Лунные Стражи особенно наслаждались поворотом событий. Они с упоением преследовали гончих Скверны, превращая одних в сучковатые бревна, а других – в грызунов. Некоторых, бегущих с поджатыми хвостами в едва ли безопасные ряды Легиона, просто охватывало пламя.
Кое-где еще оставались очаги сопротивления, но их быстро уничтожали нетерпеливые солдаты. Повсюду лежали тела Стражей Скверны. Ронин не сомневался, что каждый ночной эльф думал о бесчисленных трупах их друзей и близких, которые оставил после себя Пылающий Легион в Зин-Азшари.
Впрочем, была еще одна причина, по которой ночные эльфы продолжали сражаться. Даже сейчас Гребень Ворона выкрикивал ее имя, чтобы еще больше сплотить войска:
– За Азшару! За королеву! Мы идем ей на помощь!
Ронин помнил предположение Малфуриона, что королева так же замешана в резне своего народа, как и большинство ее советников и Высокорожденных. И он подозревал, что это правда. Волшебник мог только повторять себе, что истина всплывет наружу, когда они доберутся до дворца.
Пылающий Легион пятился все дальше и дальше, приближаясь к границам разрушенной столицы. Демоны умирали толпами – от оружия или колдовства, но умирали. Битва бушевала в темноте, под трупами дьявольских захватчиков уже не было видно земли.
Ночные эльфы могли бы преследовать демонов до Зин-Азшари и даже до самого дворца, но когда день заставил ночь подчиниться своей воле, они все же остановились. Их усилия были достойны похвалы, но даже лорд Гребень Ворона осознавал, как рискованно для его народа было бы продолжить погоню. С неохотой, он приказал сигналить прекращение преследования.
Когда загудели рога, лицо Иллидана исказила гримаса ярости. Он попытался заставить Лунных Стражей следовать за ним, но взвинченность нескольких воинов уступала целому войску, явно израсходовавшему все силы.
Ронин тоже был измотан. Он еще мог творить разрушительные заклинания, но все его тело было покрыто потом, а голова кружилась от слишком быстрых движений. Магу становилось все труднее сосредоточиться…
Все ночные эльфы, кроме Иллидана, понимали, что они просто не могут идти дальше – уж точно не при дневном свете, – но это не отменяло их заслуг. Угроза не была устранена полностью, но теперь стало ясно, как ограничены силы демонов. Их можно убить. Их можно прогнать.
Командующий немедленно приступил к поиску добровольцев, чтобы проехать по всему королевству ночных эльфов. Их миссия состояла из двух целей: найти выживших, чтобы увеличить армию, создать многоплановую оборону и подготовиться к следующей атаке Пылающего Легиона – а она наверняка будет, – а также зафиксировать масштабы разрушений в других местах.
В дополнение к этим мерам, лорд немедленно поставил своего придворного мага – Иллидана – во главе Лунных Стражей. Самые старшие из выживших воинов сперва не согласились с этим, но, когда молодой заклинатель продемонстрировал свою силу резким взрывом в рядах отступающих демонов, критикующие замолчали.
Довольный этим назначением, Иллидан разыскал Ронина, чтобы поделиться новостью. Чародей вежливо кивнул. С одной стороны, Ронин пытался вспомнить, был ли он когда-либо таким восторженным в молодости. С другой, беспокоился о том, как новый статус Иллидана отразится на его личности. Близнец Малфуриона оказался еще более способным, чем полагал Ронин, но безрассудство молодого волшебника могло стать опасной ловушкой – возможно, не менее смертоносной, чем Пылающий Легион. Ронин поклялся не спускать с коллеги глаз.
Снова оставшись в стороне, единственный человек среди ночных эльфов медленно осматривал войско, вышедшее против демонов. Солнечный свет заставлял доспехи блестеть, придавая воинам героический вид. Они выглядели и вели себя так, словно могли победить любого врага. Однако Ронин понимал, что им нужна гораздо большая сила, если они надеются выиграть войну. История утверждала, что победа обеспечена, но слишком много факторов – включая его самого – уже помешали привычному течению времени. Хуже того, Пылающий Легион достаточно узнал о магической силе, направленной против них. Теперь он будет ожесточеннее охотиться за Ронином и Иллиданом. В свое время маг уже был мишенью демонов и их союзников и не собирался повторять этот опыт.
Но кого же стоит благодарить за успех этой ночи? Не его, Ронина. Не Иллидана. Не всех Лунных Стражей или даже лорда Гребня Ворона с его отрядами. Ни один из них не был настоящей причиной победы.
«Что, – подумал усталый волшебник, глядя на тьму Зин-Азшари и расстроенную орду демонов, – что случилось с Малфурионом?
24
Он лежал неподвижно, как мертвец. Ситуация усугублялась тем, что никто из них не мог ощутить ни малейшего следа связи, которая когда-то была между ними. Тиранда положила голову Малфуриона себе на колени, а мягкая трава играла роль остальной части его ложа.
– Мы его потеряли? – спросил озадаченный Джерод Песнь Теней. Капитан сопровождал группу в это далекое место в лесу, якобы для того, чтобы присматривать за своим пленником, Красом. Он не вмешивался в их волшебство – вместо этого Джерод стал охранять их, когда обстоятельства изменились. Из вынужденного спутника он стал обеспокоенным компаньоном, хотя все еще плохо понимал, что произошло.
