Из другого прохода появился взрослый самец, лишь немного меньше Тиранастраза. Вошедший двигался тяжело, как будто каждый шаг давался ему непосильным трудом. Длинный, с линялой темно-красной чешуей и усталыми глазами, он казался намного старше, чем супруг Алекстразы — пока волшебник не понял, что это не возраст так потрепал дракона, а некая неизвестная болезнь.
— Вы … звали меня, моя Алекстраза?
Как только Крас услышал голос ослабевшего гиганта, мир перед ним снова перевернулся вверх дном. Он запнулся, в смятении отступив от самца.
Королева Жизни была достаточно наблюдательна, чтобы заметить его реакцию, хотя ее пристальный взгляд по большей части был направлен на пришедшего.
— Я просила, чтобы ты был здесь, да. Прости мне, если это слишком сильно тебя утомляет.
— Нет… ничего, что я не сделал бы для вас, моя любовь, мой мир.
Она указала на волшебника, который все еще стоял, как молнией пораженный.
— Это… как вы назвали себя?
— Кор… Крас, моя королева. Крас…
— Крас? Ну ладно, пусть будет Крас …
Ее тон намекал, что ее позабавила внезапная заминка и смена имени. Она снова повернулась к больному гиганту.
— А это, Крас, одно из моих самых любимых существ, мой новый супруг, тот, к кому я обращаюсь за советами. Будучи одним из нас, ты, возможно, слышал о нем. Его имя Кориалстраз…
Они скакали по петлявшему лесному пути, и Малфурион уже начинал верить, что они оторвались от преследователей. Он выбрал путь, который вел по скалам и другим местам, где лапы саблезубов оставят немного следов, надеясь, что те, кто следовал за ними, уже ушли в неправильном направлении. Дорога к месту встречи с Кенарием отнимала больше времени, чем обычно, но Малфурион решил, что он не может рисковать. Он все еще не знал, что подумает лесной повелитель, когда услышит, что наделал его ученик.
Когда они приблизились к месту встречи, Малфурион замедлил свою кошку. Брокс сделал то же самое, но не столь удачно.
— Мы остановимся? — проворчал орк, озираясь и видя только вокруг деревья. — Здесь?
— Почти. Через несколько минут. Скоро появится дуб.
Несмотря на то, что они были близки к цели, ночного эльфа все больше и больше что-то беспокоило. Одно время ему казалось, что он чувствует, как чьи-то глаза наблюдают за ними, но, оглядываясь, он видел только спокойный лес. Его все еще колотило от осознания того, что его жизнь навсегда изменилась. Если Лунная Стража узнала его, он рисковал быть изгнанным — самое страшное наказание, к которому могли приговорить ночного эльфа, за исключением смерти. Его народ отвернулся бы от него, считая его мертвым, даже если он все еще будет дышать. Никто не поможет ему, никто не встретится с ним взглядом.
Даже Тиранда и Иллидан.
Он совершил еще одно преступление, оставив охотников сражаться с демоническим существом, которое Брокс назвал “зверь скверны”. Если зверь скверны поранил или убил хотя бы одного из них, то вместе с тем он убил бы надежду Малфуриона все исправить… и, что еще хуже, он будет ответственен за потерю невинных жизней. Но все же, что же он мог сделать? Единственный другой выбор привел бы к тому, что он отдал бы Брокса в руки Лунной Стражи… и, в конечном счете, в Крепость Черного Грача.
Дуб, который он искал, внезапно предстал перед ним, дав Малфуриону возможность на время забыть о своих проблемах. Для кого-то другого это дерево было бы простым деревом, но для Малфуриона это был древний страж, один из тех, что служил Кенарию дольше, чем кто бы то ни было. Это высокое, толстое, покрытое очень морщинистой корой дерево видело, как росла остальная часть леса. Оно пережило бесчисленные множества представителей своего вида и было свидетелем тысяч поколений животных.
Оно узнало Малфуриона, когда он приблизился, листья широкой кроны громко зашелестели, несмотря на то, что ветра не было. Это было древней речью всех деревьев, и ночной эльф гордился тем, что Кенарий обучил его ей.
— Брокс… я должен попросить у тебя одолжения.
— Я твой должник. Проси.
Указав на дуб, Малфурион сказал:
— Спешься и подойди к дереву. Коснись ладонью ствола там, где видишь нарост из коры.
Орк понятия не имел, зачем это от него требуется, но поскольку его просил Малфурион, он немедленно повиновался. Отдав узды ночному эльфу, Брокс устало подошел к стражу. Огромный воин всмотрелся в ствол, а затем положил мясистую руку туда, куда указал Малфурион.
Повернув голову, чтобы посмотреть на товарища, орк прогремел:
— И что те…
Он рыкнул от удивления, потому что его рука провалилась в кору, как будто та стала грязью. Брокс чуть было не выдернул руку обратно, но Малфурион быстро приказал ему оставаться неподвижным.
— Ничего не делай! Просто стой там! Оно изучает тебя! Твою руку будет покалывать, но не более!
Он не объяснил, что означало это покалывание, а ведь крошечные корешки изнутри стража теперь проникали в плоть орка. Дуб изучал Брокса, ненадолго становясь частью его самого. Растение и животное слились вместе. Дуб навсегда запомнил Брокса, независимо от того, сколько столетий пройдет.
