Но охватить всех солдат не мог даже Бриз, и приходилось работать с ними поочередно. Когда он переходил к новой группе, то видел, как беспокойство охватывает тех, кого он только что покинул. Как их боевой дух падает.
«Когда ворота распахнутся, они бросятся врассыпную».
Ворота загремели. Солдаты толпились на стенах, бросая вниз камни, стреляя из луков, сражаясь беспорядочно и исступленно. Время от времени кто-то из офицеров проталкивался, выкрикивая приказы, пытаясь скоординировать усилия, но Бриз был слишком далеко, чтобы их расслышать. Он видел только хаос – дерущихся, кричащих и стреляющих людей.
И конечно, видел ответный огонь. Камни со свистом летели снизу, некоторые разбивались о крепостные стены. Гасильщик пытался не думать о том, что по другую сторону укреплений находились тысячи разъяренных тварей. Время от времени солдаты падали. Кровь стекала во двор со стен в нескольких местах.
«Страх, беспокойство, ужас…» – шептал Бриз.
Альрианна спаслась. Вин, Эленд и Призрак были в безопасности. Нужно сосредоточиться на удачах.
«Спасибо, Сэйзед, что заставил их отослать».
Позади раздался цокот копыт. Не переставая гасить, Бриз повернулся и увидел подъезжавшего Колченога. Генерал ехал верхом, сильно сгорбившись, наблюдая за солдатами одним глазом, тогда как другой был постоянно сощурен.
– Они справляются.
– Мой дорогой друг, они в ужасе. Даже те, кого я пригашаю, смотрят на эти ворота, как будто за ними спряталась Бездна, которая только и ждет, чтобы их поглотить.
– Поэтическое настроение сегодня?
– Так действует на меня неотвратимый рок, – пояснил Бриз; ворота дрогнули. – Как бы то ни было, я не уверен, что эти люди «справляются».
Колченог фыркнул:
– Люди всегда нервничают перед битвой. Но это хорошие парни. Они выдержат.
Ворота тряслись и дрожали, по краям полетели щепки.
«Сейчас слетят с петель…» – подумал Бриз.
– Ты же не можешь погасить колоссов? Уменьшить их кровожадность?
Бриз покачал головой:
– Гасить их бесполезно. Я пытался.
Они опять замолчали, слушая удары по воротам. В конце концов Бриз посмотрел на Колченога, который невозмутимо сидел в седле:
– Ты ведь уже бывал в битвах. Как часто?
– Время от времени на протяжении почти двадцати лет, когда был моложе. Мы подавляли восстания в отдаленных доминионах, воевали с кочевниками в пустошах. Вседержитель умел улаживать конфликты.
– И… как у вас получалось? Часто ли ты одерживал победу?
– Всегда.
Бриз не сдержал легкой улыбки.
– Конечно, – уточнил генерал, поглядывая на гасильщика, – в те времена колоссы сражались на нашей стороне. Этих проклятых тварей очень сложно убить.
«Прекрасно», – подумал Бриз.
Вин бежала.
Она лишь однажды участвовала в пьютерной гонке – два года назад, с Кельсером. Поддерживая стабильное горение пьютера, можно было бежать с необыкновенной скоростью и при этом не уставать.
Но процесс все же не проходил бесследно для тела. Со временем накапливалась естественная усталость. Смесь того и другого затуманивала разум, приводила в состояние, близкое к трансу. Вин отчаянно желала отдохнуть, но тело бежало, бежало и бежало, следуя дороге вдоль берега канала, на юг. К Лютадели.
На этот раз Вин была готова к эффектам пьютерной гонки и справлялась с ними намного лучше. Она боролась с трансом, сосредоточившись на своей цели, а не на повторяющихся движениях тела. Однако эта сосредоточенность вынуждала думать о неприятном.
«Зачем я это делаю? – спрашивала она себя. – Почему так стараюсь? Призрак верно сказал: Лютадель должна была уже пасть. Не нужно торопиться».
И все-таки бежала.
Хэм, Бриз, Доксон, Колченог и милый, милый Сэйзед. Первые настоящие друзья, которые у нее появились. Она любила Эленда и благословляла остальных за то, что его отослали прочь из опасного места. Но в то же время злилась, что они отослали и ее. Эта злость и гнала вперед.
«Они позволили мне бросить их. Они заставили меня бросить их!»
Кельсер потратил месяцы на то, чтобы обучить ее доверию. Его последними обращенными к ней словами были слова обвинения, и она так и не сумела их забыть.
«Тебе еще предстоит многое узнать о дружбе, Вин».
Он рискнул жизнью, чтобы спасти Призрака и Ор-Сьера, сразившись со Стальным инквизитором, и в конце концов его убил. Кельсер сделал это, несмотря на протесты Вин, твердившей, что риск слишком велик.
Она ошиблась.
«Как они посмели!» Вин мчалась по широкой тропе вдоль канала и чувствовала, как по щекам текли слезы.
Пьютер наделил нечеловеческим чувством равновесия, и скорость, которая могла быть опасной для кого-то другого, казалась ей естественной. Рожденная туманом не оступалась, не спотыкалась, но стороннему наблюдателю ее бег показался бы безрассудным.
Деревья проносились мимо. Вин перепрыгивала промоины и ямы. Бежала, как когда-то раньше, и то и дело прибавляла скорость. В тот раз она просто не хотела отстать от Кельсера – сейчас бежала ради тех, кого любила.