– Нет! – отрезала Тиранда. Но затем добавила, как бы извиняясь: – Он не может…
– Он не пахнет смертью, – заурчал Кориалстраз.
Всякий раз, когда он нарушал молчание, Джерод подозрительно косился на красного дракона. Он все еще не привык к его присутствию. Когда-то это могло позабавить Тиранду, но только не в нынешних обстоятельствах. Сама девушка быстро привыкла к этой громадине. К тому же она чувствовала некую скрытую связь между Кориалстразом и Красом. Они казались почти братьями или даже близнецами.
Мысли о близнецах заставили ее снова взглянуть на Малфуриона.
Крас прошелся по поляне. Теперь он казался намного здоровее, и юная жрица заметила, что чужак стал выглядеть еще лучше, когда приблизился к дракону. К сожалению, прилив сил не помог согнать бледность с его лица – как и Тиранда, Крас все еще беспокоился о Малфурионе, несмотря на то, что никогда не видел его до встречи в храме.
Брокс опустился на колени напротив Тиранды, положив топор рядом со своим страждущим другом. Голова орка припала к его груди, и Тиранда услышала, как он бормочет что-то похожее на молитву.
– Эта область была заряжена мощными магическими силами, – пробормотал Крас. – Это могло рассеять части его сновидческой формы по всему миру. Возможно, он сумеет собраться… но каковы шансы?..
Капитан Песнь Теней взглянул на остальных.
– Простите за дерзкий вопрос, но он хотя бы добился того, на что надеялся?
Фигура в капюшоне обернулась, всем своим видом выражая невозмутимость.
– Да, в конце концов он сделал то, что хотел. Я молюсь, чтобы этого было достаточно.
– Перестань так говорить… – потребовала Тиранда. Она смахнула слезу и посмотрела на залитое солнцем небо. Даже яркий свет не заставил девушку отвести взгляд. – Элуна, Мать-Луна, прости свою дочь за то, что потревожила твой покой! Я не смею просить о его возвращении… но, по крайней мере, расскажи нам о его судьбе!
Но никакой свет не пролился на Малфуриона. Луна не появилась и не заговорила с ними.
– Возможно, будет лучше, если мы вернем его в храм, – предложил капитан Стражи. – Может, там Элуна услышит нас…
Тиранда не удостоила его ответом.
Крас перестал ходить кругами и обернулся к югу, где лес становился гуще. Он прищурился, от досады поджав губы:
– Я знаю, что ты здесь.
– А я теперь знаю, что ты такое, – прозвучал громогласный ответ.
Деревья неподалеку вдруг слились воедино, образуя нечто с туловищем огромного оленя и грудью, руками и лицом кого-то, похожего на Тиранду и Джерода Песнь Теней.
Сжав кулаки, Кенарий медленно зашагал к компании. Некоторое время они с Красом пристально смотрели друг на друга, а затем кивнули в знак уважения.
Владыка Леса подошел к тому месту, где Тиранда оставила Малфуриона. Брокс почтительно отступил, в то время как капитан Стражи стоял как вкопанный, открыв в изумлении рот.
– Дочь моей дорогой Элуны, твои слезы тронули небо и землю.
– Мой господин, я оплакиваю того… кого ты тоже любил.
Кенарий опустил голову. Потом согнул передние ноги и предельно нежно коснулся лба Малфуриона.
– Он мне как сын… Приятно осознавать, что у него есть кто-то настолько близкий…
– Я… мы дружим с детства.
Владыка Леса усмехнулся. Этот звук привлек певчих птиц и заставил прохладный освежающий ветерок ласково прикоснуться к щекам всех, кто был на поляне.
– Да, я слышал твои мольбы к дорогой Элуне – как произнесенные вслух, так и невысказанные.
– Но все мои мольбы были напрасны, – Тиранда даже не пыталась скрыть смущение.
Выражение лица полубога сменилось искренним недоумением:
– Вот ты как думала? Зачем тогда я пришел?
Собравшиеся замерли. Послушница покачала головой:
– Я не понимаю!
– Потому что вы еще молоды. Доживи до моих лет… – с этими словами Кенарий разжал левую руку. Его раскрытая ладонь излучала изумрудное свечение. Оно парило на несколько дюймов выше плоти, будто пытаясь сориентироваться в пространстве.
Поднявшись, полубог шагнул назад, чтобы взглянуть на своего ученика.
– Я бродил по Изумрудному Сну в поиске ответов на многие жуткие вопросы. Пытался найти способ что-то сделать с этими последователями смерти… – его бородатое лицо вдруг озарилось легкой улыбкой. – Представьте себе мое удивление, когда я нашел знакомое лицо. Мой ученик также странствовал в Изумрудном Сне… но был крайне потрясен и растерян. Что там я – он даже самого себя не узнавал!
И когда Кенарий закончил говорить, свет скользнул к Малфуриону, легко впитавшись в его голову.
Глаза ночного эльфа открылись.
– Малфурион!
Голос Тиранды был первым, что Малфурион смог распознать, и он быстро ухватился за него, как за спасательный круг, а потом вытолкнул себя из бездны бессознательного к яркому, но успокаивающему свету.