается в рабство. В-основном, за кров и еду. Так называемая "работа по контракту" для существ, настолько бедных, что у них нет ничего, даже имен. Многие в ином случае были бы обречены на гибель… Соглашаясь на рабство, они получали возможность прожить еще несколько лет – так утешала я себя. Выполняя разного рода работу за еду, крышу над головой, а в некоторых случаях – даже медицинское обслуживание, они, по крайней мере, вели сносное существование. Я сама и мои соотечественники находились в схожих обстоятельствах, когда нас поработили формикоиды… – Саёнара немного помолчала. – Работорговцы платили очень хорошо. Поэтому я должна была засунуть свои принципы, человеколюбие и гордость туда, куда звезды не светят, и просто выполнять свою работу. Воины Хатори всегда ценились в определенных кругах, определенного сорта людьми. Некоторые готовы выкладывать кругленькие суммы только за то, чтобы один из нас стоял за правым плечом. А моей родине нужны деньги. После войны от Хандзо осталось лишь голое пепелище, да и Хатори до сих пор лежит в руинах. Остатки жителей обеих планет уместились на одном материке – Мидори. По нашему мидори – это зеленый… Когда-то так и было. Но не сейчас. Сейчас это огромный серый палаточный город. От одного берега океана до другого. Там не хватает элементарных удобств, воды, пищи… Все, кто может стоять на ногах, кто может делать хоть что-то, отправились на заработки. Моя сестра вступила в Галактический корпус, подписав контракт на двадцать пять лет. Когда она вернется, будет пожилой женщиной, и уже не сможет родить. Моя тетка, лучшая повариха Хандзо, нанялась кухаркой в соседнюю систему. И ещё считается, что ей крупно повезло – она живет в настоящем доме, спит на настоящей кровати…
– Ты для этого хотела угнать корабль Посредника? – тихо спросил Сэм. – Чтобы продать его, а деньги отослать домой?
Саёнара отвернулась от иллюминатора и посмотрела в глаза Сэму. В её зрачках отражалась черная космическая пустота.
– Нам объявили бойкот – за геноцид формикоидов. Преступление, которое совершила я, пало несмываемым пятном на весь народ. Системе Фудзи объявили эмбарго. Мы не получаем гуманитарной помощи, а контрабандисты, прорывающиеся через заслон, задрали цены на медикаменты и еду так, словно продают бриллианты чистой воды…
– Но это несправедливо!
Саёнара горько усмехнулась.
– А где ты её видел, эту справедливость? То, что тебя, младенца, подкинули на порог негуманоидам – это справедливо? Клещ у тебя в голове – это правильно? Жизнь такая, какая есть. Тебя еще много раз будут предавать, продавать и покупать. Научись относиться к этому философски.
– Ты убила Сантино за то, что он был садистом.
Саёнара посмотрела Сэму в глаза.
– Мой дедушка до самой своей смерти работал в суде – был главным прокурором края. Его уважали за строгость, неподкупность и… справедливость. Он часто говорил: – Вешать нужно только отъявленных негодяев. Но отъявленных – нужно вешать.
– Ты пожертвовала карьерой ради принципов, – сказал Сэм. – А меня учишь совершенно противоположному.
– Убить Сантино было ошибкой. Я предала нанимателя. Теперь я – ронин. Человек без родины.
– Нас ты тоже предашь? – не глядя на Саёнару, спросил Сэм. – Твой кодекс: делай, что должно, для того, чтобы выжить, – в этом всё дело?
– Выживание – это инстинкт. Им обладает большинство существ в Галактике.
– Но ты хочешь спуститься на базу "Скорпионз".
– Я хочу убить дона Муэрте.
– Ты хочешь спасти Кэсси. Ты хочешь освободить её из рабства и помочь нам. Ты хочешь обрести семью.
Резко развернувшись, Саёнара оказалась лицом к лицу с Сэмом – он незаметно подплыл совсем близко. В глазах её стояли слёзы, а лицо непроизвольно подергивалось. Это и пугало и притягивало. Притягивало своей открытостью, беззащитностью. Впервые холодная надменная маска дала трещину… Наклонившись, Сэм её поцеловал. Губы были сухими, чуть горьковатыми, но мягкими и податливыми. Девушка закрыла глаза…
– Зачем ты убила Аудитора? – спросил он. Саёнара вздрогнула и отстранилась.
