– Они бы меня убили, Эл! – с отчаянием выкрикнул Джастес. – Они начали так часто драться, требовать больше монет, рваться в атаку на город. Если бы я остался, они бы меня растерзали! Они чудовища – чудовища, которые только похожи на людей!
– И ты ушел – оставил им Лютадель.
– Ты тоже оставил, – заметил Джастес. Он подошел ближе, просительно протягивая руки. – Послушай, Эл. Я знаю, я был не прав. Считал, что смогу их контролировать. Я не хотел, чтобы все так обернулось!
Эленд молчал, и Вин видела, как его взгляд становится жестким. Не опасно жестким, как у Кельсера. Более… королевским. Он выпрямился, глядя на скорчившегося перед ним человека.
– Ты собрал армию кровожадных монстров и повел их в захватнический поход, Джастес. Ты спровоцировал убийство неповинных деревенских жителей. А потом бросил свою армию без руководства и контроля возле самого многонаселенного города во всей Последней империи.
– Прости меня.
Эленд посмотрел ему в глаза.
– Я тебя прощаю, – едва слышно произнес он. А потом одним плавным движением вытащил меч и снес Джастесу голову с плеч. – Но мое королевство – нет.
Вин, ошеломленная, проследила за тем, как обезглавленное тело падает на землю. Солдаты Джастеса закричали, вытаскивая оружие. Эленд повернулся, его лицо было мрачным, он указал на них острием окровавленного меча.
– Думаете, что, казнив его, я совершил несправедливость?
Солдаты застыли.
– Нет, мой господин, – сказал один из них наконец и опустил взгляд.
Эленд наклонился и вытер меч о плащ Джастеса.
– Учитывая все, что он сделал, эта смерть лучше той, что он заслуживал. – Эленд вложил меч обратно в ножны. – Но он был моим другом. Похороните его. Когда закончите, можете отправиться со мной в Террис или уйти домой. Выбирайте сами.
Сказав это, он повернулся и ушел обратно в лес.
Вин замерла, наблюдая за стражниками, которые в торжественном молчании приблизились к телу. Кивнув Призраку, она ринулась в лес, следом за Элендом. Далеко идти не пришлось. Он сидел на камне неподалеку и глядел в землю. Начался пепельный дождь, и листва окрестных деревьев словно покрылась черным мхом.
– Эленд? – позвала Вин.
Он бросил на нее короткий взгляд и снова уставился на лес.
– Не уверен, что понимаю, почему я это сделал, Вин. Почему именно я должен вершить справедливость? Я даже не король. И все-таки это надо было сделать. Я так почувствовал. Я все еще это чувствую.
Она молча положила руку ему на плечо.
– Он первый человек, которого я убил. Мы с ним когда-то вместе мечтали, что объединим в союз два самых могущественных Дома империи, изменим Лютадель, как никто до нас. Наш договор не был основан на алчности – это был бы истинный политический альянс ради того, чтобы сделать город лучше. – Эленд поднял глаза и посмотрел на Вин. – Кажется, я теперь понимаю, что ты чувствуешь. В каком-то смысле мы оба ножи – оба инструменты. Не друг для друга, а для страны. Для людей.
Вин обняла его, прижала его голову к своей груди:
– Мне так жаль.
– Это надо было сделать, – возразил Эленд. – Самое печальное, что он прав. Я тоже их бросил. Я должен этим мечом лишить жизни себя самого.
– Ты ушел, потому что у тебя была причина, Эленд. Ты ушел, чтобы защитить Лютадель, чтобы Страфф не напал.
– А если колоссы атакуют до того, как это сделает Страфф?
– Может быть, и нет. У них нет командира, – может, они набросятся на армию Страффа вместо Лютадели.
– Нет, – раздался позади голос Призрака.
Вин повернулась и увидела, как он, щурясь от яркого света, идет через лес.
«Мальчик слишком много жжет олова», – снова невольно подумала она.
– О чем ты? – спросил Эленд, тоже поворачиваясь.
Призрак опустил глаза:
– Они не нападут на армию Страффа, Эл. Ее там не будет.
– Что? – не поняла Вин.
– Я… – Призрак отвернулся.
«Я трус», – вдруг вспомнила она.
– Ты знал, – догадалась Вин. – Ты знал, что колоссы нападут!
Призрак кивнул.
– Это смешно, – покачал головой Эленд. – Ты не мог знать, что Джастес последует за нами.
– Я и не знал, – согласился Призрак. Позади него с дерева упала глыба пепла, разбилась на ветру и полетела на землю тысячей хлопьев разной величины. – Но мой дядя вычислил, что Страфф уберет свою армию и позволит колоссам атаковать. Потому Сэйзед и решил отправить нас подальше от Лютадели.
Вин почувствовала внезапный озноб.
«Я обнаружил местонахождение Источника Вознесения, – говорил Сэйзед. – Он на севере. В горах Терриса…»
– Тебе это Колченог сказал? – уточнил Эленд.
Призрак снова кивнул.
– И ты молчал? – поднимаясь, грозно спросил Эленд.
«Ох, нет…»
Призрак помедлил, потом покачал головой:
– Ты бы захотел вернуться! Я не хочу умирать, Эл! Прости. Я трус.
Он съежился, глядя на меч Эленда. Тот застыл, сообразив, что надвигается на мальчика:
– Я не причиню тебе вреда. Мне просто за тебя стыдно.