Вена на шее орка безумно пульсировала — признак растущего беспокойства. К его чести, Брокс стоял столь же неподвижно, как и дуб, его глаза уставились на то место, где исчезла его рука.
Внезапно он отступил на шаг — дерево так же резко, как и захватило, отпустило его руку. Брокс быстро сгибал ее, проверяя пальцы и, похоже, даже пересчитывая их.
— Теперь путь для нас открыт, — объявил Малфурион.
Вместе с Броксом, снова оседлавшим кошку, ночной эльф прошел мимо дуба. Как только он проехал стража, Малфурион ощутил изменение в воздухе. Если бы им не разрешили войти, они с Броксом, возможно, проехали бы мимо, но никогда не нашли бы поляну. Только те, кому Кенарий разрешил прибыть к нему, найдет путь за стражами.
Чем дальше они шли, тем заметней были изменения окружавшей их природы. Освежающий бриз охлаждал обоих. Птицы прыгали по веткам и пели на деревьях, окружавших их. Сами деревья радостно трепетали, в особенности приветствуя ночного эльфа, который мог понять их. Приятное чувство охватило обоих, Малфурион даже уловил намек на улыбку на грубом лице орка.
Барьер из плотных деревьев резко преградил им путь. Брокс посмотрел на Малфуриона, который дал знак, что они должны спешиться. После того, как оба сделали это, Малфурион повел орка вдоль узкого следа, едва видного среди деревьев. Они шагали в течение нескольких минут перед тем, как выйти на ярко освещенное открытое место, поросшее высокой, мягкой травой и огромными цветами с яркими лепестками.
Поляна лесного повелителя.
Кто-то был на поляне, окруженный кольцом цветов, но это был не Кенарий. Сидевший в центре кольца подскочил при виде пары, его странные глаза задержались на орке, как будто он знал, кем тот был.
— Ты…— незнакомец пробормотал зеленокожему воину. — Тебя не должно быть здесь…
Брокс неверно понял его замечание.
— Я пришел с ним, волшебник… и не нуждаюсь в твоем разрешении.
Но огненно-рыжий незнакомец— к какой расе он принадлежал, Малфурион не знал, — покачал головой и начал было идти к орку, но остановился на краю кольца. Бросив любопытствующий взгляд на цветы — которые, в свою очередь, теперь как будто сами изучали его — незнакомец в капюшоне проговорил:
— Это не твое время! Ты вообще не должен здесь быть!
Он поднял руку, что показалось ночному эльфу угрозой. Вспомнив использованное Броксом слово “волшебник”, Малфурион быстро подготовил собственное заклинание, надеясь, что друидическое учение Кенария больше поможет ему в этом священном месте, чем магия волшебнику.
Внезапно в небе грянул гром, и нестихавший легкий бриз превратился в бурю. Брокса и Малфуриона откинуло назад на несколько шагов, сшибло с ног и волшебника, который с трудом удержался, чтобы не упасть за кольцо.
— Не бывать этому в моем святилище! — громко заявил голос Кенария.
Рядом с цветочным барьером резкий ветер поднял листья, грязь, ветки и другие маленькие части леса, кружа их и создавая вихрь. Маленький смерч стремительно рос, в то время как листья и остальные части вихря образовали высокую фигуру.
И как только воздух успокоился, Кенарий шагнул вперед, чтобы рассмотреть Малфуриона и остальных.
— Я ожидал лучшего от тебя, — спокойно заметил он ночному эльфу. — Но настали странные времена, — он следил за Броксом. — И становятся более странными с каждым пролетающим часом.
Орк вызывающе зарычал на Кенария. Малфурион быстро заставил его замолчать.
— Это — повелитель леса, полубог Кенарий… тот, к кому я вёл тебя, Брокс.
Брокс немного успокоился, затем указал на волшебника.
— А этот? Он — другой полубог?
— Он — часть загадки, — ответил Кенарий. — А ты, надеюсь, другой кусочек этой головоломки.
Фигуре в кольце он добавил:
— Ты узнал этого вновь прибывшего, друг Ронин.
Одетый в робу заклинатель ничего не сказал.
Полубог покачал головой в явном разочаровании.
— Я не причиню тебе вреда, Ронин, но появилось слишком много того, что я и другие находим тревожным и неправильным. Ты и твой потерянный друг, а теперь еще один…
— Его имя Брокс, — вставил Малфурион.
— Это его зовут Брокс, — поправил Кенарий. — Других подобных ему даже я никогда не встречал. И как же Брокс прибыл сюда, ученик? Я подозреваю, что тут сокрыта целая тревожная история.
Кивнув, ночной эльф немедленно рассказал историю спасения орка, по ходу беря всю вину на себя. О Тиранде и Иллидане он даже не упомянул.
Но Кенарий, намного старше и мудрее своего ученика, прочел в нем большую часть правды. — Я же сказал, что судьбы тебя и твоего брата разойдутся по разным путям. Я думаю, что, наконец, это распутье наступило, независимо от того, знаешь ли ты это или нет.
— Я не понимаю…
— Время для этого разговора еще не пришло.
Полубог внезапно отвернулся от Малфуриона и Брокса, смотря в лес. Кроны деревьев, окружавших поляну, внезапно задрожали от волнения.