Тут же сообразив, Иллидан выпалил:
– Лорд Гребень Ворона! Мы ведь не обнаружили следов…
Рык саблезубов стал еще громче. Иллидан почувствовал, что позади кто-то есть.
Он бросился в сторону и столкнулся с ничего не подозревающим предводителем. Оба упали наземь, причем Иллидан распластался на лорде Гребне Ворона. Меч его благородия вылетел из его рук и теперь был вне досягаемости.
Налетевшая на Иллидана тварь, огромная и вооруженная когтями, пронеслась над трупом сородича.
– Что, во имя… – только и вымолвил Гребень Ворона. Ночные саблезубы рвались в бой, но привязанные поводья не пускали их.
Иллидан оправился первым. Он поднял взгляд и увидел, что адская тварь готовится к следующему удару. Даже вид мертвого чудища вызывал страх – что говорить о живой твари, которая теперь на него нападала! Иллидан едва не бежал с поля боя в ужасе.
Но тварь не стала на него набрасываться. Вместо этого жуткая гончая расправила щупальца на спине. Перед глазами Иллидана встали сухие оболочки тел могущественных Лунных Стражей.
Пока отростки, раскрыв свои пасти, тянулись к ночному эльфу, алча его магии, его тела, у него включился инстинкт самосохранения. Припоминая вырванное щупальце, Иллидан тут же разработал план атаки.
Он не пытался нападать в лоб, зная, что от этого мало проку: чудище просто поглотит заклинание и, возможно, истощит его силы. Вместо этого Иллидан решил направить заклинание на клинок лорда Гребня Ворона, лежавший вне поля зрения адской твари.
Меч ожил, быстро поднялся в воздух и стал вращаться, набирая скорость. Иллидан направил клинок в спину чудища, чтобы обрубить ему отростки-паразиты.
С поразительной точностью вращающийся меч пролетел вдоль плеч клыкастого чудовища и срезал щупальца, точно коса – траву.
С безумным воем собакоподобная тварь затряслась, разбрызгивая по спине и плечам густую зеленую жидкость. Потом зарычала, остановив беспокойный взгляд на том, кто так жестоко ее ранил.
Теперь, когда ничто уже не угрожало его силам, Иллидан, ободренный успехом, направил клинок Гребня Ворона обратно. Чудище бросилось на него, но ночной эльф лишь злобно улыбнулся. Силой, берущей начало в его силе воли, он вонзил меч поглубже в жесткий череп твари.
Атака прекратилась. Тварь неловко оступилась, ее жуткие глаза стали стеклянными. Огромная гончая сделала два быстрых шага в сторону Иллидана… и безвольно рухнула наземь.
Юный ночной эльф был невероятно истощен, но очень доволен и горд собой. Почти не колеблясь, он сделал то, чего не смогли три Лунных Стража. Но о том, что он вынес урок из их ошибок, Иллидан думать не желал. Важно было лишь то, что он в одиночку сразил демона.
– Прекрасно сработано! – тяжелый удар по спине едва не повалил его на побежденного противника. Пока Иллидан старался вернуть равновесие, лорд Гребень Ворона обошел его, чтобы по достоинству оценить проделанную работу. – Потрясающая контратака! Избавиться от главной угрозы и нанести смертельный удар, пока враг пытается вернуть превосходство! Великолепно!
Упершись ногой в плечо демона, он стал вытаскивать клинок. Со стороны дороги к ним спешили два солдата, а далеко позади Иллидана кричали остальные, осознав, наконец, опасность.
– Милорд! – крикнул один из солдат. – Мы слышали…
Рол’тарак тоже бежал к ним:
– Лорд Гребень Ворона! Вы сразили одно из чудищ! Вы не ранены?
Иллидан ожидал, что Гребень Ворона присвоит победу себе – в конце концов, именно его оружие торчало из головы врага, – но вместо этого предводитель вытянул руку и указал на брата Малфуриона.
– Нет! Вот тот, кто, рискуя собственной жизнью, оттолкнул меня с пути чудища и устранил угрозу! Я не ошибся в тебе, Иллидан Ярость Бури! Ты сильнее дюжины Лунных Стражей!
От похвалы у юного ночного эльфа потемнели щеки. Годами ему говорили, что он станет героем, спасителем своего народа, годами он нес это тяжкое бремя… Но теперь Иллидан видел, в чем его предназначение… И все благодаря волшебству, которое он едва не отверг в пользу слабых заклинаний друидов, которым учил Кенарий.
«Я был глупцом, отрицая свое призвание, – понял Иллидан. – Мне никогда не предназначался путь Малфуриона. Даже в дневное время магия ночных эльфов подвластна мне…»
Эти мысли воодушевляли его. Он не чувствовал себя в своей тарелке, следуя пути брата. Какой легендарный герой следовал по стопам другого? Нет, у Иллидана был свой путь.
Солдаты – могучие, бывалые воины лорда Гребня Ворона – теперь смотрели на него иначе: в их взглядах читалось уважение.
– Рол’тарак! – позвал его благородие. – Сегодня удача мне благоволит! Я хочу, чтобы ты повел половину отряда дальше! Мы все еще можем нагнать преступника и его пособника! Идите!
– Да, милорд!
Рол’тарак собрал солдат, и когда они оседлали саблезубов, повел их в направлении, в котором, вероятно, бежали Малфурион и Брокс.
