Но даже ослушайся Ронин наставлений Краса, он не мог придумать, как его вернувшиеся силы могли бы помочь сейчас. Демоны будут только рады поглотить его магию, иссушить его до капли – так же, как они иссушили столь много магов в будущей войне с Легионом.
Звери теснили своих противников, все ближе подбираясь к Ронину. Он сжал кулаки, готовый произнести слова силы.
Но все же… все же Ронин не вмешивался.
Пока Кенарий сражался с одним из демонов и его двойником, еще две твари бросились на Брокса. Массивный воин встретился с ними лицом к лицу, издав такой боевой клич, что одна гончая замешкалась. Орк воспользовался этим и нанес врагу удар. Зачарованный топор глубоко вонзился в переднюю лапу зверя Скверны, разрубив кости так легко, словно орк рассекал воздух. На землю полилась гнилостная зеленая жидкость, которая заменяла кровь многим демонам. Трава зашипела, словно под кислотой.
Раненый зверь жалобно взвизгнул и рухнул на бок, но это не остановило вторую тварь, которая бросилась на орка. Брокс, пытаясь восстановить равновесие после замаха, едва успел спастись от броска, ударив тяжеловесному монстру в грудь концом рукояти топора.
Удар выбил из чудовища весь воздух, но едва ли смог замедлить его. Демон обрушился на Брокса всей своей массой, едва не раздавив его.
Что до ночного эльфа, зверь, с которым он бился, жадно пытался дотянуться до него алчущими щупальцами. Малфурион сосредоточился, пытаясь мыслить, как Кенарий, и вспоминая все, чему его учил полубог касаемо того, что в природе надо видеть как оружие, так и соратника.
Вспомнив, как явился им сам полубог, Малфурион сотворил из вездесущего ветра ревущий ураган, который тут же закружил демоническую громадину. Раскрывшиеся жилистые щупальца беспорядочно метались вокруг в поисках магии, но заклинание Малфуриона разве что придало мощи собственным силам ветра, так что зверю было почти нечего поглотить.
Взмахом правой руки ночной эльф попросил у окружающих деревьев дар в виде любых листьев, которые им не жаль отдать. Ему нужны были лишь самые крепкие, но срочно и в больших количествах.
И деревья откликнулись. С крон окружающих стражей посыпались сотни листьев, с каждого столько, сколько они могли отдать. Малфурион тут же призвал еще одно дуновение ветра, чтобы направить листья в сторону вихря.
Внутри вихревой воронки зверь Скверны все продолжал неумолимо рваться вперед, к намеченной им жертве. Ураган отвечал на каждый из его настойчивых шагов, удерживая демона в центре.
Листья ворвались в вихрь. Их становилось все больше, и они кружились все быстрее. Сначала зверь не обратил на них внимания, ибо для такого могучего чудища был нипочем какой-то мусор на ветру. Но затем острый край первого листа рассек его морду, и пролилась кровь.
Разъяренный демон хлестнул лапой по ранившему его листу, но в ответ получил лишь еще больше порезов на лапах, морде и теле. Ветер усилился в десятки раз, края каждого листа превратились в наточенные лезвия, и любое их прикосновение оборачивалось новой раной. Из тела демона потекла вязкая зеленая жидкость, пропитав его шкуру и даже залив глаза.
В схватке с напавшими на него гончими Кенарий отдалился от соратников. На завывания демонов Владыка Леса отвечал ничем не уступающим величественным ревом. Схватив вцепившегося в него зверя за переднюю ногу, Кенарий одним движением сломал ему кость. Демон заскулил, и его щупальца отпустили жертву, в припадке боли замолотив по воздуху.
На какой-то момент избавившись от одной угрозы, Кенарий занялся второй. Лицо его вселяло пугающее благоговение, в глазах бурлила ярость. И вдруг они вспыхнули светом, который окутал демона, удерживаемого полубогом. Щупальца истекающей слюной твари потянулись к этому свету, жадно упиваясь им и почти требуя еще.
Но зверь столкнулся не просто с магом или чародеем. Окружив себя грозной синей аурой, Кенарий не прекращал своей атаки. Он насытил чудовище, дал ему то, чего оно хотело… но слишком быстро и в таком огромном количестве, что демон не мог впитать в себя все.
Зверь Скверны раздулся, словно мех для воды, который наполнили слишком быстро. На какой-то момент показалось, что сейчас он разделится… но зверь уже поглотил слишком много силы и не мог с ней справиться.
Чудовищная гончая взорвалась, и ошметки ее зловонной плоти усеяли поляну.
Пока что Ронину везло, и ни один из демонов не напал на него. Он оставался в центре круга в надежде на то, что его сила избавит мага от необходимости пускать в ход собственные способности.
Ронин увидел, как Брокс отбился от почти раздавившего его чудовища. Несмотря на то, что противников было два, закаленный воин, казалось, весьма успешно с ними справлялся. Но пока он наблюдал за Броксом, к магу пришло осознание пугающей мысли. Если они с Красом не смогут вернуться в свое время, то, как понимал Ронин, лучше для всех будет убить их обоих как можно скорее, чтобы не допустить дальнейших изменений истории, которые они могут повлечь. Однако ни один из них не рассчитывал, что в эту эпоху забросит и одинокого воина орков.