Лицо её снова застыло надменной маской, но яркий румянец выдавал волнение.
– Затем, что он хотел убить тебя, – наконец сказала она. – Я потеряла много времени и боялась не застать тебя в живых… Сначала я не могла избавиться от того верзилы, Носа-в-Горло. Затем заблудилась в путанице палаток, а когда наконец-то тебя нашла… Увидела, как серый человечек наставляет на тебя лазерный пистолет, и выстрелила. Я не знала про клеща.
Закрыв глаза, Сэм уселся в пилотское кресло и откинулся на подголовник. Перед глазами прыгали цветные пятна. Сквозь них проступало белое, как арктический лед, лицо Саёнары.
– Я тебе нужен, – сказал он, не открывая глаз. – Зачем-то я тебе нужен. В этом всё дело…
Ощутив на своей щеке дыхание, он замолчал. Сердце подскочило в горло и рухнуло куда-то в район мочевого пузыря. Губы ощутили короткий сухой и горячий поцелуй.
– Ты идиот, Сэм Калашников. Круглый, непроходимый идиот.
Когда он открыл глаза, Саёнары в рубке не было.
…"Оболочкой планетоиду служит пласталь пятнадцатиметровой толщины. Она защищает внутренние помещения от жесткого излучения звезды, а солнечные конверторы уникальной конструкции служат поглотителями тепла, перенаправляя энергию в батареи"…
Порфирий нажал кнопку перемотки.
…"Население "Скорпионз Корпорейшн" составляет пять миллионов человек – все они являются добрыми служащими компании… "Скорпионз Корпорейшн" приветствует в своих рядах существ из всех уголков Галактики – для каждого будут созданы индивидуальные условия, неотличимые от условий на его родной планете"…
На экране вновь замелькали кадры. Тут были насекомоподобные яркокрылые бабочки с Эйприла, бледные длинноволосые обитатели Свартальфхельма, сиреневые желеобразные жители с газовых гигантов Везувия, древоподобные гуманоиды с Иггдрасиля, круглые, как апельсины, зубастики из миров Аллегории… Обычных розовокожих гуманоидов тоже было предостаточно – они так и сновали меж представителей других рас…
Все существа носили сине-серо-голубую униформу. Они деловито семенили по стальным коридорам, сидели и болтали в кафетериях за стальными столиками, стучали по клавишам в стального цвета офисах и перемещались в стальных лифтах.
Быстрая перемотка…
На экране – здоровущий ангар. Посреди ангара, на стапелях, как туша исполинского кита, зажатая в стальной каркас, – космический корабль. Вокруг, словно мухи вокруг дохлой коровьей туши, снуют дроиды. В ускоренной кинохронике видно, как остов корабля обрастает двигателями, каютами и залами развлечений, затем наращивается внешняя оболочка…
…"Судоверфь "Скорпионз Корпорейшн" проектирует и строит самые лучшие корабли в Галактике! Наши лайнеры обладают повышенным комфортом для пассажиров и абсолютно защищены от любых флуктуаций варп-континуума!"
– Что делаешь? – бодро спросил Сэм, входя в кают-компанию. Порфирий кивнул на экран головизора.
– Да вот, Гораций откопал рекламный фильмец, сплошные сопли в сиропе. Какие они-де космополитичные, да какие надежные. И как им всем дружно живется в консервной банке… Самое обидное, ни слова об охране. И о том, как эта штука вообще работает, – пожаловался осьминог. – Раздобыть бы хоть какие-то схемы, чертежи… Где расположены люки, вентиляционный шахты. Хоть что-нибудь, – Порфирий вздохнул. – Гораций сказал, эта информация заморожена намертво. Лёд настолько черный, что без Кэсси его взломать и думать не стоит. Саёнара не отказалась от своего самоубийственного решения? – спросил он чуть тише.
Сэм вздохнул.
– Всё равно ничего другого в голову не приходит, – пожал он плечами.
– А если она заявится к службе безопасности и сдаст нас с потрохами?
– Не заявится.
– Откуда такая уверенность?
– Я пойду с ней.
Сказал он это, думая совершенно о другом. Но вдруг понял, что именно так и поступит.
– Ты рехнулся? – взвился осьминог. – Она – чертов воин-Хатори, её с детства обучали всяким таким штучкам. А ты – бандит – недоучка. Выводы сам сделаешь, или помочь?