Иллидан уже не думал о брате, полагая, что, благодаря задержке здесь, у Малфуриона теперь достаточно времени, чтобы оторваться от преследователей. Теперь он думал о Тиранде. Она была бы довольна, узнав о задержке погони и о том, что лорд Гребень Ворона так высоко оценил его способности. Кстати, похоже, его благородие не закончил с почестями. Он подошел к своему спасителю, положив руку в перчатке на плечо другому ночному эльфу, и объявил:
– Иллидан Ярость Бури! Может, Лунная Стража и недооценивает твое мастерство, но я – не стану. Теперь ты один из солдат Крепости Черной Ладьи… и мой личный колдун! Таким образом ты равен по рангу Лунной Страже и не обязан подчиняться их приказам! Ты подчиняешься лишь мне и королеве, Святой Святых, Азшаре!
При упоминании королевы ночные эльфы почтительно прижали левую руку к груди и склонили голову.
– Это… честь для меня… милорд.
– Идем! Мы немедленно возвращаемся. Мне нужно собрать силы, чтобы доставить эти тела в Замок Черной Ладьи. Их тщательно изучат. Если нам грозит вторжение орды демонов, мы должны их изучить, а затем доложить обо всем ее величеству!
От радости Иллидан забылся и пропустил мимо ушей упоминание об Азшаре. А зря, иначе он бы призадумался, ведь именно из-за королевы Малфурион и навлек на себя гнев его нового покровителя. Брат настаивал, что именно ее безумные действия могут обернуться катастрофой для всего народа ночных эльфов.
Но сейчас Иллидан мог думать лишь об одном: «Наконец-то я нашел свое предназначение…»
13
«Силен волей, силен душой, силен телом…» – говорил могущественный воинственный голос у Ронина в голове.
«Великолепные качества… в другой ситуации…» – отвечал ему второй, более спокойный голос, но похожий на первый.
«Правда раскроется, – настаивал первый. – Я еще ни разу не терпел неудачи…»
Ронину казалось, что он покинул свое тело, но где он теперь оказался, не знал. Ему казалось, что он где-то между жизнью и смертью, между миром снов и явью, между тьмой и светом… Ничто не казалось ни верным, ни ложным.
«Довольно! – вмешался третий, знакомый ему голос. – Хватит с него! Верните его мне… пока…»
Вдруг Ронин пришел в себя на поляне Кенария.
Солнце стояло в зените, хотя человек не мог сказать, действительно ли сейчас полдень, или это лишь иллюзия. Ронин попытался встать, но тело снова не слушалось его.
Послышался звук шагов, и небо заслонил рогатый Владыка Леса.
– Ты выносливый, волшебник Ронин, – бормотал Кенарий. – Ты удивил того, кто редко удивляется… и что еще важнее, ты не выдал своих секретов, каким бы глупым не оказался этот поступок.
– Мне нечего… рассказать… вам. – Ронин удивился, что язык его слушался.
– Это мы еще посмотрим. Мы выясним, что стало с твоим спутником и почему ты здесь, хотя и не должен быть здесь, – выражение лица полубога смягчилось. – Но пока оставлю тебя, отдыхай. Ты это заслужил.
Он взмахнул рукой… и волшебник уснул.
Крас и сам хотел бы знать, где находился. Пещера, в которой он проснулся, не вызывала у него никаких воспоминаний. Он не чувствовал, чтобы поблизости было живое существо, в том числе и его рода, и это тревожило. Неужели часовой привел его сюда только чтобы избавиться? Он хотел, чтобы Крас сгинул здесь?
А угроза смерти действительно висела над драконом-магом. Боль и истощение разрушали его человеческую оболочку. Красу казалось, будто от него оторвали половину его сущности. Воспоминания по-прежнему не возвращались к нему, и он боялся, что со временем недуги станут только хуже… а времени у него не было.
«Нет! Я не стану отчаиваться! Только не я!»
С трудом встав на ноги, он осмотрелся. Ни орк, ни человек ничего бы не разглядели в этой темной пещере, а вот Крас видел все вокруг как при свете дня. Он видел огромные клыки сталактитов и сталагмитов, каждую трещину в стенах и даже крошечных слепых ящериц, шныряющих туда-сюда из щели в щель.
Но выхода он, к сожалению, найти не мог.
– У меня нет времени на все эти игры! – рявкнул он в пустоту. Его слова отозвались эхом, с каждым разом словно все больше насмехаясь над ним.
Он что-то упускал. Должна была быть причина, по которой он здесь оказался… но какая?
И Крас припомнил метод своего народа – метод, который для не-драконов показался бы поистине жестоким. Мрачная улыбка появилась на его лице, скрытом капюшоном.
Выпрямившись, маг, не моргая, медленно повернулся кругом. Одновременно он начал читать ритуальное приветствие на языке древнее, чем сам мир. Он повторил приветствие три раза, уделяя внимание мелочам, которые можно было узнать только от самого источника этого языка.
Если это не привлечет внимание его похитителей, то его уже ничто не привлечет.
– Это язык тех, кто установил небеса и землю на свои места… – прогремел голос. – Тех, кто создал нас.
– Должно быть, он один из нас, – сказал другой голос. – Не может быть, чтобы он был одним из тех…
– Мы должны узнать больше.
И вдруг они появились из воздуха перед крошечной фигурой… четыре огромных красных дракона сидели вокруг Краса, величественно сложив позади исполинские крылья. Драконы взглянули на мага, будто он был лакомым кусочком.