– Да. Теперь-то мы повеселимся по-настоящему… – вторил ему старший брат, временно забывший о своём пацифизме и церковном сане.
Дройдеки, вычислив своим электронным коллективным разумом, что возмутителями спокойствия являются всего-навсего две недружественные разумные формы жизни, к тому же, не являющиеся обитателями станции, устремились к октапоидам.
За ними, подобно грозовым тучам, устремились дроны. По их вытянутым шмелиным тельцам то и дело проскакивали электрические разряды.
– К нам гости, – сказал Нафаня.
– А мы как раз соскучились, – сказал Порфирий.
– У них сети, – предупредил Нафаня.
– Пугать карася червяком… – нехорошо улыбнулся Порфирий.
В голову Порфирия полетела первая сеть. Не обращая внимания на электричество – мех осьминогов является природным диэлектриком – он поймал чудо враждебной техники и отправил в обратный полет. Захватив, как неводом, изрядное количество крылатых машинок, осьминог связал концы и отбросил её в сторону – дроны внутри продолжали сердито толкаться и искрить.
Со следующей партией дронов он поступил точно так же. Нафаня не отставал: то, что на родном Китеже братья слыли далеко упавшими яблогрушами, не мешало им быть прекрасными рыбаками. Словом, пока дроны додумались сменить тактику, братцы-осьминоги переловили их всех, как мальков, и оставили беспомощно бултыхаться в сетях.
На их место, к великой радости братцев, тут же заступили боевые дройдеки. Угрожающе шелестя гусеницами, они стратежно заняли боевые позиции и нацелили на осьминогов лазерные пулеметы. А потом открыли огонь.
Что тут началось!
Воздух наполнился клубами пара: проходя сквозь пузыри, лазеры испаряли воду. При этом шипели они, как разбуженные во время зимней спячки змеи. В клубах пара мельтешили обрывки листьев растений, ошметки разнообразных яств и теннисные мячики.
Попадая в более крупные предметы, дрейфующие в воздухе, лазеры разносили их на куски. Повсюду взрывались столики, цветочные горшки, откалывалась мраморная крошка – лазеры умудрялись вышибать огромные куски из облицовки стен, пола и потолка.
Среди всего этого бедлама, как пираньи в косяке мирной селедки, резвились осьминоги. Ловко уклоняясь от лазерных лучей, они цеплялись присосками неимоверно удлинившихся щупалец за уцелевшие стены и колонны, находясь, казалось, одновременно во всех местах.
Вот Нафаня, прицелившись, выстрелил щупальцем в одного из дройдеков. Обвив его поперек туловища и раскрутив вокруг себя, он, как дискобол, запустил машинкой в далекую стену. Раздался взрыв – бедолага не успел отключить лазер.
Порфирий, одобрив тактику брата, поступил таким же образом еще с парочкой. Нанизывая, как шашлык, на щупальца сразу по нескольку штук, он с размаху бил ими о переборки – в стороны брызгами радужных рыбок летели детальки.
В рядах роботов посеялась паника…
Как известно, дройдеки – не самые сообразительные из обширного и уважаемого отряда искусственноинтелектовых. Относясь к типу титанохордовых, подклассу зависимых и типу управляемых, они нуждаются в постоянном и чутком присмотре. А офицер, оставленный на дежурстве и заваривший всю эту кашу, в данный момент никак не мог им помочь. Оценив ущерб, причиненный станции осьминогами и, что не маловажно, вверенными ему, офицеру, дройдеками, он срочно строчил рапорт о бессрочной отставке. По причине хронического слабоумия.
Бедолаги дройдеки ничего не могли противопоставить опустошительной тактике братьев-осьминогов, и очень быстро закончились – начав новые карьеры в качестве станционного мусора.
Раскидав всех роботов и попутно подкрепившись летавшими по воздуху хот-догами, гамбургерами и диетическими картофельными оладьями, осьминоги с чувством выполненного долга двинулись дальше.
Сверившись с картой, они, никем более не сдерживаемые, направились прямо к ангару и расположенному рядом с ним карцеру. Тут-то на них и налетел Ник Лебовски…
– Оппа! А что это тут у нас? – спросил Порфирий, поднимая отставного агента за шиворот, навроде пойманного зайца. – Никак, наша собственность! – добавил он, заметив у того подмышкой металлический овоид.
Стремительно выхватив у онемевшего агента Семечко, Порфирий метким движением запустил самого Лебовски дальше по коридору – благо, гравитация была минимальная.
– Это и есть ангельский артефакт, за которым охотится вся Галактика? – спросил Нафаня. Порфирий сосредоточенно упихивал овоид в сумку на животе. – Лично меня как-то не впечатляет…
– Дело вкуса, я так себе понимаю, – пожал плечами Порфирий. – Зато Сэмми обрадуется!
Через несколько минут они беспрепятственно добрались до двери, помеченной на карте крестиком.
– Стальная плита, – определил Нафаня. – И ручки нет. Как она открывается?
– Скорее всего, дверь держит мощнейший магнит, – авторитетно заметил Порфирий. – Возиться с проводкой нет времени: после того, что мы здесь учинили, лучше свалить побыстрее.
– Думаешь, у них припасено что-то покруче дройдеков?
– Думаю, оно так просто обязано.
– Слышишь дрожь? – заметил черный осьминог, настраивая лазерный резак на узкий луч. – Это спасательные челноки.
– Кварки бегут с корабля. Надеюсь, спасательных капсул хватит на всех.