Призрак отвел глаза, потом опустился на землю, прислонившись спиной к осине.
«Грохот становился тише…»
– Эленд, – прошептала Вин.
Он повернулся.
– Сэйзед солгал: Источник не на севере.
– Что?
– Он в Лютадели.
– Это смешно. Мы бы его нашли.
– Не нашли. – Вин посмотрела на юг. Сосредоточившись, она могла чувствовать грохот, несущийся оттуда. Притягивающий ее.
На юг.
– Источник не может быть на юге, – возразил Эленд. – Все легенды утверждают, что он на севере, в горах Терриса.
Вин в растерянности покачала головой:
– Он там. Я знаю. Я не понимаю, но знаю: он там.
Эленд посмотрел на нее, потом кивнул, доверяя ее чутью.
«Ох, Сэйзед, – подумала Вин. – Ты, наверное, хотел как лучше, но, возможно, обрек всех нас. Если город захватили колоссы…»
– Как быстро мы сможем вернуться? – спросил Эленд.
– Возможны варианты, – ответила Вин.
– Вернуться? – спросил Призрак, глядя на них снизу вверх. – Эленд, они все мертвы. Они просили сказать вам правду, только когда мы будем в Тафингдвене, чтобы вы не убились в горах зимой ради ерунды. Но когда Колченог говорил со мной, он попрощался. Я видел это в его глазах. Он знал, что мы больше никогда не встретимся.
Эленд молчал, и Вин видела на его лице неуверенность. Проблеск боли, ужаса. Она знала эти чувства, потому что сама испытывала их в этот момент.
Сэйзед, Бриз, Хэм…
Эленд схватил ее за руку:
– Тебе надо идти, Вин. Там могут быть выжившие… беженцы. Они нуждаются в твоей помощи.
Она кивнула. Крепкая хватка, решительный голос Эленда придавали сил.
– Мы с Призраком пойдем следом, – продолжал он. – Нам понадобится пара дней быстрой скачки. Но алломант с пьютером справится быстрее, чем любая лошадь на длительной дистанции.
– Я не хочу расставаться с тобой, – прошептала Вин.
– Знаю.
Но ей все равно было тяжело. Как она сможет уйти, бросить его, когда они только что вновь открыли друг друга? Но Вин чувствовала теперь Источник Вознесения еще сильнее, поскольку была уверена в его местонахождении. И если кто-то из друзей пережил штурм…
Стиснув зубы, она открыла сумку, вытащила остаток пьютерной пыли и высыпала себе в рот, запила водой из фляжки. Пыль расцарапала глотку.
«Маловато. Надолго не хватит».
– Они все мертвы… – опять пробормотал Призрак.
Вин повернулась. Алломантическая пульсация требовательно грохотала. С юга.
«Я иду».
– Эленд, сделай для меня кое-что, пожалуйста. Не спи ночью, когда спускается туман. Можешь ехать ночью, если получится, и держи ухо востро. Берегись туманного духа – мне кажется, он желает тебе зла.
Он нахмурился, но кивнул.
Вин зажгла пьютер и побежала к большой дороге.
52
Мои мольбы, мои учения, мои возражения и даже мои измены оказались одинаково бесполезны. У Аленди теперь другие советники – те, которые говорят ему то, что он хочет услышать.
Бриз изо всех сил притворялся, что он не на войне. Получалось не очень.
Он сидел верхом на лошади, на краю двора возле Цинковых ворот. Солдаты переминались с ноги на ногу, звеня оружием, стоя рядами возле ворот, ждали и наблюдали за своими товарищами на стене.
Ворота загрохотали. Бриз съежился от страха, но продолжил гасить.
«Будьте сильными, – шептал он. – Страх, неуверенность – долой. Смерть может войти в эти ворота, но вы сумеете с ней сразиться. Вы сумеете победить. Будьте сильными…»
Латунь полыхала ярким костром в его желудке. Он уже давно использовал все свои фиалы и горстями глотал латунную пыль, запивая водой. И то и другое ему постоянно приносили конные посланники Доксона.
«Как долго это будет продолжаться?» – подумал Бриз, вытирая лоб.
Алломантия, к счастью, давалась легко для тела; алломантическая сила происходила из металлов. Но гашение было намного сложнее других алломантических умений и требовало постоянного внимания.
«Страх, ужас, беспокойство… – шептал он. – Желание убежать или сдаться. Я их забираю…»
Говорить, конечно, было необязательно, Бриз так уж привык – это помогало сосредоточиться.
Через несколько минут гашения он посмотрел на свои карманные часы, потом развернул лошадь и направил ее шагом к другой стороне двора. Ворота продолжали громыхать, и Бриз снова вытер пот со лба. С неудовольствием отметил, что носовой платок уже слишком влажный, чтобы от него была какая-то польза. Пошел снег. От сырости пепел мог прилипнуть к костюму, и тот, без сомнения, окажется испорченным.
«Костюм испортит твоя кровь, Бриз, – сказал он сам себе. – Время глупостей прошло. Это все серьезно. Слишком серьезно. Как ты вообще здесь оказался?»
И, удвоив усилия, стал гасить новую группу воинов. Он был одним из самых сильных алломантов в Последней империи – особенно в том, что касалось эмоциональной алломантии. Бриз мог гасить сотни людей сразу, если они стояли достаточно тесной толпой и он сосредоточивался на простых эмоциях. Даже Кельсеру не удавалось справляться с таким количеством.