Уставившись в спину Броксу, Ронин задумался, не применить ли заклинание иного рода. В пылу битвы остальные могут и не заметить его, а одной угрозой для их временно́й линии станет меньше. Крас сказал бы, что это правильное решение, что Брокс опасен для самого существования мира даже больше, чем демоны. И все же рука замерла, и чародей загнал сформировавшееся в голове заклинание обратно в самые темные уголки сознания. Ронин почувствовал стыд. Народ Брокса оказался ценным союзником, и сейчас этот орк защищал не только себя, но и всех их, включая мага.
Все, что ранее говорил Крас, подталкивало Ронина быстрее разобраться с Броксом сейчас и беспокоиться о последствиях позднее. Но чем дольше он наблюдал за тем, как орк бьется плечом к плечу с ночным эльфом – в будущем представителем еще одной союзной расы, – тем больше сожалел, что на миг поддался безумию. Теперь его мысли казались магу не меньшим злодеянием, чем зверства, которые вытворял Пылающий Легион в его времени.
Однако Ронин больше не мог просто стоять и наблюдать…
– Прости, Крас, – пробормотал он, читая новое заклинание. – Мне правда жаль.
Глубоко вдохнув, облаченный в капюшон маг исподлобья уставился на одну из гончих Скверны, с которыми сражался орк. Он пытался вспомнить магические формулы, которые помогали ему ранее в сражениях с Плетью и другими нелюдьми на службе у Легиона. Сделать все надо так, чтобы у демона не осталось времени впитать силу заклинания.
Вдалеке, по правую руку от мага, Кенарий, наконец, сумел избавиться от оставшегося противника. Сломанная лапа демона беспомощно болталась, и он уже не мог удерживать хватку. Напрягая все мускулы, Кенарий прогнулся назад, занес тварь над головой и с торжествующим ревом бросил ее над вершинами деревьев, в замерший в ожидании лес.
Ронин произнес свое заклинание.
Он надеялся ударить зверя Скверны, на котором сосредоточился, иссушающей вспышкой и хотя бы ранить его, чтобы Брокс мог добить тварь. Но то, чего добился Ронин, превзошло все его ожидания.
Невидимая, громоподобная стена силы, заставившая сам воздух пойти рябью, возникла перед магом и, словно ветер, понеслась к своей цели. Двигаясь, она становилась все шире, в мгновение ока охватив всю поляну.
Стена прошла Брокса и ночного эльфа насквозь так, что они даже ничего не заметили, но трем бушующим демонам на ее пути она не дала пощады. Ярость, которую выпустил на волю Ронин, не оставила гончим Скверны времени среагировать и воспользоваться своими голодными щупальцами.
Словно мошкара посреди ревущего пламени, демоны обратились в пепел, когда их коснулась стена силы. Заклинание поглотило их с головы до хвоста, и на месте уничтоженных зверей, рассыпавшихся на куски, остались лишь облака пыли. Одна из гончих успела издать короткий вой, но единственным звуком, последовавшим за ним, было лишь завывание ветра, который развеял по небу останки неиствовавших демонов.
Поляну наполнила тишина.
Брокс выпустил топор из рук, совершенно не в силах поверить в увиденное, и широкий, усеянный клыками рот орка распахнулся сам собой.
Малфурион уставился на свои руки, будто они были как-то ответственны за произошедшее, а затем повернулся к Кенарию, решив, что у полубога есть ответ на его невысказанный вопрос.
Ронину пришлось моргнуть несколько раз, чтобы убедить самого себя, что он не просто увидел то, что увидел, но и сам сотворил это. С запозданием он вспомнил их короткую стычку с закованными в броню ночными эльфами, в которой Крас оказался пугающе слаб, а сам Ронин проявил способности, о которых никогда и не подозревал. Но наслаждение этой поразительной победой немедленно исчезло, когда сзади в тело Ронина вонзилась агония. Он чувствовал, будто его рвут на части изнутри, будто пытаются иссушить саму его душу…
«Иссушить?» Даже в невообразимых муках Ронин слишком хорошо понял, что произошло. Еще одна гончая Скверны незамеченной зашла с тыла и, повинуясь своей природе, отправилась искать источник магии, чтобы напасть.
Ронин вспомнил, что происходило с заклинателями, которых ловили демоны. Он вспомнил, какой страх вселяли их иссушенные останки, которые привозили в Даларан для исследований: словно от человека осталась одна шелуха.
И он должен был стать такой же шелухой…
Но даже сейчас, рухнув на одно колено, Ронин отказывался сдаваться. Если собрать всю силу, что осталась, он точно сможет сбежать от этого паразита!
«Сбежать…» В его охваченном болью сознании это слово стало центром мироздания. «Сбежать…» Все, чего сейчас хотел Ронин, было сбежать от агонии, отправиться куда-нибудь, где безопасно.
Через пелену страданий Ронин услышал смутные голоса орка и ночного эльфа. Страх за себя превратился в страх за них. Напившись его магией, зверь Скверны станет более чем опасен для обоих.
«Сбежать…» Все, чего Ронин хотел сейчас. Куда угодно…