– Я на всякий случай приказал Горацию – через часок после того, как мы окажемся на станции – послать на всех частотах сигнал СОС. Уж на него-то спасатели обязаны отреагировать. Ну, взяли! – черный осьминог направил луч резака на дверь. – Раз, два, понеслась!
Но не успел он приступить к вскрытию, как дверь отвалилась самостоятельно. Глухо чмокнув и содрогнувшись, она мягко вывалилась из пазов и медленно шлепнулась на пол.
Сэм и Саёнара выбрались наружу, судорожно глотая воздух. Порфирий заглянул внутрь и поморщился.
– Ну и вонища там у вас. Кислород почти кончился.
– Значит, мы вовремя, – согласился Сэм, поднимаясь на ноги и обнимая сначала Нафаню, затем Порфирия. – Кэсси уже видели?
– Дак мы сразу к тебе…
– Но как вы узнали?
– Яхта послала сигнал о помощи. Даже карту передала, где тебя прячут…
– Перед тем, как нас запеленали, я успела сбить ограничитель, – тихо сказала Саёнара. – Наверное, Кэсси тут же сообразила, что происходит.
– Молодец девочка, – улыбнулся Сэм. – Пойдем, заберем её отсюда. Кстати, почему ты мне об этом не сказала?
– У меня не было времени убедиться, сработало ли.
– Кто-нибудь знает, где мы находимся? – спросил Сэм. Порфирий молча указал щупальцем на высокие двери ангара. – Всё ясно. За мной! – он обернулся к друзьям. – Чего стоите? Погнали.
– Будто и не его мы приперлись спасать. – пробормотал про себя Порфирий. – Ни здрасьте, ни спасибо… – и двинул следом за Сэмом.
По пути Нафаня поведал, как они прорывались сквозь станцию. Сэм нехорошо улыбнулся.
– Дройдеки, значит. Ну, ну… Насколько я помню, они были запрещены Галактической Конвенцией, после восстания на Набу…
Саёнара достала из поясной сумки палочку, похожую на небольшую рукоять. Нажала незаметную кнопку. Рукоять расширилась и удлинилась, из нее выросло метровое лезвие.
– И где это был раньше? – спросил Сэм.
– Стальные стены им не прорубить, – пожала плечами девушка. – Так что смысла не было.
– И много ты ещё от меня скрываешь?
Саёнара не ответила. Только дернула плечом, и прошла мимо.
Вот и всё, – подумал Сэм. – Кончились наши доверительные отношения, как и начались. Не под угрозой смерти я ей не интересен…
Дона Муэрте они увидели сразу, как распахнули двери ангара. Издалека он казался намного больше, чем любая из выставленных яхт.
– На слоноёжа похож, – заметил Нафаня, критически оглядывая паука на предмет уязвимых мест. – Помните, в энциклопедии? Водились на древнем Китеже, до ледникового периода. Побольше меха, да убрать лишние ноги – вылитый слоноёж. Но до кита ему далековато.
– Тут ты, братец, прав на все сто, – пробасил в ответ Порфирий. – Кит бы его проглотил, и не подавился… Интересно, он огня боится?
– Ну, заодно и узнаем, – Нафаня сорвал с плеча лазерный резак и стал быстрыми движениями щупалец что-то в нем переключать и перестраивать. – На максимальную струю… – посоветовал он брату. – А вы отойдите подальше, – это уже Сэму и Саёнаре. – Сейчас здесь будет жарко.
– Ах вы козявки надоедливые, – вздохнул паук. – Зря я не прихлопнул вас на той курортной планетке, ох и зря. А всё мои врожденные… ах-ха… доброта и гуманность. Но что я получил в благодарность? – он переступил громадными лапами, и на пластбетоне остались длинные серые борозды. – Твои, Сэмми, мохноногие дружки разнесли мою станцию. Распугали служащих. Теперь я просто вынужден… ах-ха… убить вас всех. В назидание, ах-ха… потомкам.
– Лучше тебе нас отпустить, твоё паучество, – крикнул Нафаня. – Отойди по-хорошему. Мы просто заберем кораблик и улетим. А ты сможешь и дальше плести свою паутину.
– К сожалению, не могу, – опять вздохнул паук. – Меня сложно разозлить, но вам, надоедливым мухам, это удалось. Никуда вы не улетите, а подохнете здесь. Медленно и мучительно, как и подобает мухам.
Неожиданно он плюнул в Нафаню громадным сгустком слюны. Осьминог, подняв дуло огнемета, выпустил длинный язык пламени. Паутина вспыхнула и мгновенно сгорела. В воздухе закружились хлопья черного пепла.
Паук резво отбежал за корабль.
– Ага! – заорал Порфирий. – Не нравится! Вот я его… – он было погнался за доном Муэрте, но быстро затормозил. – Ёж твою муть, – высказался осьминог.
Из-за корабля – оттуда, куда скрылся дон – показались полчища пауков. Не такие уж и крупные, всего лишь с метр в холке, но многочисленные, выглядели они довольно кровожадно.
Тела их были заключены в панцири из отливающего тусклым металлом хитина, а длинные суставчатые ноги заканчивались ядовитыми когтями и страшными на вид лезвиями. Надвигаясь на друзей, пауки негромко ворчали и угрожающе щелкали жвалами.
– Познакомьтесь с моими детками! – откуда-то из густой тени торжествующе прокричал дон Муэрте. – А я вернусь позже и лично отскребу от пола то, что от вас останется.