«Как они посмели! – опять подумала Вин. – Как они посмели не дать мне того шанса, который дал Кельсер! Как они посмели отвергнуть мою защиту, не позволить мне помочь им! Как они посмели умереть…»
Прошло лишь несколько часов, а пьютер уже заканчивался. В действительности она за эти несколько часов преодолела расстояние, для которого пешим ходом понадобился бы целый день. Но каким-то непостижимым образом Вин знала, что этого недостаточно. Они уже мертвы. Она опоздает, как и в тот раз, два года назад. Слишком поздно, чтобы спасти их армию. Слишком поздно, чтобы спасти своих друзей.
Вин бежала и плакала.
– Как же мы тут оказались, Колченог? – тихо спросил Бриз.
Он сидел верхом посреди грязной смеси падающего снега и пепла. Простое, спокойное порхание белого и черного совсем не соответствовало тому, что вокруг кричали люди, ломались ворота и падали камни.
Генерал хмурился. Гасильщик продолжал глядеть на пепел и снег. Черное и белое. Размеренное спокойствие.
– Мы не борцы за идею, – негромко продолжал Бриз. – Мы воры. Циники. Ты, уставший от исполнения приказов Вседержителя, захотевший хоть раз оказаться во главе. Я человек с неустойчивой моралью, любящий играть с другими, чьи эмоции становятся моей поживой. Как мы тут очутились, в армии, которая сражается за мечту идеалиста? Такие, как мы, не должны командовать.
Колченог смотрел на людей во дворе.
– Сдается мне, мы просто дураки, – сказал он наконец.
Бриз застыл, потом заметил блеск в глазах генерала. Искру юмора, которую трудно было разглядеть, если хорошо не знать Колченога. Эта искра доказывала, что на самом деле он все понял правильно.
Бриз улыбнулся:
– Похоже на то. Как мы раньше уже говорили, это все Кельсер. Он превратил нас в дурней, которые возглавили обреченное войско.
– Вот же сукин сын.
– Точно, – поддакнул Бриз.
Пепел и снег продолжали падать. Люди кричали, предупреждая друг друга об опасности.
Ворота распахнулись.
– Мастер Террисиец, восточные ворота пали! – пропыхтел посланец Доксона, рухнув рядом с Сэйзедом.
Они сидели под зубчатой стеной, слушая, как колоссы колотятся в их собственные. Те, что пали, должны быть Цинковыми воротами, самыми восточными в Лютадели.
– Цинковые ворота защищены лучше остальных, – тихо проговорил Сэйзед. – Их сумеют удержать, я думаю.
Посланец кивнул. Пепел несло ветром вдоль стены, он собирался в трещинах и выемках в камне, и среди черных хлопьев иногда вызывающе белел желтоватый снег.
– Что-нибудь передать лорду Доксону? – спросил гонец.
Сэйзед помедлил, потом спустился со сторожевой башни, присоединившись к солдатам. У них закончились камни, и обороняться продолжали только лучники. Террисиец заглянул за край стены и увидел многочисленные трупы колоссов. Правда, он также заметил расщепленный край ворот.
«Удивительно, как они могут так долго поддерживать такую ненависть», – прячась обратно, подумал Сэйзед.
Твари продолжали вопить, словно дикие псы. Террисиец прислонился к сырой каменной стене, дрожа на холодном ветру и чувствуя, как немеют пальцы на ногах. Он зачерпнул энергии из латунного браслета, и тело вдруг охватило приятное ощущение тепла.
– Скажи лорду Доксону, что я боюсь за эти ворота. Лучших у нас забрали, чтобы укрепить восточные ворота, и у меня почти нет доверия к нашему командиру. Если лорд Доксон может послать сюда кого-то для руководства, это было бы лучше всего, по-моему.
Гонец застыл.
– Что? – спросил Сэйзед.
– Разве он вас не за этим сюда поставил, мастер Террисиец?
Сэйзед нахмурился:
– Пожалуйста, скажи ему, что в собственные способности командовать… или сражаться… я верю еще меньше, чем в нашего командира.
Гонец кивнул и убежал, слетев по ступенькам к своей лошади. Сэйзед съежился, когда камень ударился в стену как раз над ним. Осколки взмыли над мерлоном, разлетелись по стене перед ним.
«Ради забытых богов… – подумал Сэйзед, заламывая руки. – Что я здесь делаю?»
Он заметил движение на стене рядом с собой и, повернувшись, увидел молодого капитана Бедеса, который шел, пригибаясь и оберегая голову от летящих камней. Высокий, с густыми длинными волосами, он даже под доспехами казался тощим. Юноша выглядел так, словно должен был танцевать на балу, а не вести солдат в бой.
– Что сказал гонец? – нервно спросил Бедес.
– Цинковые ворота пали, мой лорд, – ответил Сэйзед.
Молодой капитан побледнел:
– Что… что же нам делать?
– Почему вы спрашиваете меня, мой лорд? – удивился Сэйзед. – Вы же тут главный.
– Пожалуйста, – юноша схватил Сэйзеда за руку, – я не… я…
– Мой лорд, вы же аристократ, разве не так?
– Да…
– Значит, вы привыкли отдавать приказы. Так отдайте их сейчас.
– Какие приказы?